Но сейчас празднуют Новый год. И теперь есть все атрибуты. Ёлка – раз! Катание с горки – два! Даже снеговика слепили во дворе. Правда, пришлось на первом этапе снег поливать – никак не хотел он лепиться в такой мороз. Зато снеговик вышел – гроза хулиганам. Попробовали бы они пнуть эту ледышку – обратно хромали бы.

Чего не хватало, так это шампанского. Но сколько людей в экспедициях обходятся без него! Тем более, что жёны не претендуют на выпивку, а их муж может обойтись креплёным компотиком – нет никакого желания в праздник горькую пить.

Вот к чему привыкли на всём постсоветском пространстве, так это к предновогодней речи главы государства. Глава – вот он, старается собрать мысли в кучу. А какая речь у хронического молчуна получается – это сейчас оценят...

– Ну, давай уже. – Нетерпеливо сказали девушки чуть ли не вместе.

– Да подождите! Не перебивайте...

И снова замолчал. Только когда Ольга от нетерпения снова открыла рот, он всё-таки начал.

– Мы фактически здесь полгода. От нашего попадания и до летнего солнцестояния всего ничего прошло. А сейчас зимнее солнцестояние. Год назад мы жили себе спокойно на Земле. На ТОЙ Земле. Что там у нас было?..

– Март. Мы только недавно 8 марта справили.

– Нет, Оль, в марте мы перенеслись. Здесь полгода, значит – минус полгода там. Получается...

– Сентябрь!

– Да, молодец, Ира.

– А я? – Ольге обиделась, что её обделили похвалой.

– Что ты как маленькая? Конечно, ты тоже молодец. Все молодцы...

Вождь отхлебнул из фужера.

– Блин! Снова с мысли сбили. О чём я?

– Что мы делали в сентябре.

– Да, год назад мы ходили на свои работы и даже не задумывались, что можем оказаться чёрти где. О чём мы мечтали в прошлый Новый год? Что загадывали? Лично я никаких изменений не ожидал. Не, если бы не пересдал на группу в феврале, то стало бы невесело. Или весело. Поехал бы в Ёбург[*] пересдавать. Но уже больше десяти лет третья группа электробезопасности без проблем. Так что всё точно также: на работе выезды, дома домашние дела. Думаю, у вас так же.

– В принципе, так.

Ольга откинулась на спинку стула и посмотрела в полутьму потолка. От коробки свечей осталось меньше половины, но ради праздника зажгли сразу три. И всё-таки, осветить комнату этого не хватало. Хорошо было видно только стол с блюдами, а по потолку от неровного пламени свечей метались тени развешанных гирлянд, собираясь в углах почти в беспросветную тьму.

– В принципе. Только у меня вопрос стоял с медкомиссией. Ты-то, Миш, знаешь, как нас каждые три месяца таскают. А иногда и чаще.

И пояснила удивлённой подруге:

– Годовая, полугодовая, квартальная и внеочередная. Каждый раз список специалистов разный. Хотя годовая самая большая. А внеочередные – это которые раз в три или пять лет. Там отдельно проверяют что-нибудь. Например, кровь не просто общий анализ, а на диабет, например. Или не просто кардиограмма, как всегда, а ходишь с прибором сутки. Ещё дневник ведёшь: когда по лестнице поднялась, когда бежишь, когда лежишь. Или шапочку сдаёшь – работу мозга проверяют. Или полная проверка зрения.

Ольга сполоснула пересохшее горло.

– Мне иногда кажется, что космонавтов проверяют меньше, чем проводников.

– А что, могли списать? – Поинтересовалась Ирина.

– Да по прошлому году столько людей не прошли из-за сердца или давления. Вроде человек здоров, работает. Никаких приступов, сердце не болит. Но, блин, нашли какие-то неправильные пики на кардиограмме. И всё, отстранение от поездки. Да от такого решения наоборот – люди больше переживают и получают сердечные приступы... А ты-то как встречала? – Перевела она стрелки.

Ира покрутила фужер, вспоминая далёкую и недоступную уже жизнь.

