Ему вспомнилась Кассия. Её густые светлые волосы, большие голубые глаза. Глаза, смотрящие на него с нескрываемым восхищением, как на бывалого, умудрённого опытом странника. Когда он рисовал перед ней карту известной ему части Бирны.

Кривые линии в грязи. И масштаб, казавшийся внушительным мне – Каське казался невероятным. Тракты, горы, берега… теперь всё это видится мышиными тропами. Но ведь сейчас я иду вперёд. Туда, куда сам решил отправиться, без понукания, команд и барабанного боя.

Многого ли стоит это решение? Родилось ли оно случайно, под влиянием обстоятельств? Или опыта и времени на обдумывание хватало? Этих вопросов Эйден себе не задавал. Уж неизвестно – избегал он их случайно или игнорировал намеренно. Пушистый снег под ногами смягчал шаги, ровный, спокойный голос Салагата будто обволакивал изнутри. Сложные, противоречивые мысли оттесняла волна нового и интересного. Короткий зимний день постепенно угасал, суля уют ночной стоянки, жар долгожданного костра и сытный, горячий ужин.

След. Сладкий, терпкий и свежий. Извивающийся ручеек живого запаха скользил между сосен, почти видимой алой лентой перекатываясь по промёрзшим корням. Снег падал и падал, воздушными, лёгкими хлопьями засыпая всё вокруг. Скрадывая малейшие неровности, скрывая следы чужих лап. Пытаясь помешать отыскать добычу.

Бледную плоскую морду широко рассекла открывшаяся пасть. Крепкие, некрупные зубы дважды клацнули, чуть слышно подавая сигнал. Вторая тварь тут же отозвалась, розоватые провалы ноздрей затрепетали в жадном вдохе. Неуклюжие с виду, они быстро и тихо рванули вперёд. Переваливаясь на длинных, словно паучьих лапах, грязно-белые твари челноком сквозили между деревьев. Где-то во тьме, в мягком снегу, ждала еда. Необычная, судя по пьянящему запаху. Нужно было торопиться, пока её не нашли другие.

Пламя лениво танцевало в безветренной ночи, смолистые ветви потрескивали, мешая горьковатый дымок с ароматом жареной гусятины. Эйден чуть покачивался, глядя в огонь. Бодрящий эликсир переставал действовать, и по всему телу разливалась приятная истома. Салагат ушёл несколько минут назад, сказав, что соберет ещё хвороста. На самом деле дров хватало, но, вероятно, даже маги иногда ходили до ветру. Краем глаза заметив движение на границе видимости, Эйден поднял голову. Светлое, округлое пятно висело между тёмных стволов примерно в дюжине шагов перед ним. Поленья в очередной раз щёлкнули, выстрелив маленьким фонтанчиком искр. Пятно дернулось… и разделилось почти пополам, открывая здоровенную пасть.

- Кхаш! – гаркнул он так громко и натужно, что заломило в висках.

Не зная, как подействует заклятие страха, Эйден вскочил на ноги, одним пинком расшвыряв перед собой горящие головешки. На секунду света стало больше. Две отбежавшие было твари возвращались, припадая к земле и избегая шипящих в снегу поленьев. Времени как раз хватало.

Полный выдох. Закрыть глаза на какое-то мгновение, неуловимо короткое и мучительно бесконечное. Открыть. Бесцветная, текучая мгла повсюду. Жадный, глубокий вдох. Посеревший мир неподвижен, мелкие снежинки застыли в воздухе. Со вторым ударом сердца Эйден крутанул сложенные ладони, резко выдыхая и распыляя перед собой замёрзшую лягушку. Облако грязно-бурой ледяной пыли дрогнуло. И сорвалось в сторону, с сильнейшим порывом ураганного ветра. Обе твари, лежавший снег и лесной мусор устремились туда же. Страшный гул Бездны едва не сбил с ног, захлёстывая сознание. Но Эйден устоял.

Звенящая, тяжёлая тишина медленно растворялась в естественных шорохах леса. Секунды спустя на лицо снова начали падать обжигающе холодные снежинки.

- А наступающая опасность валится в небытие. Беззвучно визжа и щёлкая зубами, - пробормотал он себе под нос, не узнав глухого, слабого голоса.

