Тем не менее, меня не оставляла мысль, что в этом кабинете я оказался потому, что «Порох» в этот момент находился в медчасти. Как ни крути, а он командир моего отряда. И потому именно ему положено присутствовать на подобных советах, а не мне, рядовому бойцу.
Но получилось так, как получилось. Я здесь. Среди людей, от которых, как заверял Кудрин, будет зависеть дальнейшее развитие проекта «Вторжение».
Какое-то время подполковник молча смотрел на наши озадаченные лица. Как оказалось, не меня одного удивили слова начальника. Ведь, кроме самого Кудрина и двух его замов, за этим столом присутствовали только представители боевых групп. А такие люди обычно выполняют задачи, а не ставят их.
Я переглянулся с «Кулаком». По выражению его лица без труда можно было угадать его мысли: «Нифига себе!». Похоже, он тоже не ожидал такого поворота событий.
— Простите, товарищ подполковник, — первым нарушил недолгую тишину Андрюха, — вы уверены, что это верное решение? Мы всё-таки солдаты. Мы привыкли действовать, а не планировать.
— У нас буквально земля горит под ногами, товарищ капитан, — резко ответил ему Кудрин. — Почти все наши задачи имеют гриф «срочно». У нас нет времени использовать классическую цепочку командиров. Большая часть которых до конца не понимает, насколько быстро меняется ситуация на земле. Нам нужно всё решать на месте, здесь и сейчас. Самим. Поэтому да, я уверен, что планировать действия должны те, кто находится в эпицентре событий. Но, спешу вас уведомить, окончательное решение в любом вопросе остаётся за мной.
Ага, понятно. Выходит, мы всё-таки не планировщики, а советники. Впрочем, это тоже довольно серьёзная роль. Ещё вчера о подобном я и подумать не мог.
Тем временем сидящие за столом с подозрением посмотрели на «Кулака». Они настолько упорно сверлили глазами морпеха, что мне показалось, что они даже не услышали вторую половину слов, сказанных Кудриным. Впрочем, я и сам не сводил взгляд с Растегаева. А причиной было то, что начальник внезапно назвал его не тем званием.
— Ещё раз простите, товарищ подполковник, — придавленный двумя десятками взглядов, поспешил разобраться «Кулак». И делал он это очень осторожным тоном. — Вы случайно, не ошиблись? Я лейтенант, а не капитан.
— Нет, капитан Растегаев, — хмыкнул начальник. — Я не ошибся, — он взял в руки пачку листов формата А4, что лежали на столе перед ним. Посмотрел на верхний лист, затем поднял голову и продолжил. — Раз уж вы подняли эту тему, давайте с неё и начнём. Сегодня с утра у меня состоялся серьёзный разговор с руководителем проекта «Вторжение» Кожиным и министром обороны Российской Федерации. Во-первых, мне удалось согласовать с ними создание внутреннего совета из боевых офицеров и сержантов. То есть вас. Во-вторых, я запросил разрешение на вывод всех участников проекта, как гражданских, так и военных, в особый статус. Это позволит мне, как начальнику данной войсковая части, присваевать внеочередные звания тогда, когда я посчитаю это нужным. А не по выслуге лет и без дополнительных запросов наверх.
Большая часть присутствующих напряглась. Всем своим видом они выказывали недоумение. Похоже, не всем было понятно, каким образом Кудрин умудрился заполучить такие серьёзные привилегии от командования. По их лицам нельзя было сказать, что им это не нравилось. Скорее, напротив. Но, всё же, понять, как так вышло, они хотели.
Насколько я разбирался в теме, внеочередные звания могут присваиваться исключительно с одобрения командиров военных округов и министра обороны. И верховного главнокомандующего, разумеется. А тут такие полномочия у начальника части. Звучало как-то неправдоподобно.
Но Кудрин, видя немой вопрос на лицах офицеров и сержантов, быстро поспешил аргументировать свою позицию:
— Такая необходимость возникла вчера, — голос подполковника стал чуть тяжелее. — За один только день мы лишились большей части офицеров. Если не считать меня и моих замов, на базе не осталось никого старше лейтенанта. Так же я принял решение, что отныне командирами рот смогут стать только те, кто понюхал пороху в аномальных зонах. Чтобы не случилось таких недоразумений, как со старшим лейтенантом Ковригиным, — подполковник мельком глянул на меня. Будто напомнил мне этим, что я имею непосредственное отношение к инциденту с тем старлеем. — А скоро у нас произойдёт масштабное пополнение личного состава. И для этого, как вы понимаете, придётся повысить в звании приличное количество офицеров, которые находятся на базе, — подполковник выдержал небольшую паузу, а затем окинул всех вопросительным взглядом. — Ещё вопросы имеются?
Похоже все были удовлетворены аргументацией подполковника, потому как никто ничего не задал ему.
А тот тем временем продолжил:
— А вот у меня есть, чем продолжить тему званий воинского подразделения проекта «Вторжение». Отныне должность командира боевого отряда считается капитанской. Всем офицерам, которые уже командуют отрядами, с этого момента присваивается звание капитана.
После этих слов начальника я пробежался глазами по погонам присутствующих. Большая часть из них были лейтенантами. И только пятеро имели сержантские лычки.
Похоже, только что на моих глазах появилось полтора десятка капитанов. Момент, как минимум, запоминающийся.
Сразу подумал о «Порохе». Интересно, а ему дали капитана? Ведь высшего образования у него еще нет. Хотя, как он сказал, выпускные экзамены у него должны быть на следующей неделе. Впрочем, Кудрин в нынешних условиях мог закрыть глаза на этот недочёт нашего командира.
Но начальник, не дав нам толком переварить полученную информацию, решил добить эту тему объявлением о том, что его замы Валунин и Жикин теперь майоры.
Все присутствующие офицеры одобрительно кивнули новоиспечённым майорам.
— Фамилии остальных, кого я уже успел за утро повысить, можете найти в этих списках, — Кудрин передал те самые листы, что держал в руках, ближайшему офицеру. — Так же после обеда всем командирам отрядов приказываю предоставить списки бойцов, которые получили тяжёлые травмы в ходе последних миссий и вчерашнего инцидента на базе. Знаю, таких у нас набралось не мало. И большая часть из них вряд ли сможет впредь выходить в поле. Но отправлять их в запас рано. Я предложу им должность командиров рот.
Едва воспрянувшие духом офицеры резко изменились в лицах. Похоже речь зашла об их боевых товарищах, которым вчера повезло меньше остальных.
Я и сам вспомнил, какие увечья корни осколка нанесли многим людям. И это, как уточнил начальник, не считая тех, кто получил травмы на заданиях.
Закончив со вступительной частью, мы перешли в оглашению результатов вчерашнего дня. Точнее прошедших четырёх суток. Именно столько прошло времени на нашей базе с того момента, как наш отряд отправился на миссию в научном центре.
Всего за эти дни побывало на заданиях двенадцать отрядов, включая наш. Успешно завершить миссию и вернуться на базу удалось только семи из них. С остальными пятью связь пропала и они в данный момент считаются перебежчиками. Точнее, с четырьмя. Ведь отряд Неделина мы уже ликвидировали.
Ещё три боевых отряда прямо сейчас находится в поле. Особенно Кудрин акцентировал внимание на том, который отправился под Казань. Там довольно серьёзные проблемы с неким «троллем-рыцарем», который умеет выходить из зоны, минуя оцепление. Как он при этом остаётся незамеченным, никто не понимает. Тем не менее, ребятам каким-то образом придётся найти этого мутанта и ликвидировать.
Также выяснилась судьба боевого отряда, который был собран из гражданских. Тех самых пассажиров нашего самолёта, за которых яростно заступался «Порохов». К моему облегчению, их не стали отправлять в опасную зону. Более того, их перевели на гражданские должности. Надо будет порадовать Порхова, когда навещу его в медчасти.
Дальше Кудрин озвучил самые печальные новости.
Во время инцидента на базе пострадало 72 человека из числа сотрудников проекта «Вторжение». Из них 54 — раненых, 18 — убитых.
