— Конечно, — промурлыкала Флосс, чьего имени даже не было в договоре аренды. — Кто еще, кроме тебя, может понять это?

Астон оттолкнулся от гипрочной стены и подошел к Флосс вплотную. Остальные отвернулись.

— Я расстался с Паулиной, — сказал Астон. — И хотел бы познакомиться с тобой поближе. Можно пригласить тебя на ужин?

— Фигасе, конечно, — гнусаво простонала Флосс.

Крейг поднял голову от телефона, который насиловал звонками.

— Отлично, — сказал он. — С этим решили. Мы с Мелиссой пришли предложить сделку. — Он указал на себя: — Менеджер. — Потом на Мелиссу: — Пиарщик.

— Вы имеете в виду свидание? — не поняла Орла.

Крейг даже не взглянул на нее. Он медленно посмотрел на Флосс, затем на Астона и повернулся к Мелиссе.

— Думаю, все срастется. И даже весьма удачно. — Он почесал подбородок. — Как считаешь?

Мелисса взбила волосы, и грива задубевших кудрей с тихим стуком упала ей на спину.

— То же, что и всегда, — сказала она. — Если бы мы плыли по течению и никогда не сопротивлялись, так и ждали бы у моря погоды.

Астон повел Флосс на ужин. Орла весь вечер пила кофе, чтобы не заснуть, рассчитывая, что по возвращении Флосс разберет свидание по косточкам. Но подруга явилась только к рассвету вместе с Астоном, а потом они весь день спали в комнате Флосс. На второй день Орла все еще не видела парочку, но слышала, как несколько раз открывалась и закрывалась дверь. Выйдя из спальни, Орла увидела, что вещи Астона — упаковки бутылок с эфирными маслами, радиоуправляемый вертолет, кучи спортивной обуви — материализовались в квартире, отчего она сразу стала теснее и выглядела по-мальчишески. Иногда Орле очень не нравилось его присутствие: спина болела оттого, что девушка постоянно подбирала игрушки и кеды, а уши — от беруш, заглушавших происходящее за стенкой. Порой же Орла совсем не возражала, поскольку после появления Астона квартира стала довольно милым местом. Своим слабостям он давал волю только дома, где фанаты и злопыхатели не могли его видеть. Съежившись под одеялом на диване, как ребенок, он давал по телефону интервью, во время которых вел себя агрессивно и сыпал непристойностями. Орла слышала, как он беседует по скайпу с каким-то «братишкой», над которым взял шефство как благотворитель, убеждал его не бросать школу (хотя сам ушел из девятого класса) и уважать женщин (хотя сам иногда показывал парню с телефона пикантные фотографии своих бывших подруг). Когда Флосс спала или куда-то уходила, Астон ошивался в гостиной, цепляясь к Орле. Если она держала на коленях книгу, он спрашивал: «Чё грызешь, книжный червь?», если она смотрела фильм с ноутбука, то: «Чё зыришь, сачок?» Однажды, когда обе девушки устали от его непоседливости, он беззлобно удалился на кухню и стал скрести подгорелые кастрюли, которыми они никогда не пользовались, утварь изначально находилась в квартире. Потом он взял и неизвестно из чего испек черничные кексы.

Через три недели после того, как Астон явился в квартиру 6-Д, они с Флосс подписали контракт на главные роли в «документальном сериале» про любовь.

Через полтора месяца после этого Флосс и Орла поехали на метро в спортивный центр, который прислал им бесплатные купоны в велотренажерный зал, и увидели в подземке рекламу с увеличенным во всю стену лицом Флосс. В обе ноздри тыкались пририсованные маркерами пенисы. Девушки завизжали от радости и бросились обниматься.

Еще через месяц состоялась премьера сериала, и это принесло одновременно и хорошие, и плохие перемены. Хорошо было то, что «Флосстон паблик» мгновенно стал популярным, завершив преображение Флосс из бессердечной социопатки в сострадательную богиню. Плохо было то, что Орла тоже стала знаменитой.

* * *

«Флосстон паблик» начинался с прикола. Сценаристка, высокая девушка с редкими рыжими волосами и прокуренным голосом, объяснила мизансцену:

— Флосс входит в дом, Флосс кричит: «Милый». Астон выпрыгивает из дальнего угла кухни и высыпает на нее миску муки.

Орлу никто не приглашал на предварительный прогон, но была суббота, она сидела дома, и так случилось, что она жила на этой съемочной площадке.