Земля пошатнулась и неуловимо скользнула вперед. Эйден ударился спиной и немного головой, но не так сильно, как можно было ожидать. Он лежал, глядя в чёрное, затянутое непроницаемыми тучами небо и чувствовал, что постепенно промокает. Почему вдруг так ослабли ноги? Ведь он даже не успел толком испугаться. Или успел, но всё сделал как положено, точно как учили. Мысли, чистые и ясные, даже не пахли страхом, но тело реагировало по-своему. Совсем как раньше. Возможно ли быть действительно готовым к атаке?

- Ну вот, всё успел. И лягушки при поясе уже не кажутся глупостью, верно? – морщинистое лицо Салагата заслонило хороший участок неба. – Но совсем уж не расслабляйся, растопленное уже замерзает. Не встанешь – будешь отколупывать себя ножом. И, возможно, наживешь новых болячек.

Несколько секунд стояла тишина. Выжидательная, отдающая едва различимым любопытством.

- Хворост-то принёс?

Маг удовлетворенно хмыкнул, протягивая руку лежащему юноше.

Лохматая, бочкообразная туша лежала, раскинув лапы, даже неподвижная - она выглядела страшновато. Чуждой и опасной.

- Эта хрень точно мертва?

- Абсолютно. Как и вон та.

- О-о… А их точно две было? Или может поблизости… - Эйден устало завертел головой.

- Не думаю. Да и в любом случае – им лучше тебя избегать.

- Не думаешь, значит? То есть - наверняка не знаешь? Или это, чтобы интригу сохранить? А-а ладно. Не отвечай. Интересно как получилось. Я видел, как их снесло. А туши вот, лежат себе на месте, воняют, если принюхаться.

- Бездна забрала сущность, тела остаются нетронутыми.

- А есть резон нам их трогать? Ну чего ты? Алхимия там… кровь монстра… сердце, желчь или печень…

- Направление мысли верное, - пожал плечами маг. – Но конкретно с бехолдера взять нечего, разве что шкуру, она довольно тёплая. Но, как ты заметил, попахивает.

- Бехолдер? – удивился Эйден. – А разве они не должны быть просто призраками? Летающими зубастыми шарами, пожирающими заплутавших в лесу…

- Этот и правда почти круглый, да и зубов хватает. Про заплутавших сам понимаешь, они пытались. А уж летающий… так взгляни на лапы, относительно тонкие и длинные, можно и не заметить. Тем более, если улепётываешь со всех ног.

- Пока доедают более медлительного товарища, - протянул Эйден задумчиво.

Его голос чуть дрогнул, возможно, от холода.

- Ладно, садись там, отдохни. Я разожгу костёр. Можешь выпить немного своего эликсира, но не переборщи, чтобы смог потом уснуть.

Кружевные, напоминающие птичий пух снежинки медленно оседали на неподвижных косматых тушах. Первые всполохи огня отогнали от путников пустую, холодную ночь. Хотя бы на дюжину шагов.

Ритмичный топот сандалий по мостовой сливался с лихорадочным сердцебиением. Пересохшее горло и истерзанные лёгкие разрывало жжением. Пот, пыль и кровь мешались на смуглом лице Камала. Небо только начинало светлеть, до первых лучей солнца оставалось не меньше часа. Он бежал так быстро, как только мог, хотя знал, что уже успел всё, что можно было успеть.

Смерть. Сколько её вокруг. Мгновение, равное последнему вздоху, оно занимает больше места во мне, чем вся предыдущая жизнь. Смерть Прии – страшная потеря, такая, что до конца не удаётся поверить. Смерть Прабодхана – триумф... и благословение Богини. Хотя и в его гибель поверить почти невозможно.

Ловким, звериным прыжком перемахнув через стену, Камал побежал дальше. Несколько крестьян-ворумийцев, уже направлявшихся в поля в этот ранний час, испугано застыли, заметив его. Юноша не остановился, не замедлился. Его взгляд обжёг случайных свидетелей, предостерегая их яснее любых слов. Хотя даже втроём, с вилами и мотыгами, земледельцы не могли представлять опасность для настоящего воина. Воина из Первой сотни, одного из грозных стражей великого хранителя. Камал со злобой сплюнул тягучую слюну. Утеревшись предплечьем, он почувствовал солоноватый, железный привкус. Не пота, но крови. Его крови.