- А ты понял? – Эйден отложил увесистый мешочек серебра, поняв, что, наконец, дождался разъяснений.

- Хочет, чтобы я сделал инструмент для пыток. Или оковы… намордник… не знаю, смотря как использовать. Покров Иоана блокирует способности медиумов, ломает заклятия определённого рода, режет и отсекает силу некоторых направлений магии. И увечит тех, против кого применяется. Потому его второе название – персты инквизитора. Я читал, что с помощью такого артефакта ломали людей очень серьёзных, заслуженных. Гномы, громя Рован, широко использовали такие инструменты. Они сильны в артефактике и слишком прагматичны, чтобы недооценивать знающих. Насколько могу судить – даже сейчас каждый мастер, проходящий их земли, попадает в поле зрения старейшин.

- Да, слышал. И к чему Одэлису этот покров?

Аспен бросил на товарища чуть раздражённый взгляд. Набрал воздуха в грудь, но в последний момент передумал, так ничего и не сказав. Подошёл ближе, потрепал по плечу, как бы извиняясь за несдержанность, и стал раздеваться. Явно давая понять, что собрался отдыхать и разговоров на сегодня хватит.

Эйден не возражал. Он устал, наелся и явно переживал куда меньше Аспена. И впервые в жизни засыпая на такой чистой, удивительно свежей кровати – думал не о моральных дилеммах, а о предстоящей продаже собственных зелий. Хотя облик хозяина дома, его интересные повадки, повязка на глазах и прочее – пару раз всплывали в памяти юноши. Слепой или нет? Владеет ли техниками? «Хороший» или «плохой»? Эйден еле слышно хмыкнул, поймав себя на таких наивных, на его взгляд, мыслях. Перевернулся набок, обхватив рукой холодную подушку, и уснул резко, крепко, без сновидений.

- Насколько я знаю – именно сюда обращаются местные богатеи. – Аспен кивнул на одну из лавок в чистом торговом ряду, снабжённую деревянной вывеской, с изображением то ли корня, то ли мужского детородного органа. – Но то, что аптекарь дерёт втридорога с покупателей – вовсе не означает, что он хорошо платит поставщикам. Однако попробовать, думаю, стоит.

- Разумеется. Мне не так много нужно, да и торговаться я когда-то умел. – Чуть застенчиво улыбнулся Эйден. – Спасибо за наводку. Ты снова до вечера?

- Да. Перед выездом предстоит ещё пара встреч. Увидимся уже у Одэлиса.

Эйден проводил мага взглядом, думая о том, что именно так и должен выглядеть маг. Сдержанно-гордо, уверенно, солидно и дорого. Красивый плащ Аспена скрылся за поворотом. Мимо пронеслась ватага ребятишек, перепрыгивая через ступеньки тесно настроенных лавок, стуча в распахнутые или запертые двери, хохоча и по-детски ругаясь. Худые, оборванные и чуть чумазые. Эйден недовольно откашлялся, одёргивая на себе шерстяную жилетку. Нет, он определённо не был оборванным и чумазым. Разве что – чуть худоватым и потёртым.

В аптеке было светло и чисто. Многочисленные стеллажи, видневшиеся за прилавком, явно содержались в строжайшем порядке. Банки, горшки и кувшины были маркированы одинаковыми желтоватыми ярлычками, миниатюрные, посеребрённые весы скромно поблёскивали безукоризненной полировкой, а в полосах света, падающих от застеклённых окон, медленно плавали редкие пылинки. Эйден сделал два шага назад, усерднее вытер ноги о коврик, прибитый у открытой двери, и вошёл снова.

- Здравствуйте, мастер. Безмерно рад видеть вас у себя. И ещё больше обрадовался бы возможности помочь.

Аптекарь, стройный нестарый мужчина, вежливо поклонился, как бы двигаясь навстречу гостю, но не выходя из-за прилавка.

- Здравствуйте и вы… мэтр. – Эйден был удивлен учтивым обращением, предполагавшим, что торговец хотя бы примерно представлял, кто перед ним. – Есть все шансы, что мы поможем друг другу. Если сойдёмся в цене.

Аптекарь улыбнулся искренней, но по-лисьи хитрой улыбкой. Он легко определил в госте травника, так как регулярно общался со многими подобными. Оценил прямоту и намёк на возможность поторговаться, ведь такого рода борьбу он просто обожал. Ну и то, что молодой травник дважды счистил грязь со своих неказистых потасканных сапог – тоже не осталось без внимания аккуратного торговца.

Из жёсткого кожаного свертка, застегивающегося на ремни, были извлечены четыре пузырька разной ёмкости, самый большой из которых был почти бутылкой. Три из них были наполнены прозрачной жидкостью, с едва заметным золотистым оттенком. Последний, что Эйден поставил на прилавок, был наполовину налит зеленоватым, густым отваром.