– А что я? Я прошлой весной... Имею в виду, прошлая от того Нового года. Это получается полтора года? Да. Полтора года назад весной сессию не сдала. Конкретно так не сдала. Куда деваться? Папа устроил к себе в гараж. То есть, это не его гараж, а на предприятии, где он работает. Не суть важно. Лето и осень проработала, типа «подай-принеси-иди на фиг». Вот после полугода дали отпуск. Правда, график уже был на март. Но тоже не важно. Я и ехать никуда не собиралась. Вся родня ведь на Камчатке. Хотя на предприятии оплачивают билет на материк. Есть такое у нас на Камчатке. – Пояснила она. – А после новогодних праздников сошлись с... Ну, с этим...

Ира скривила губы.

– С Андре... – Ольга только начала говорить, как Ира закрыла ей рот.

– Не надо об этом... Этом... Не хочу даже имя слышать! Я и так чувствовала себя виноватой. Пыталась объяснить, что ничего не было, кроме мыслей. А он слушать не стал. И... И ударить пытался.

– Что?! – Взвилась Ольга. – Ты почему тогда не сказала? Да он бы! Ещё и шкуру отдала. Обошёлся бы без неё!

– Да я вообще очумелая тогда была. Виноватая же. Хотя и обиделась, что понимать не хочет.

– Чушь не говори. Он и приревновал только потому, что сам изменил. А ты, Сапегин, тоже герой! Нажрался тогда до посинения.

Михаил, только хотевший возмутиться, что жена так просто разговаривает о своей же интриге, плюнул и опорожнил фужер одним глотком.

– Ну, знаешь ли, Олечка!...

– Что «Олечка»? Вот и снова прячешься за стаканом.

Мужчина задумчиво посмотрел на вновь наполненную посуду, потом осторожно отставил в сторону.

– Да ладно тебе! – Ольга махнула рукой. – Не принимай так близко. Просто нашло что-то.

Она оглядела компанию:

– Всё! Сегодня больше чтобы никто плохого не вспоминал и не говорил. Договорились?

Все закивали вразнобой.

– А как детей назовём? – Перевела она тему. – У меня уже есть варианты. Если девочка, то Наташа, а мальчик – Дима.

Михаил задумчиво покрутил бровями:

– Это Димон Печатников, что ли? И Наталья... Как же её... Птичья фамилия...

– Кукушкина! – Рассмеялась Ольга. – Да, это в их честь. Мы с Наташкой сколько откатались вдвоём. Разница, что интересно, как у нас с тобой.

Это произнесла уже в сторону Иры. И продолжила:

– Я же, по факту, подставила её. Ты, Миш, уговорил с больничным намухлевать, раз мне бээску[**] не дали.

– Ничего я не уговаривал! Не ври!

– Да глядя на твою весёлую физиономию, только и оставалось, что остаться. Чтобы ты тут не спился, пока я катаюсь.

– Так, брэк! – Развела руками Ира.

Во внезапной тишине с улицы раздался злобный, захлёбывающийся, лай собак. Потом визг. Михаил успел испугаться за четвероногих друзей, но собачья брехня тут же продолжилась изнутри двора. И лаяли оба.

От сердца отлегло.

Ненадолго.

Через секунду гулко грохнули ворота.

[*] Ёбург – Екатеринбург.

[**] БС – отпуск без содержания, отгул.

Глава 13. Татары

– И что это было? – Пискнула Ира, вытаращив глаза.

– Я бы и сам хотел знать.

Михаил подошёл к окну, но сквозь изморозь да в полуночной тьме ничего не разберёшь. Машинально протянул руку к выключателю от уличного прожектора и, уже нажимая, вспомнил, что полгода живут без электричества.

– Жаль, – пробормотал он. – А хорошо было бы долбануть...

– Что? – Не поняла Ольга.

– Говорю, был бы свет... В том смысле, что было бы электричество! Классно было бы светом шугануть. Двести ватт светодиодов. Это же почти два киловатта по-старому. Любой зверь ослепнет и испугается.

Ира засомневалась:

– А если наоборот? Если озвереет?

– Хуже не будет. Слышите? Снова ворота ломает.

Действительно, очередной удар тряхнул избу.

– Гасим свечи, – решил вождь. – Вероятно, пока что зверя привлекает запах наших собак. Вот и рвётся в ворота. Но вдруг отсвет увидит.

Они почти одновременно задули все три свечи.

– А кто там?

Голос Ирины снова дал петуха.

– А я почём знаю. – Михаил ответил своей старой присказкой и пожал плечами.

Одеваясь и взяв копьё, добавил: