– Ну, поехали!

Поднялись наверх. Минут через десять мерная трубка в расширительном бачке опустела. Михаил принялся периодически простукивать ведущую к бачку трубу, пытаясь определить высоту воды.

– Вроде ниже уровня батарей. Вы открывайте там, где обычные краны, а я пойду пробки скручивать.

Вооружившись инструментом, он побрёл от батареи к батарее, впуская воздух внутрь системы. Наконец, вода из шланга перестала течь. Тщательно продув, медленно затащили его в подвал: шланг уже застыл на холоде, несмотря на тёплую воду из отопления, и плохо гнулся.

Михаил потёр руки:

– Вот теперь можно в баню.

– Ура! В баню! – Подхватила Ира.

– Какая баня? Ты же печку не сделал. Я смотрю, у всех склероз начался?

– Я имел в виду: можно идти в баню, чтобы затапливать.

Мужчина попытался отмазаться от ошибки.

– Ага, так я и поверила. Иди, печь делай. А баню мы протопим.

Пришлось Михаилу вкалывать дальше. Впрочем, такая работа ему нравилась. Через час все детали печи были готовы. Ещё через час, крепко примотав кусок асбестового коврика к трубе и поставив печь на место, он начал пришивать теплоизоляционную заплату к стене палатки.

Вечером, уже по темноте, сходили в баню.

– Вот и всё. Завтра в поход. Воду везде слили?

– Да, из умывальника тоже. – Ответила Ольга.

Глава 8. В поход!

Как всегда получается в подобных ситуациях, выйти с самого утра не удалось. Никто не подумал, что надо снимать палатку с обоих санок. Иначе выволочь их не получится. В горизонтальном положении никак не удавалось развернуть транспорт в дверях, а наклонить вертикально не давала палатка. Но вытащили и к обеду всё-таки добрели до лошадиной ловушки, а к вечеру – до поваленного дерева у родника. Здесь и решили заночевать. Как и говорил Михаил на возражения Иры, сани по этому травянисто-ледяному ковру двигались великолепно. За многие годы, пока не провели трубу от колодца до дома, он прекрасно таскал санки с флягой от осени до поздней весны, когда снега ещё или уже нет. Главное, успеть по утренним заморозкам.

Привязали лошадей недалеко от входа, где травы достаточно. Куст тоже не весь облетел. На ночь всего этого должно хватить – лошадей не гнали особо, позволяли каждый час-два немного пожевать. Теперь они на голод не жалуются. Снега пока не видно и корм лежит в открытую, только замёрзло всё. Укрыли скакунов попонами из шкур – мало ли простудятся.

Обиходив скотину, приступили к установке лагеря. Несколькими камнями и комками мёрзлой земли совместить и выровнять платформы санок. Вогнать жерди в отверстия, похожие на гигантские замочные скважины – чтобы пролазили крючки на палках. Разгрузить одни сани и растянуть закоченевший брезент палатки. С последним пришлось повозиться. Простейшее действие оказалось самым трудным. То, что легко получалось в тепле избы, становилось почти невозможным на морозе. Каждую петлю на днище удавалось натягивать, только навалившись всем весом. Дома, в «горячую» – и то требовалось прилагать усилия. Михаил специально просверлил отверстия под колышки немного дальше, чтобы растянуть уж – так растянуть. Но справились. Как и с каркасом. Сначала пытались начинать снизу. Но держать в натяг всю крышу и пытаться в темноте попасть шпеньком в специальную петлю – тот ещё акробатический трюк. Гораздо легче сначала вставить верх, а потом насадить трубку на подставку в днище. По крайней мере, так хоть видно, куда суёшь. И с этим справились.

Вколотили колышки для продольных оттяжек. Выровняли скаты – теперь можно заселяться. Сначала печь. Бросить зажжённую бересту прямо через снятую конфорку. Сверху сухих шишек и мелкие еловые веточки. Шишки и веточки собирали, когда ещё шли по своему бору. Это он вовремя вспомнил рассказы, как когда-то топили самовары. Закрыть конфорку, дождаться, пока разгорится пламя. Теперь можно пихать толстые щепки и веточки. Тоже через верх. На первые пять минут Михаил чуть раздвинул кирпичи, на которых стояла печурка. Потом тяга заработала так, что кирпичи пришлось сдвигать обратно – для поддува хватало неровностей литья по нижней кромке трубы и у кирпичей. На такое Михаил и рассчитывал – не хотелось ему заморачиваться особыми способами регулировки тяги. Вскоре железка конфорки разогрелась. Мужчина поставил большой котелок с водой – для будущего ужина. Повернулся к девушкам.

