Бросив цепи, Лис спустился вниз, взмахом руки позвав за собой Дину и Джуна. Джун, взволнованно глядя по сторонам, будто мальчишка, не смог удержаться от восхищения.

– Каких же размеров эта постройка? Как глубоко она ушла под снег?

– Достаточно глубоко, чтобы большая часть ее оказалась скрыта под поверхностью.– отозвался искатель, встав возле меньшей двери.– Когда-то здесь размещался лагерь геологов. Он был рассчитан на целую научную группу. Ученые бурили здесь разведывательные шахты. Изучали подземные пещеры. Смотрели, есть ли тут какие-нибудь полезные ископаемые. Теперь же здесь живу я.

Лис, при помощи припрятанной в переднем кармане плоской отвертки, открыл приборную панель рядом с дверью и, вставив в обнажившееся гнездо, причудливой формы самодельный ключ-болванку, несколько раз повернул его против часовой стрелки.

– Когда я нашел этот купол, в самом начале, он был в снегу меньше, чем треть.– искатель сложил все инструменты обратно в нагрудное отделение.– С тех пор его постепенно заваливало. Я год за годом увеличиваю скат. Настилаю новую решетку и пластик.

Громко лязгнув старинным, механическим затвором, странник пустоши отворил дверь, которая, к слову говоря, оказалась заметно толще, чем это могло показаться изначально. Массивная, словно гермошлюз космического крейсера, она медленно отползла в сторону, протяжно скрипнув закоченевшими от мороза петлями. Запустив гостей в внутрь, Лис зашел следом и заперся «на все замки». Дина и Джун оказались в кромешной тьме, в компании хозяина жилища, сгрудившись в каком-то непонятном тесном помещении.

– А снаружи этот купол казался заметно вместительнее.– раздалось недовольное роптание биолога.

– Не бурчите! Это только прихожая И она не была рассчитана на нежданных гостей.– сердито фыркнул искатель.– Сейчас я включу свет.

В следующий миг раздался громкий щелчок и под потолком нехотя зажглись тусклые прожектора. Их слабый, мерцающий свет с трудом заполнил небольшой тамбур, оставив по углам густеющий полумрак. Однако даже такого освещения оказалось достаточно, чтобы временно ослепить привыкших к бледному аркторианскому солнцу землян. Морщась, надвигая на глаза брови и мотая головой, Дина и Джун попытались снять маски, но их остановил властный голос хозяина.

– Намордники не снимать! Скорлупу не трогать! Если не хотите, чтобы кожа с лица слезла. Намор…– Лис осекся и заговорил спокойнее, уменьшив громкость голоса.– Фильтры респираторов поставить на полную блокировку. Я сейчас запущу дезактивацию.

– Но у меня нет в костюме аварийного запаса воздуха.– возмутился Джун, непонятно отчего. То ли от того что у него в скафандре и вправду не было встроенного баллона с кислородом, то ли от того, каким небрежно-командирским тоном заговорил Лис.

– Тогда дыхание задержите, и заткните фильтры.– сурово ответил искатель и принялся деловито щелкать тумблерами на какой-то приборной панели.

– И прошу, не крутитесь. Замрите.– сказал он.– Не хочу лишний раз гонять установку на максимальных оборотах.

Джун и Дина послушно замерли, обескуражено поглядывая друг на друга. Стенки комнаты начали тревожно гудеть, а из потолочных решеток повалил густой, белый дым. Заполнявшие тесное пространство клубы неизвестного газа перемешивались, образуя единую непроглядную пелену, не позволявшую разглядеть ничего дальше в нескольких сантиметров. Дребезжа расшатавшимися заклепками, завибрировал пол. И его дрожь при этом ощущалась даже сквозь толстые подошвы сапог. Чем больше времени проходило, тем сильнее становился шум, тем плотнее он спрессовывал качающийся в тамбуре воздух. В какой-то момент стало складываться ощущение, будто комната готовится к взлету и в любую следующую секунду вознесется к небесам, пробив металлический потолок купола. Но внезапно грохот стих, а неподвижно повисшая молочно-белая дымная масса начала стремительно таять, струящимися ручейками стекая в конусообразные коллекторы на полу.

Бесцеремонно распихав своих гостей, Лис пробрался к внутренней двери и, распахнув ее, выскочил в соседнее помещение. Джун и Дина хотели последовать за ним, но были остановлены на пороге.

