На горизонте я увидел каменные столбы и арки. Я пошел к ним, и, когда я подошел ближе, мне открылось все многообразие этих необычных каменных сооружений, которые, казалось бы, созданы самой природой. Необыкновенные каменные башни, спирали и арки.
Еще дальше виднелись гранитные скалы, которые шли вдоль горизонта сплошной отвесной стеной. Это был край мира, как мне тогда показалось. Придя к этим скалам, я пошел вдоль них по песчаным волнам, разбившимся об их стены. Долго шел я усталый, опираясь одной рукой на красный камень этой бесконечно стены.
И вот, в один момент я увидел расщелину в скале. Она была неприметной, шириной всего лишь в несколько метров. Она одновременно манила к себе и отпугивала. Словно странная темная энергия исходила изнутри. Во мне проснулся некий первобытный страх. И всё же я вошел внутрь, ибо там, возможно, меня ждал выход.
И я вошёл в пещеру, из которой дул колючий влажный воздух, пахнувший солью. По относительно узкому проходу я попал в большую пещеру, чьи своды были украшены сотней сталактитов. В гранитных стенах были высечены лестницы, мосты и давно заброшенные дома. Казалось, жизнь покинула Эти места в незапамятные времена. Люди ли жили здесь, или некие существа, что являются нашими предшественниками?
В центре зала возвышалась монструозных размеров каменная глыба. Одного взгляда на него мне хватило, чтобы понять, это была статуя. Изваяние некого древнего божества. Время стерло очертания, но нечто ужасное все равно сохранилось в монструозном куске гранита.
И внезапно я снова оказался в древних временах, когда между ещё молодыми камнями бежали ручейки воды, а буйная зелень расползлась по стенам пещеры. Вокруг меня засияло множество факелов. Я узрел существ в чёрных мантия, чьи лица были закрыты балахонами. Руки, держащие факела были длинными, тонкими и серыми. Я услышал пени на неузнаваемом языке. Весёлый и безумный ритм. На многочисленных алтарях приносились жертвы животными, о которых мы могли слышать разве что в сказке.
И тут я бросил свой взгляд на центр пещеры, где стояла статуя. Ужас объял меня, мне захотелось кричать и убежать, забиться в какой-нибудь угол в пещере, остаться там и не выходить. Помять стёрла увиденную мной картину. О милосердная память! Запомнил я лишь одно. Много веков назад, когда в нынешней цементной пустыне еще кипела жизнь, а в гранитный скалах проходили древние религиозные обряды, статуя, стоящая в центре пещеры, ещё была живой.
В саду
Я сидел на полу небольшой гостиной. Она была мебелированной, но казалась мне абсолютно пустой. Я поднялся и огляделся: это место не было заброшенным, слишком уж чисто все было, ни пылинки на старинной мебели. В доме стояла тишина, до моих ушей доносился лишь шум ветра, гуляющего по комнатам. Взгляд мой упал на стол, где покоилась блюдо, на котором лежал букет. Былые хризантемы, тринадцать штук. Некоторое время я любовался этим букетом. Внезапно, между белых лепестков показался один красный, я убрал несколько цветком из букета и понял, что там был еще один, четырнадцатый, красный цветок хризантемы.
В тот же момент окно распахнулось, затрепетали шторы. На меня подул поток свежего влажного воздуха, несшего запах дождя и травы. На мгновение я увидел, как перед окном кто-то пробежал. Я высунулся из окна и увидел красивый сад невиданных размеров. Казалось, все пространство за окном было садом. В саду том было много статуй, по большей части, плачущие ангелы. Виднелись мне лабиринты живой изгороди, кусты розы. Горизонт терялся за раскидистыми ветвями плакучих ив.
Повинуясь странному чувству ожидания и любопытства, я вылез из окна и спрыгнул на сырую мягкую траву. Ноги сразу повели меня к лабиринту живой изгороди, меж стен которой я уловил резкое движение. Как только я вошел туда, раздался порыв ветра, что напомнил мне смех. Это был не добрый смех, скорее злорадный. Как только я поворачивал за угол, за следующим тут же скрывался человек, за которым я шел, влекомый чувством притяжения. Разглядеть мне удавалось лишь красное платье в цвет роз, растущих здесь. Изредка смех ветра повторялся, кроме того, сквозь него я слышал звук наподобие топота детских шагов. Как ни странно, я совершенно не испытывал при этом страха, просто не думал об этом. Мне хотелось лишь одного – узнать, что за женщину я преследую по лабиринту, зачем я вообще это делаю? Одно я понимал точно, я её знаю, и мне надо её увидеть. Еще раз увидеть, еще раз поговорить, еще раз обнять.
