Большинство крестьян пробовали мясо пару раз в год. Лесовики же ели его постоянно, при этом теряя зубы и покрываясь коростой из-за нехватки обычных овощей. А злополучные соседи из Суррая и Хертсема сейчас не имели ни того, ни другого. И должны были смести армии противника, чтобы добраться до их полей и закромов.
Подходя к деревне, Эден думал о травяном чае, что так хорошо смывает сухую горечь во рту. Приятный шум в ушах, порождаемый смесью вина и грибов, уже почти стих, оставив за собой неуютную пустоту. Неуверенная, рассеянная мысль, словно тонкая струйка дыма - вилась от застарелых вопросов к смутному предчувствию перемен и обратно. Хотелось быстрее поесть и лечь спать, чтобы не разбираться в хитросплетениях неясных тревог и сомнений.
- Эйден! Ну наконец-то! Идём, идём скорее! – огромные глаза цвета июльского неба осветили сероватые сумерки. Забрав торбу с собранными травами, Касия держалась чуть впереди, постоянно оборачиваясь и ловя его взгляд. – Он пришёл. Помнишь, я говорила, что он приходит? Наш колдун. Он сейчас с дядей и бабушкой. О тебе говорили, спрашивали. А мне смотри, что подарили! Как луна, правда? И тёплый на ощупь.
Эйден, прихрамывая, торопился за девушкой. Из её щебетания он не улавливал и половины. Грива волос, светлых, как у отца, волновалась при каждом повороте маленькой, аккуратной головки. Отрывочные упоминания о каком-то бродячем знахаре, всплывающие в памяти, никак не хотели выстраиваться в нечто полезное.
- А если на свет смотреть – огонёк внутри загорается, - продолжала Касия, вертя в свободной руке круглый, полупрозрачный камень. – Вечером тебе покажу, с лучиной. Перед Очагом не хочу, все просить станут и…
Девушка замолчала на полуслове, поняв, что они уже дошли до хижины Иллура. Она легко кивнула и убежала прочь, моргнув напоследок огромными глазами. Эйден потянул на себя массивную, чуть заваленную внутрь дверь.
- Хорошая, аккуратная культя. Ровные швы. И даже колено сохранить умудрился.
Сутулый мужчина лет пятидесяти заканчивал перевязывать ногу рыжебородого. Его длинные, чуткие пальцы неспешно управлялись с полосами ткани. И хотя бесцветные водянистые глаза были опущены вниз – все понимали, что он обращается к Дарне.
- Да… Так то оно так, но, – знахарка смущенно поджала запавшие губы, - но ведь можно было и тебя дождаться. Я бы его продержала, а там глядишь – и ногу бы…
- Нет, - седеющий мужчина устало дернул головой, откидывая с глаз длинные, сальные патлы. – Не продержала бы. Он бы ушёл. Весь, целиком. А ты - благодари мастера. Парень появился очень вовремя.
Иллур кивнул молча и сосредоточенно. Посмотрел на Эйдена, потом на Дарну. Знахарка чуть съёжилась под его взглядом, продолжая беззвучно перебирать губами.
- Я Салагат, - сутулый глядел исподлобья, но вовсе не выглядел угрюмым. Скорее чуть удивленным, будто всё видел впервые. – Садись, мастер. Ешь… если хочешь.
Эйден тяжело опустился на скамью. Небольшие птичьи тушки шипели и потрескивали над огнем. Судя по размеру – это снова были вороны. В хате пахло черными грибами и палёным пером.
Судя по всему – Салагат не слишком часто, но регулярно наведывался в деревню. Знахарка рассказывала ему о детях, кто и как проявляет себя, хорошо ли растёт и чем болеет. Иллур говорил о миграции оленя, перелётных птицах и новых выжженных тотемах. Эйден же больше молчал, украдкой всматриваясь в необычное, худое лицо странника. И чем дольше смотрел – тем больше замечал сходства. Впалые щеки, темноватые круги под глазами, резко очерченный подбородок… Этот мужчина напоминал его самого, только лет на тридцать старше. Возможно, не всеми чертами лица, а скорее общим впечатлением живучей, выносливой истощённости. Своеобразная печать пережитого виднелась в глубоких, сухих морщинах безволосого лица.
