Проводив Аллу задумчивым взглядом, Воскресенский направился в свою журналистскую обитель ― громкий и суетливый мир бесконечных дедлайнов, быстрых как пуля новостей и закаленных в боях добытчиков жареной информации. Уже на подходе в редакцию он увидел своих коллег, стоящих на балконе, и с весёлым задором обсуждающих местную текучку. Доносившийся громкий смех явно свидетельствовал о том, с какой лёгкостью и иронией они научились относиться ко всему, что попадает в севастопольское инфополе и никоим образом не тянуть это в свою жизнь. Это никогда не выйдет за пределы их диктофонов и мониторов ноутбуков.
Но у Арсения видимо была совсем другая прошивка. Тусуясь с театральными деятелями на разных фестивальных фуршетах и закрытых посиделках, он слишком плотно вошёл в этот крохотный и уязвимый мир севастопольской культуры. И сейчас Арсений понимал, какой же это было его фатальной ошибкой. Воскресенский очень остро чувствовал фальш и неискренность, а культурным кругам это всегда было свойственно, как ни крути. Спектакль мог оказаться откровенно провальным, но главные лидеры мнений всегда с широкой улыбкой заявляли режиссеру, что его творение ― чуть ли не шедевр вне времени. И между собой деятели культуры взяли этот принцип как негласное правило ― взаимное восхищение друг другом. Воскресенского это иногда доводило чуть ли не до слепой ярости. И вот за эту фальш, за этот идиотский закон приличий ― «кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку» ― Арсению где-то подсознательно хотелось наказать этот «мир высокого искусства», толкнуть его под холодный душ. Но имеет ли он на это право?
Ещё вчера Воскресенский на окраине Москвы таскал неподъемные коробки с книгами, в тесной и вонючей подсобке забивал товар в базу и проклинал свою жизнь. Если бы не звонок мамы, которой подруга скинула объявление о вакансии в SevMedia, вполне вероятно, что он бы уже давно отдал концы в этой холодной и прожорливой Москве. Севастополь вновь принял Сеню в свои тёплые объятия и дал прекрасную работу, что уж там говорить. Местные театры оценили его писательские способности и быстро взяли под крыло, опекали, давали возможность максимально раскрыть свой талант. Его рецензий ждали, читали, обсуждали, делились ими в соцсетях. Он, Арсений Воскресенский, имеет ли теперь право, следуя своим убеждениям, подставить местной культуре такую подножку?
Тут уже чуть ли не вырисовывалась картина по Достоевскому ― тварь ли он дрожащая или право имеющий? Вспомнился разговор со Светой Новиковой. Уж в её то глазах он точно тварь дрожащая. Хвалит, да хвалит. Нет чтоб набраться смелости и прямо сказать ― а король то голый! Может пора уже начать писать настоящую критику, а не хвалебные оды? В достаточно тонком вопросе о том, что из себя представляет настоящая театральная критика, Арсений пока, увы, недостаточно разбирался. Из-за отсутствия опыта, насмотренности и писательского стажа. Но одно он знал абсолютно точно ― ему нужно перестать хвалить. В любом спектакле есть слабые места. И сегодня на премьере «Тартюфа» он их обязательно найдёт. Даже сходит на спектакль несколько раз, если понадобится.
Провалившись в эту пучину мыслей, Воскресенский и не заметил, как оказался в своём рабочем кабинете. Когда-то это была довольно просторная кладовка для всякой офисной рухляди, но руководство SevMedia решило переоборудовать её под рабочее пространство. Первые полгода Арсений работал в большом общем кабинете, где вечно стоял шум и гам, и в такой атмосфере писать абзац, посвящённый оригинальной сценографии премьерного спектакля было иногда непосильной задачей. Штат SevMedia постоянно расширялся, а Сеня с таким же завидным постоянством вёл свои соцсети, где часто под действием n-ой рюмки коньяка называл себя закоренелым интровертом и чуть ли не социопатом, который устал от мира, людей, работы, культуры и хочет вообще сбежать с этой планеты. Руководство СМИ учло его душевные излияния и когда корреспондентов в SevMedia стало слишком много, культурного обозревателя деликатно попросили переехать в коморку на окраине офиса.
На столе Воскресенского хаотично были разбросаны пресс-релизы культурных мероприятий, программки недавних спектаклей и рекламные флаеры различных концертов. Арсений сгрёб все бумаги в одну кучу и положил на край стола. Включил ноутбук. Как всегда, загружался целую вечность. Открыл почту. В «Непрочитанных» накопились уже десятки неактуальных рассылок от пресс-секретарей, афиши от театров, приглашения на фестивали и прочие культурные «письма счастья». Воскресенский понимал, что уже не даст всем этим прекрасным людям обратную связь и одним кликом отправил письма в корзину. В последние три месяца он откровенно запустил свою работу и тянул культурный раздел SevMedia уже больше по инерции, чем по желанию и элементарному чувству ответственности. «Хоть бы Маша не узнала, что я всё это проворонил», ― подумал Арсений, удаляя письма из корзины.
Маша Барановская. Главред SevMedia, выпускница литинститута имени Горького. Писала запредельно талантливые рассказы. Размещала их на «Проза.ру». Сеня ими просто зачитывался и читал маме вслух за вечерними винными посиделками. Но Маша зачем-то решила уйти в журналистику и стала главным редактором общественно-политического издания. Воскресенский искренне не понимал такой метаморфозы. Маша, зачем? Зачем тебе вся эта грязь? Ты же литератор от Бога. Ну да ладно, каждый человек волен выбирать свой путь.
Арсений никогда не забудет собеседование с Барановской. Перед этим он отправил ей на почту свои откровенно детсадовские рецензии на фильмы, написанные ещё во времена студенческой практики. Давая оценку его опусам, Маша отводила глаза и говорила, что всё это на слабую троечку. Тогда у Сени моментально испарился весь боевой настрой и он, чуть ли не заикаясь, начал перечислять всю свою трудовую историю. Почти сразу после университета устроился администратором в Центр йоги. Не срослось. Ушёл. Далее ― работа менеджером по рекламе в кафе, находящимся на стадии запуска. Что-то не заладилось. Попрощался. Потом устроился копирайтером в рекламное агентство. Тоже что-то не то. Всех поблагодарил и ушёл. После этого уехал себя искать в Москву, но не нашёл и от отчаяния устроился приёмщиком товара в книжный магазин на окраине столицы. Через два месяца работы позвоночник приказал долго жить. Написал заявление по собственному и вернулся в Севастополь.
Маша многое повидала на своём веку и казалось, что по невозмутимому и спокойному взгляду, которым она поначалу смиряла Воскресенского, её практически ничем невозможно удивить. Но в какой-то момент она начала растерянно хлопать глазами, стремительно покидая свою зону комфорта. Выражение лица «я всё знаю и понимаю в этой жизни» испарилось за считанные секунды.
– Арсений, как я вижу, вы взрослый и вполне здравомыслящий человек, ― Барановская долго собиралась с мыслями, прежде чем начать говорить. ― Скажите, пожалуйста, вы сами не задумывались, почему ваша трудовая история складывалась таким образом? ― она подняла на него серьёзный взгляд.
Сеня опустил глаза в пол и долго не решался что ответить.
– Честно, я не знаю, ― наконец выдавил он из себя.
– Понятно, ― это слово Маша уронила тяжёлым камнем и Воскресенскому показалось, что на этом собеседование завершится, но Барановская продолжила. ― Давайте так… Мы сейчас обнулим всё, что было до сегодняшнего момента и начнём вашу профессиональную историю с чистого листа. Как вы на это смотрите?
Минуту назад все надежды и чаяния у Арсения упали в пятки, а теперь вспорхнули вновь, стремясь навстречу ко второму шансу.
– Я… Я смотрю на это очень положительно.
– Вот и отлично. Тогда поступим следующим образом. Так, у нас сегодня четверг. Давайте к завтрашнему утру вы подготовите обзор культурных мероприятий на выходные. Кстати, в эту субботу в нашем театре премьера «Анны Карениной» Романовского. Я бы хотела, чтобы вы сходили на спектакль и написали рецензию. Скажем так, это будет ваше основное тестовое задание, ― Маша впервые улыбнулась с начала собеседования. ― К вашим статьям о кино у меня много вопросов, но что-то мне подсказывает что театральные рецензии у вас могут получиться. Вы отправляли резюме на вакансию корреспондента, но мне кажется, что ваше ― это именно культурное направление. Я сейчас вам дам контакты завлита, свяжитесь с ней, скажите, что от меня. Она забронирует вам место. Записываете? Алла Ильинская.