Внезапно – тупик. Красное платье прошелестело впереди меня, скрываясь за очередным поворотом, но там я увидел лишь сплошную изгородь колючих роз. Я оглянулся, начал бродить по извилистым тропинкам красно-зеленого лабиринта. Начал моросить мелкий дождь, на землю начал стелиться туман. Долго блуждал я в стенах этих, но, куда бы я ни пришел, везде натыкался на один и тот же тупик. И тогда я просто шагнул вперед, в ограду. Шипы вонзились мне кожу, забирались под ногти на руках, которым я закрывал глаза. Цеплялись за одежду и рвали её. Вот шип цепляется за губу, разрывая её. Чувствую металлический вкус крови.
Когда колючие поросли наконец-то заканчиваются, я попадаю в небольшое пространство, окруженное со всех сторон зеленой стеной. Посреди стоит раскидистая плакучая ива. Обхожу дерево по кругу. Кроме меня здесь, кажется, никого нет. Снова смех ветра. Проклятый смех. Меж тем дождь все усиливается. И вдруг вместо смеха я слышу тоненькие голоса.
– Нет. Неправильно, ты пришел сюда слишком рано. Мы еще не посмеялись как надо с твоих стенаний. Возвращайся потом.
Краем глаза я увидел маленькие фигуры, бледные как поганки. Словно какие-то дети играют со мной в прятки. Резко бегу в их сторону, снова огибая старое дерево. Но тут я понимаю, что уже не стою посреди ограждения. Лабиринт из роз остался позади. Передо мной я вижу столбы, между которых натянуты белые простыни. По ту сторону от них идет она, странная женщина, что влечет меня.
Я бегу параллельно с ней, но она идет быстрее, хотя шаг её спокоен. Я пытаюсь сорвать простыню, чтобы увидеть, кто скрывается за ней, но все тщетно: полотно выскальзывает из моих рук. Не могу бежать дальше, сбавляю тем. Девушка в красном платье словно это чувствует и тоже замедляется. Играет со мной. В очередной раз, когда рука моя касается простыни, я чувствую ладонь по ту сторону. Такая холодная…
Вдруг я чувствую удар и падаю на землю. Сам того не заметив, я врезался в двери оранжереи, заросшей сорной травой. Разбившееся дверное стекло порезало мне плечо, а крапива обожгла кожу. Вокруг меня лежали рассыпанные розы. Не знаю, почему, но повинуясь тому же чувству, что влекло меня к незнакомке, я начал бездумной собирать эти цветы, будто боясь потерять их. За стеклами оранжереи грохотал ливень.
Я поднял глаза и увидел её. Девушка в красном платье стояла надо мной. Лицо её было закрыто черной вуалью. В руках она держала букет из четырнадцати хризантем, среди которых одна – красная. Она опустилась на колени и протянула букет к моему лицу. Жадно втянул я носом запах сырых цветов. О, этот опьяняющий, дурманящий запах. Какой он был тяжелый, какой он был манящий. Я схватился руками за руки женщины, а лицом прислонился к букету, чьи лепестки начали щекотать мне кожу. Но вдруг они начали жечь меня, лицо моё загорелось от боли. Я отпрянул в сторону и увидел, что я лежал около статую ангела, что в руках держала букет из крапивы. Неужели я принял статую за ту девушку.
Холодное касание, её рука на моём плече. Она берет меня за руку и вместе мы выходим из оранжереи. И снова стою я у старой плакучей ивы, с которой как слезы льется дождевая вода. Женина в красном стоит под холодным проливным дождем, будто не двигаясь, не дыша. Вдруг из-за дерева начинают выбегать маленькие смеющиеся создания. Так это их смех я слышал раньше.
Это маленькие, размером с ребенка, бесполые существа. Они бледны как смерть. Вместо волос на головах их белая грибница в которой застряли опавшие листья. Глаза из большие, кошачьи, с красной радужкой. Они улыбаются во весь рот, обнажая перламутровые дудки. Босыми ногами бегают они вокруг, и с каждым мгновением их все больше. Кто-то играет на флейте из деревянной палки, кто-то ползает по дереву.
