Лошадей вывели в загончик напротив северной стены. Здесь был не только самый высокий край местного склона. Горка с той Земли, из будущего, тоже оказалась выше местной. Вот на этот холмик и сгрузили сено, даже рискуя замочить его возможными дождями. Сеновал, конечно, под крышей конюшни, и его вряд ли намочит. Но таскать потом корм по колено в воде неохота. Так что теперь в одно окошко постоянно тыкалась мордой Лизка, а в другое скалились Мишка с Серым. Собак, спасая их от потопа, тоже приучили спать здесь, подкармливая через форточку. Пусть в окна можно наблюдать за скотиной, но дополнительная охрана не помешает.

Оставалось ждать. Михаил нашёл местечко в подвале, где из-за изломов стен и перегородок вода не плескалась от шагов, и спускался каждый день, отмечая горизонт затопления. На улице возле дома тоже чавкало под ногами. По этому поводу тоже долго не мудрили, просто накидали несколько старых досок, соорудив тропинку до более высоких мест.

Ежедневное наблюдение со Скалы показало, что затапливается вся низина в округе. Везде, где ещё недавно росли трава и кусты, стояла вода. Лишь леса, видимо, изначально находясь на возвышенности, оставались над водой. Ещё виднелись немногочисленные островки холмов и скальных выступов. И как ледокол «Арктика», над всеми возвышалась надстройка Скалы с голым корпусом бора из сосен-шпангоутов.

Вода простояла в верхней точке одиннадцать дней, а на двенадцатый за ночь резко пошла на убыль. Раза в два быстрее, чем набиралась.

– Вероятно, прорвало. – Объяснил вождь.

Он уже рассказал всем свою теорию «мирового потопа».

– Либо со стороны Берингова пролива, либо со стороны Норвегии. Но, насколько я помню, ледник всегда начинался где-то на севере Европы. Так что поставлю на то, что прорвало Берингию.

Ира показала свою эрудицию:

– А я читала, что раньше на месте Берингова пролива была суша.

– Была, – согласился вождь. – Но не сейчас. Судя по зиме, у нас совсем не ледниковый период. Точнее – малый ледниковый период. Или короткое межледниковье. Короче, называют по-разному. Было бы настоящее оледенение – у нас бы тут зимой пятидесятиградусные морозы стояли... Наверно... А у нас морозы упали лишь чуть ниже привычных. Это период временного потепления, когда температура нормальная, но большой ледник на севере не успевает растаять, как температура снова снижается. А сейчас...

– Подожди! – Перебила Ольга. – А долго этот период?

– Какой период?

– Временного потепления. Ведь если скоро наступят холода, то надо уходить на юг.

– Надо, – снова согласился начальник племени. – Но «надо», это в глобальном плане, а не сейчас. Такие периоды длились столетиями. Разница между самым суровым ледниковым периодом и самым тёплым межледниковьем – всего несколько градусов. Ну, десять градусов. Поделить эту разницу лет на сто и получится, что из года в год температура будет снижаться всего на долю градуса. Короче, это можно хоть внукам завещать.

– А не лучше ли забить за собой хорошие земли сейчас, пока никого нет? – Задумчиво сказала Ирина. – Ведь если наши дети будут бежать от великого оледенения, то им придётся отвоёвывать их от расплодившихся тех, кто уже сейчас живёт на юге в гораздо лучших условиях. Ведь бежать – это когда с собой берёшь только минимум.

– Логично, – покивал Михаил с видом укуренного Илона Маска. – Но и сейчас мы не можем переселиться. У меня уже есть план-минимум. Надо наработать здесь имущество, пригодное при переселении. Нужны стада лошадей и коров...

– Табуны, – поправила Ольга.

– Что?

– Лошади ходят табунами. Помнишь у «Машины времени»?

У лошадей это будет табун,

У рыб это будет косяк.

– Пропела она.

– Пусть. Я же о другом. При переселении нужно, чтобы всегда была еда. И нужно как-то везти имущество. Наживём всё это здесь и начнём переселение. Как раз подрастут дети. Согласны же, чтобы им уже лет по 8-10 было?

– Предлагаешь нам заделаться кочевниками?