— Зачем? — поинтересовалась девушка, поставив чайник.

— Это хорошая хохма, — ответила сценаристка. — Зрители любят такие шутки. И Флосс с Астоном тоже. Это часть их имиджа. Это супер.

— Чума! — Астон хлопнул в ладоши. — Мы любим приколы, детка.

Единственный поступок Флосс и Астона, который Орла могла назвать приколом, это когда они занялись сексом на столе и сбросили на пол ее разогретую в микроволновке энчиладу. Она с сомнением взглянула на Флосс.

— Я, вообще-то, не люблю розыгрыши, — сказала подруга. — Что, если у меня задерется футболка? Я тогда буду казаться толстой.

— Слушай, — рявкнула сценаристка. — Надо, чтобы ты вызывала больший эмоциональный отклик у зрителей. Классно, что ты такая горячая штучка и прочее, но это привлекает только парней, которые смотрят на тебя в «Ютьюбе» без звука. А тебе нужно завоевать любовь девчонок.

— Но из женщин меня любит только Орла, — ответила Флосс. — С мужчинами я лажу гораздо лучше.

— Это правда, — подтвердил Астон. — Мы отлично ладим. — Он потащил Флосс по коридору и захлопнул дверь ее спальни.

Сценаристка раздраженно закатила глаза.

— Приколы создают игривую атмосферу, — прогремел Мейсон, продюсер программы. Он страдал одышкой, под глазами у него лежали черные круги, и, в резком контрасте со своей сценаристкой, он не говорил, а все время монотонно кричал. Смеялся он размеренным «хе-хе-хе».

— Я поняла, — сказала Орла. — Но почему именно мука?

Мейсон покосился на нее и гаркнул:

— Верни сюда актеров.

Перед приходом группы Флосс и Астон торчали в спальне и запоем смотрели сериал, и теперь Орла тоже слышала доносящееся оттуда бренчание музыкальной темы.

— Я им не нянька, — резко ответила она Мейсону, взяла со стола свой ноутбук, собираясь поработать, и шлепнулась на диван, где, как ей казалось, она будет за кадром. Ее комнату заняли гримерша и стилист по прическам.

Вот это и был поворотный момент: она изменила направление всей жизни, выбрав диван, а не места для влюбленных.

— Обещаю, завтра утром мы первым делом пришлем уборщицу, чтобы навести тут порядок, — заверил ее Мейсон.

Весь вечер они сыпали муку, снимая и переснимая дубли и кашляя от поднимавшегося в воздухе облака, а наутро никакая уборщица, конечно же, не явилась. На протяжении нескольких дней весь дом был покрыт белым прахом. Когда терпение Орлы истекло, она взяла выходной и отмыла квартиру, предварительно пропылесосив три раза. Протирать пришлось даже внутренние поверхности дверец в кухонных шкафах. В одном из них Орла нашла стикер с размашистым почерком Флосс. Слова продавливали бумагу, словно Флосс изо всех сил налегала на ручку. «Не забывай про эмоциональный отклик!!!» — говорилось в записке.

На следующий день съемочная группа снова высадилась в квартире.

— Звук в сцене с мукой совсем хреновый, — сказал Мейсон. — Нужно снимать заново. — Он заставил Орлу сесть на то же место на диван с компьютером, объяснив ей: — Это ради целостности картины.

Она пожала плечами, представляя себя где-то в тумане на заднем плане, такой же частью декорации, как лампа-столбик из «Икеи». Никто ее в этом не разубедил.

Потом настал день премьеры.

В первом эпизоде, когда Флосс и Астон, хихикая, лапают друг друга и на коже у них остаются длинные полосы муки, Орла сидит вроде бы на заднем плане, но не совсем. При монтаже сохранили каждую ее гримасу, каждый вздох был превосходно слышен. С самого начала сериала задавались характеры персонажей: Флосс и Астон представали идиотами, а Орла — мозговитой подругой, третьим лишним, застрявшим в любовном гнездышке. В интернете мгновенно появился отклик. Блогеры объявили Орлу «стервозной героиней» и перевели ее кислые мины в GIF. Кадр, в котором она проводит пальцем по лицу, снимая прилипшую крошку, разлетевшись по Сети, стал эмблемой типичного женского духа противоречия. «Я с нее угораю! — кричал кто-то. — Королева, блин!» Другой сделал скриншот ее недовольной гримасы и подписал: «Так выпьем же за то, чтобы этой девицы здесь не было».