Пока Михаил раскочегаривал печурку, жёны успели повесить шкуры по внутреннему периметру. Они ещё дома пришили десятки бечёвок по верхней кромке стены. Теперь продели эти верёвочки в дыры на шкурах и подвязали. Оставили только место напротив печки – в этом месте на всю высоты стены крепился коврик из асбестовой бечевы. Он должен и от огня защитить, и хоть немного предотвратить утечку тепла с этой стороны. На той половине, где нет печи, расстелили толстое одеяло в два слоя.

Крышу утепляли Михаил и Ольга, как самые высокие. Кинули на скаты четыре связанные попарно шкуры. Ещё одна легла на конёк. Для внутреннего использования отобрали самые мягкие и аккуратно обработанные изделия, а снаружи – жёсткие, грубой обработки. Такие и выкинуть не жалко, если окажется, что утепление крыши – излишество.

Ира в это время занялась готовкой. Высыпала в закипевшую воду два мешочка. Один с нарезкой копчёного мяса, второй – с сухими продуктами: приправами, горохом и бобами. Чтобы не заморачиваться в пути, женщины придумали заготовить продукты порционно. Сейчас посмотрят, получилось ли отмерить пропорции правильно. В котелке снова начало кипеть, и девушка подвинула его на край, заодно поставив маленький котелок для чая. Всего в комплекте шло три прямоугольных алюминиевых котелка, которые вставляются друг в друга. У каждого – две проволочные ручки вдоль длинных краёв. Ручки аккуратно складывались внутрь котелка. Плюс в комплекте крышка глубиной с дюйм. Её можно использовать как тарелку. Михаил рассказывал, что комплект ему достался давным-давно по случаю. Кто их делал – неизвестно. Точно такие же котелки ему больше нигде не встречались.

Наконец, закрыли клапаны палатки. Перед этим пришлось выиграть небольшую битву с Мишкой и повторяющим все его действия Геком. Пёс никак не мог понять, почему сами люди облюбовали такую классную конуру, а его не пускают.

– Дайте им поесть, ёлы-палы. Сами уйдут. – Мужчине надоело бояться, что вот-вот – и опрокинут горящую печь.

Наконец, справились с двумя собаками, постоянно сующими морды и выстужающими палатку. Вытряхнули занесённый мусор и закрылись. Маленькое пространство моментально прогрелось от горячей печи. Уже через минуту скинули зимнюю одежду и обувь.

– Фу-у-у! – Ира поморщила носик.

– Ага! – Ольга жизнерадостно засмеялась. – Русским духом пахнет. А что ты хочешь? Целый день в обуви. И не валялись просто так, а топали.

Михаил внёс уточнение:

– Если судить по анекдоту, то русским духом запахнет, когда каши из гороха поедим.

– Это который про козла в пещере? Но там ведь: «Воздуху! Воздуху!» – Возразила Ольга.

– Действительно...

Ира подняла руку:

– А я всё-таки вспомнила правильный анекдот! Слушаете?

Оля молча махнула рукой.

– Значит, так... Маленькая девочка приходит к папе и говорит: «В книжке написано, что Иван-царевич шёл-шёл, шесть пар сапог сносил. Но нигде не написано, что он мылся».

Молчание.

– Всё. Анекдот кончился.

Первым среагировал Михаил:

– Всё? А лопата?

– Какая лопата?

– Блин, Ира, не тормози. – Ольга ответила вяло, расслабляясь с закрытыми глазами. – Та самая.

– Какая «та самая»?

– Которая «смеяться по слову „лопата“».

– Да ну вас!

При виде её нахмуренной физиономии и надутых губок невозможно было сдержаться от доброй улыбки.

– Всё-таки я был права насчёт анекдота, – улыбаясь, сказала старшая.

– Смех – смехом, но у нас именно горох с бобами в дорогу собраны. Для уменьшения веса.

Ира как раз помешивала варево. Посмотрела на консистенцию:

– Нет, не разварилось.