Ольга, спрашивая, дирижировала куском мяса и кружкой чая. Совещание, как всегда, проходило в формате ужина. Все сидели на шкурах по центру большой комнаты. Других мест просто не оставалось: стол занят, окна заняты, таскать диван из другой комнаты тоже не очень интересно. Вот и застелили пол шкурами. На них ползали младенцы, на них же и ели. Только пришельцы из будущего старались присесть там, где можно привалиться спиной, либо же лежали на боку по примеру древних римлян. Йв тоже располагалась в полулежачем положении. Но это вынуждено, у неё всё ещё были проблемы с тазом. А так, судя по Галё, неандертальцы сидели либо на коленях, как японцы, либо на корточках.

– Кочевниками? – Переспросил вождь. – Не совсем. Точнее, всего на несколько лет. План такой. Сначала лет десять копим посевной материал, скотину приручаем. Это я уже сказал. Шьём тёплые чумы, вещи опять же, и всякое другое. Например, лёгкие сани. Собираемся и как-то в осень, по первому снегу, делаем марш-бросок на юг. Где-то с месяц. Или больше, это по погоде. Там зимуем. Главное – правильное место выбрать. Зимуем, строим парники, выращиваем рассаду, летом всё это садим-растим-собираем. А осенью – снова на юг. В моих планах поселиться примерно в районе Донбасса.

– Почему именно там?

Это Ольга, как доктор Ватсон у Шерлока Холмса, подавала идеальные реплики. Ира только кивала, соглашаясь. Кажется, она уже поняла, что имел в виду муж. И только аборигены, как заведённые, крутили головами, пытаясь понять суть разговора.

– Что ты помнишь про Донбасс?

– Донецк и Луганск отсоединились, – тут же, не задумываясь, ответили жёны хором.

– Да, отсоединились... Сколько уже? Четыре года[*], как отсоединились от Украины. Но я не про политику спрашиваю.

– Тогда железо, уголь.

– Плодородные земли.

– Море. Рыба.

Ответы посыпались наперебой, Михаил только кивал.

– Короче, вы поняли. Там всё есть, чтобы поднять цивилизацию.

Он сделал паузу и тут же продолжил, предупреждая вопрос, появившийся на лицах женщин:

– Да, всё это есть и на Урале. Но даже сейчас искать полезные ископаемые и добывать их – большая морока. Что же будет дальше, через несколько поколений? Как мы уже договорились, нам надо застолбить хорошие места, пока местные не нарожали кучу потомков. Самим их надо нарожать. Именно там, на юге, это сделать в разы проще. Возле Чёрного моря в нашем времени очень жарко, а значит – в ледниковый период тоже должно быть достаточно тепло.

– Миш! – Прервала Ира его рассуждения. – А почему сразу про это разговор не завели? Мы вообще могли ещё летом уйти на юг. До осени в тёплые края добрались бы.

Михаил покачал головой.

– Не дошли бы. Увидев ледниковые пейзажи, я понял... Нет, неверно высказался! Это было не понимание, а ощущение. Что идти на юг надо, но путь тяжёл и надо подготовиться. Что здесь для будущего похода мы можем подготовиться, приручить животных... Что до тёплых краёв, типа Ближнего Востока или Африки, мы просто не успеем. А там, куда успеем, примерно так же тепло, как в нашем времени в Москве или Питере. Что, прибыв на место, надо будет срочно строить дом, а у нас времени почти не будет. Наконец, что надо засеять семена, иначе можно их потерять. В общем, всё то, о чём мы только что говорили. Сейчас, оглядываясь на те мысли, можно только удивляться скорости подсознания. Но понимание этого ко мне пришло уже через несколько минут. А потом мозг только находил соответствующие доводы.

– Доводы разумные, – мрачно согласилась Ольга. – Значит, лет через...

– Через 12-14. – Подхватила Ирина. – Тогда у нас вырастут первые помощники. Ты же примерно так спланировал?

Она вопросительно уставилась на мужа. Тот кивнул.

– Шаманы! Я сказать.

Можно было бы проводить совещание в узком кругу, но Михаил решил, что пора формировать некий совет племени. Только раньше аборигены сидели молча, лишь соглашаясь с решениями шаманов: что делать дальше, чем заниматься. Сегодня вопрос о будущем переселении всплыл так неожиданно, что мысль провести закрытое шаманское совещание не успела прийти в голову. Но зря Михаил думал, что неандертальцы их не понимают. Оказалось, что очень даже понимают. Йв, как более активная, решила, что мнение её и мужа тоже важно.