На секунду бесцветные, рыбьи глаза Салагата схватили взгляд юноши. Он чуть наклонил грязную седеющую голову, словно заинтересованная собака.
- Не то, что бы тут было на что смотреть… Но если тебе интересно, - сказав это, он повернулся к потрескивающему очагу и дунул в пламя. Слабо, протяжно и без усилий.
Огонь загудел, вырастая на глазах, меняя цвет из красноватого в бело-жёлтый. В ярко освещенной хижине на несколько мгновений пропали все тени. Давящая, бессознательная сила перехватывала дыхание.
- Спасибо, но я бы лучше послушал, - с трудом выдавил Эйден, прикрывая лицо рукой.
Пламя успокоилось, возвращаясь в пределы каменного очага. Хриплый хохот Иллура разогнал наступившую тишину.
И Салагат заговорил. Ровный, спокойный голос укрывал пеленой серости даже самые волнующие темы, самые ужасные события. Если хорошенько приглядеться – можно было заметить, что знахарка и рыжебородый удивлённо переглядываются. Слышать от бродячего колдуна о войне им ещё не приходилось. Но Эйден не приглядывался и не раздумывал. По крайней мере – не об этом. А потом и сам не заметил, как его редкие кивки и поддакивания переросли в монолог. Юноша не рассказывал о прошлом и не рассуждал о нём. Он словно снова переживал то, что удалось пережить когда-то. Начиная с тяжёлых маршей, внезапных стычек и затяжных боёв - и заканчивая бессонными ночами в глухой чаще под ледяным ливнем. Старая мельница, мешки с мукой, пиво в глиняной кружке… полураспущенные волосы и мягки карие глаза… Что-то он говорил вслух, о чем-то успевал только подумать. Ровный, спокойный голос направлял мысль. Салагат не задавал вопросов, но его слова неизменно побуждали продолжать. Старый огонь потрескивал в очаге Иллура, будто отгораживая собравшихся от всего внешнего мира.
Массивная, чуть заваленная внутрь дверь отворилась, когда снаружи было уже совсем темно. Дарна встрепенулась, очнувшись от дрёмы, моргая подслеповатыми сонными глазами. Эйден, неразборчиво бурчащий себе под нос, замолчал. Ворвавшийся с улицы свежий ночной воздух только подчеркнул запах палёного пера. Тошнотворный и страшный, почти не отличимый от смрада сожжённых скальпов. Эйден резко поднялся и почти выбежал из хаты.
Его рвало бурно и обильно. Поднявшись с колен и утеревшись рукавом, он встретился взглядом с Касией, стоявшей в трёх шагах позади. Огромные голубые глаза казались чёрными.
- Это не те глаза. Не та женщина.
Голос, прозвучавший где-то внутри, был ровным и спокойным. Но Эйден отшатнулся в испуге, тряхнув гудящей, словно разворошенный улей, головой и захромал прочь. Тёмные стволы расступались, давая проход, приглашая двигаться дальше.
- Не спеши так. Я-то поспею, но вот ты быстро выдохнешься, - заметный на фоне далёкого костра силуэт приближался, легко пошатываясь. Салагат тоже хромал на левую ногу. – Уверен, ты не против взять спутника. Тем более, что я не с пустыми руками. Лови, - Эйден поймал ореховый посох, отполированный руками за последние недели. – Это не то, что бы необходимо. Но пока может быть полезным… для хромого.
Глава 2.1
Глава 2.
Плотная завеса тумана поднималась над рекой, наполняя предрассветные сумерки влагой. Севенна сильно обмелела за жаркое лето и сейчас вода едва доставала до пояса, но все были мокрыми насквозь. Там, куда ещё не пробрались утренние испарения – всё уже пропиталось солёным потом. Растянутым строем ополченцы продвигались вперёд. Пики, словно сухой тростник, волновались высоко над головой. Вражеский берег был уже близко.
Бороться с течением, пусть даже ослабевшей реки, очень непросто и почувствовав, что уровень воды падает, передние шеренги ускорили шаг. Хотелось скорее ступить на твёрдую землю, сомкнуть строй, упереться в песок окованным торцом длинной пики.
- Ровнее шаг. Не растягиваться.
Приказ бородатого наёмника, поставленного над ополченцами ещё в Данасе, передали по цепочке десятники. Колонна серым питоном выползала из воды. Казалось, что туман здесь ещё плотнее.