- Что вы можете посоветовать мне в долгую дорогу? – Он словно забыл о выставленных ровным рядком пузырьках и с чуть наигранным задором исполнял выбранную роль. – Что-то от усталости, от хандры. Нечто, способное помочь подняться поутру и не валиться с ног к вечеру. Чтобы, понимаете ли, и в руках сила чувствовалась, и голова была такая ясная, свежая.

Аптекарь игру принял и, отвечая в тон, предложил гостю пару вариантов бодрящих зелий, эликсиров и мазей. Эйден склонил голову набок, как бы в задумчивости, а потом, стараясь держаться мягко, но бескомпромиссно, пошёл в атаку… Безошибочно различив основные компоненты средств по запаху, консистенции и цвету, отлично зная свойства их сочетаний, он, как бы походя, расписал все имеющиеся недостатки предложенного. Недолгосрочный эффект, последующий упадок сил, банальное опьянение, из-за крепкой спиртовой основы, возможная бессонница и ещё множество разнообразных неприятностей. Каждое из средств аптекаря имело свои недостатки, практически в равной мере известные им обоим. Пока всё шло точно так, как и задумывалось.

Эйден покинул аптеку только спустя час. Выходя, он задержался на пороге, оглянувшись на довольного аптекаря. Тот улыбнулся в ответ всё также, искренне, но по-лисьи хитро. Теперь это казалось ещё более уместным.

Надо же, - размышлял Эйден, неспешно шагая в подсказанном ему направлении, - какой… человек. С одной стороны – я выручил много больше ожидаемого. С другой – я и продал куда больше, чем собирался. И вроде по всему не в убытке, но чувство такое, что победил в этом торге явно не я.

В некотором смысле – это действительно было так. Ушлый аптекарь, в тонкой беседе различивший обширные познания гостя, знал, что самое ценное – отнюдь не в пузырьках. Да, он выкупил и их, но больше потому, что собирался должным образом проверить главный товар. А именно – сами рецепты. Эйден продал и их, вместе со всей технологией приготовления, хоть изначально и не собирался. Аптекарь легко убедил его, что тайны и секреты мастерства не имеют практической ценности сами по себе. Они нужны только тогда, когда могут помочь обойти конкурента. А о конкуренции с проезжим алхимиком речи, разумеется, не шло. И пусть в этой сделке был некоторый риск для обоих. Зелья и рецепты, несмотря на впечатления о мастере, могли оказаться не так хороши… или вовсе подделкой, а выданные знания теряли свою уникальность. И всё же – сделка была заключена, к удовлетворению обеих сторон.

Нижний базар встретил Эйдена интригующей разноголосицей мастеровых, торговцев и толкущихся покупателей. Здесь было ощутимо грязнее, чем на улице с чистыми каменными лавками. Канава с дождевой водой пенилась мыльными ошметками, говорящими о возможной близости общественной бани, тканевые навесы, растянутые на деревянных шестах, легко волновались на слабом ветру, где-то неподалёку встревожено гоготали гуси. Толпа продавала и покупала, спешила, ругалась и жила. Он углубился в этот движущийся лабиринт, примерно представляя, где искать нужные ему ряды ткачей.

Крепкая льняная рубаха, совсем без воротника, смотрелась довольно просто. Некрашеная, серо-коричневая, она приглянулась Эйдену больше из-за того, что манжеты рукавов были украшены особенными деревянными пуговицами. По три на каждом. Аккуратно закатав рукава почти до локтя, как делал Аспен во время работы, он удовлетворённо прищурился. Красивые резные пуговицы не смущали своей вычурностью, но они были там, в отворотах, и самим своим существованием как бы подтверждали, что вещь недешёвая и качественная. От ярко красных шоссов он отказался сразу, во-первых – цельные штаны были несравнимо удобнее двух половинок на завязках, во-вторых – мода Лидхема ему не слишком нравилась. Уж очень тут любили яркие, цветастые вещи. Размышляя о том, что с каждым днём становится все теплее – Эйден приглядывал себе куртку полегче, когда взгляд его зацепился за нечто стоящее. Светло-коричневый кожаный жилет, украшенный двумя рядами тёмных медных клепок, смотрелся дорого и чуть воинственно. Плотные нашивки на плечах, выступающие за первый слой кожи, отдаленно напоминали сочленения лат. Перехватив жилет на животе черным плетеным ремнем, он приосанился, оглядывая себя в угодливо подставленное полированное блюдо. Посмеиваясь над своими недавними рассуждениями о местной моде – молодой алхимик заплатил не торгуясь.