Ещё раз вздохнув, понёс в дом дрова – пусть запас будет. Ещё отопление надо немного прогреть. Совсем чуть-чуть, чтобы в подвале температура не падала ниже ноля. Система наполнена не до конца и по-серьёзному греть её нельзя, но трубы в подвале могут замёрзнуть, ведь топят только русскую печь наверху.

***

Девушки сидели в мастерской за столом и распускали старые трикотажные вещи. Единственное занятие, какое нашли – шить да вязать. Всю неделю они мучились, протискиваясь мимо сохнущей палатки, а сегодня развернулись от души. Как только вчера свернули палатку – сразу принесли стол, сидят теперь с комфортом, сматывают шерсть в клубки, да попивают молочко время от времени. Молоко Лизка так и выдавала понемногу: пару-тройку стаканов утром и столько же – вечером. Доят кобылу тоже девушки. Хоть от такого его избавили. Молоко в их положении – очень ценный продукт. Пожиже, чем коровье или человеческое, да и не такое сладкое. Это Ольга авторитетно заявила. Сравнивала со своим.

Молоко – единственный продукт, в котором много кальция, магния и прочего. И вообще полезно для роста организма. Большой вопрос: достаточно ли двух стаканов в день, чтобы перекрыть дневную норму для взрослого человека и плода. Но это лучше, чем ничего. Другого продукта, содержащего настолько много кальция, никто из них не мог вспомнить. Ещё больше только в сыре и в твороге. Только это ведь просто концентрированное молоко. Ира ещё вспомнила про орехи. Но с ними тоже пролёт – не собрали в сезон. И вспомнила она про кедровые, а насколько полезны обычные лесные орехи – неизвестно. Вот и остаётся молочко. А кроме него – только известняк грызть.

Вторая загвоздка с молоком – непереносимость. Что Ира, что Михаил спокойно переваривали свежее молоко, только кипятили. Михаилу даже не хватало его. А вот Ольге всегда плохо становилось – не слазила с толчка. Вот и приходится ей давиться простоквашей. Но пьёт – ради здоровья. Может, и от этого тоже настроение у неё портится. Попробуй каждый день кислую бурду хлебать. Настроение такое же кислое станет.

Михаил присоединился к девушкам со своей тарелкой. Есть спросонья он по-прежнему не любил, и ему оставляли порцию для позднего завтрака. Сегодня вот повезло – стаканчик молока есть. Непривычно сладкое и жиденькое, но молоко. На этом утренние дела у главы семейства заканчивались.

Потом шли другие, но не ежедневные. Например, сразу после экспедиции они солили капусту, огурцы и прочие необработанные овощи. Ещё бы немного и пришлось гнильё выкидывать. А так сохранили сколько-то.

Раз в несколько дней мужчина колол дрова. Перерабатывать сразу весь объём – слишком скучно и муторно. В одиночку много не наработаешь. Вот и заготавливал всего на неделю вперёд.

Сегодня, раз зашёл об этом разговор, сел клепать зубные щётки. Сидел, обтачивал заготовки, потом сверлил тоненькие отверстия. Решил сделать сразу десяток – очень уж любят они раскалываться. Размеры теперь взял поменьше, всего раза в полтора больше стандартных. Потренировался на большой? Потренировался. Теперь надо попробовать с маленькими.

Непонятными зигзагами разговор вернулся к недавней экспедиции.

– Давайте ещё раз подумаем, когда лучше за солью идти. Точно ли летом?

Ира сразу замахала руками:

– Нет уж, нет уж. Больше зимой я не пойду. Как вспомню тот дубак в палатке, так вздрагиваю.

– Почему ты вообще решил, что зимой удобнее? – Поддержала Ольга подругу.

Михаил пожевал губу:

– Ну... Санки проще по ровному снегу тащить, чем тележку на колёсиках по кочкам и по высокой траве.

– Так себе довод. Торосов в походе хватало. А насколько труднее по траве, ещё проверим. Дальше?

– Ещё летом хищников не видно в высокой траве. А зимой издалека заметишь.

– Итого, полтора довода.

– Два.

– Полтора. Колёса крутить легче. Сила трения качения...

– ...слабее силы трения скольжения! – Подхватила младшая.

– Спелись, – хмыкнул мужчина. – Но по траве труднее.

– Поэтому только половина очка, полностью не убираю. И там, и там есть трудности и наоборот – лёгкие стороны. А какие доводы за лето?