– Снимайте свои скорлуп… скафандры прямо в дезактивационной камере.– распорядился искатель, преградив грудью путь.– Они, конечно, не фонят так, как раньше, но их нужно еще помариновать. Раздевайтесь и оставляйте все прямо тут, на полу. А я потом включу глубокую прожарку на всю ночь.

Несколько напряженные не самым радушным приемом, не сразу понимающие суть некоторых жаргонных выражений, Дина и Джун подчинились, приступив к долгому разоблачению.

Уставшим от долгой дороги землянам показалось нескончаемым то количество застежек, ремешков и защелок, коими были скреплены отдельные подвижные части их защитных костюмов. Надежно укрывавшие от холода и излучения доспехи, стягивались с трудом, будто нехотя. Даже шлем, казалось, прирос к голове. Однако стоило его снять, как Дина и Джун тут же ощутили невероятную свободу и облегчение. Словно черепа их были пустотелыми и наполненными гелием, как воздушные шарики.

Стал раздеваться, тем временем, и Лис.

Когда он отстегивал защитную маску с затемненными, непроницаемыми очками, Дина, не видевшая до этого лица своего спасителя, невольно замерла, с любопытством уставившись на искателя. Еще находясь в пути, она не раз пыталась представить себе внешность странника пустоши. Женщине казалось, что этот суровый, нелюдимый человек, с одинаковой долей вероятности, может оказаться как брутальным красавцем, наподобие известных актеров, звезд остросюжетных кинофильмов, так и жутковатым мордоворотом, со злобными сверлящими исподлобья глазками и кучей тюремных татуировок, раскиданных по всему телу. Однако оба предположения оказались ошибочными. Во внешности Лиса не было ничего особенного. Обыкновенное, мало примечательное лицо мужчины. Прямой без горбинки нос, темно-карие глубоко посаженные глаза и тонкие, слегка опущенные по уголкам рта губы. Единственной отличительной чертой искателя были его шрамы. Один из них, глубокой, раздваивающейся с одного конца, уродливой полосой пересекал правую скулу, а второй едва заметной, терявшейся в короткой щетине черточкой размещался на нижней части подбородка. На лбу, прямо над левой бровью виднелась свежая, но уже подсохшая ссадина, переходящая в изломанную, пунктирную линию частично отшелушившейся царапины. Взгляд Лиса казался равнодушным, словно усталым. И в то же время в нем таилась невообразимая глубина, мрачная бездна, своей темнотой пронизывавшая душу насквозь. Засмотревшись в глаза искателя, Дина неожиданно почувствовала неосознанный дискомфорт, будто ее пытаются сосчитать, просканировав самые потаенные уголки разума. С трудом поборов себя, женщина отвернулась, продолжив стягивать с себя скафандр.

Меж тем, ее подчиненный, уже заканчивал раздеваться. Невысокий и узкоплечий, слегка обрюзгший, Джун уселся на полу тамбура и расстегивал голенища сапог. Его жесткие как щетка, светлые волосы непослушно торчали в разные стороны, придавая биологу карикатурный вид, типичного рассеянного ученого. Закрепляли этот образ широко раскрытые, потерянно снующие светло-голубые глаза. Даже округлое, белокожее лицо землянина казалось по-детски наивным и простым. Если бы не многодневная, густая щетина, покрывавшая щеки и подбородок Джуна, то его вполне можно было бы принять за ребенка. Ребенка большого и неуклюжего, суетливо и как-то сумбурно, справляющегося с застежками ремешков и мучающегося с неуместно заедающими молниями.

Дина напротив, действовала неспешно, но зато умело. Было видно, что пользоваться защитными костюмами ей приходится далеко не в первый раз. Ловко перебирая пальцами, женщина методично щелкала фиксаторами и крючками, снимая с себя один элемент скафандра за другим. Украдкой поглядывая на то, как она это делает, Лис не побрезговал оценить фигуру своей гостьи. Дина была стройна и по-женски грациозна, хотя и не слишком изящна обводами стана. Все движения ее были четки и отточены, как у человека имевшего определенную профессиональную подготовку. Как следует, приглядевшись, искатель заметил, как поигрывает хорошо разработанная мускулатура под тонкой тканью термобелья землянки.