Ира начала перечислять:

– Тепло, надо меньше дров. И вода жидкая, не надо её растапливать.

– То есть, тоже меньше дров. – Закончила Оля. – На этом всё?

Ира кивнула.

– Да, собственно, в это всё и упирается. Летом гораздо удобнее.

– А огород? – Возмутился глава семьи.

Оля махнула рукой:

– Да как-нибудь переживёт без нас. Поливать его не надо – вода сама льётся. Так какое твоё положительное решение?

– О'кей, вы и мёртвого уговорите! Как в будущем году закончим посадки – пойдём за солью.

***

Его разбудили ни свет, ни заря.

– Вставай! Вставай! Вставай!

Призыв на два голоса и толкания повторялись, пока мужчина не продрал глаза.

– Ну, чего случилось?

– Идём в лес выбирать ёлку.

Ольга провела пальчиками по его груди, разворошив заросли, потом вниз к животу. Закрутила спиральку вокруг пупка. Михаил уже приготовился получать удовольствие, когда пальчик внезапно воткнулся в сердцевину.

– А-а-а!

Мужчина задергался пришпиленным жуком. Не то, что подняться или вывернуться... Дышать – и то получалось с трудом. Вот так внезапно узнаёшь, что пупок – очень чувствительный орган. Не меньше яиц.

– Ты что делаешь, ду... ?! – И заткнулся, пока не сболтнул лишку.

– Кто? – Закричали девушки хором.

– А-а-а!

Нет, Ольга не царапалась – она подстригала ногти очень коротко, чтобы не мешали работать. Но когда палец проворачивают в таком месте, кажется, что тебе кишки выдернули и скручивают, как постиранное бельё.

– А-а-а!

К подруге присоединилась Ира, крутя сосок. Откуда в этих тоненьких пальчиках столько силы?

– А-а-а!

– Как ты нас назвал?

Ира укусила второй сосок.

– А-а-а! Ду... Ду... Ду-орогие мои! Любимые!

Боль тотчас же прекратилась.

– То-то же!

Девушки хитро переглянулись. Потом осторожно, чтобы не сильно тревожить животики, наклонились и принялись целовать те места, которые только что мучили. Поцелуи медленно спускались всё ниже.

– Ох! – Выдохнул Михаил, ощущая, как дыхание касается его восставшего естества.

Ближе. Ещё ближе... Он закрыл глаза, приготовился... Руки потянулись к...

– А ну, не спать!

Обе отодвинулись. Процедура закончилась, не начавшись.

– Эй! Что за дела?!

– Подъём! – Скомандовали обломщицы хором. – Мы идём за ёлкой.

– До Нового года ещё неделя, – проворчал Михаил. – Нафига торопиться?

Теперь уже Ира принялась легонько лохматить грудь мужа.

– Ты сам ведь придумал, что сегодня начинается праздничная неделя? Придумал? – Ольга повторила движение подпруги, щекоча живот и ниже.

Пришлось признаваться:

– Допустим. Ну, и что?

– Вот, а мы с Ирой придумали расписание.

– Какое расписание?

– Расписание на неделю. Например, сегодня поставим ёлку.

– То есть, сегодня день ёлки? А дальше?

– А дальше мы не придумали, – огорчённо призналась Ира.

Оля подхватила:

– Но по примеру осеннего праздника уже неинтересно. Хочется что-то другое. Может, какие-то ритуалы забацать?

Он кивнул и соскочил с кровати. Когда Михаил развернулся, девушки всё ещё пятились на четвереньках к краю постели. Мужчина с аппетитом провёл по выпяченным формам. Руки сами собой опустились ниже, а пальцы скользнули во влажные пещерки. Девушки вздрогнули, прерывисто вздохнули. Но через мгновение зажались.

– Эй! Ты руки мыл? – Возмущённо крикнула Ольга.

– Нельзя! – Пискнула Ира.

От неожиданности Михаил шагнул назад и спрятал руки за спиной.

– Да ладно вам! Мы же, Оль, в прошлый раз... Того... Этого...

Ольга, пыхтя, добралась до края и встала.

– В прошлый раз можно было в больничку лечь, провериться. – Сказала она, распрямляясь. – Лекарства, опять же... Фух... А сейчас – где УЗИ сделаешь? А вдруг инфекцию занесёшь? Как лечить?

– Вот, бл...