— Это не значит, что надо продать Гленну первому встречному. Я хочу знать, куда она делась.

— Нашла себе новое пристанище. — Шеба поставила папку на место.

— Но где?

— Я не люблю, когда меня допрашивают.

Алекс положил руку на плечо Дейзи:

— Возвращайся в зверинец. Я сам разберусь.

— Нет, Алекс, мне обязательно надо знать, куда ее увезли. Я должна рассказать новым владельцам о ее привычках. Гленна ненавидит громкий шум и боится людей в широких шляпах. — Горло перехватил спазм, когда Дейзи поняла, что никогда больше не увидит ласковую гориллу. Она, конечно, была не против, чтобы Гленна обрела новый, хороший дом, но она так хотела попрощаться с обезьяной… Дейзи вспомнила, как горилла перебирала ее волосы… Вряд ли новые владельцы позволят ей делать то же. К ужасу Дейзи, глаза ее наполнились слезами. — Она любит сливы. Я должна сказать тем людям о сливах…

Алекс взял руку Дейзи в свою широкую ладонь.

— Составь список, и я ручаюсь, что новые владельцы его получат. А теперь иди. Мне надо поговорить с Шебой.

Дейзи хотела возразить, но потом поняла, что наедине у Алекса больше шансов уговорить Шебу не упрямиться. Она направилась к двери и, оглянувшись, пристально посмотрела на хозяйку цирка:

— Не делай больше так, слышишь? Когда в следующий раз надумаешь продавать животных, скажи мне об этом заранее. Я поговорю с новыми владельцами.

Шеба в изумлении вскинула брови.

— У тебя хватает наглости отдавать мне приказы?

— Да, хватает, — ответила Дейзи. — Так что обрати на это внимание. — Она покинула кабинет.

Мгновение Шеба и Алекс молчали. Сомнительно, конечно, чтобы слова Дейзи возымели действие на Шебу, но Алекс испытывал чувство гордости за жену: малышка сумела показать зубки и постоять за себя. Посмотрев на женщину, которая была когда-то его любовницей, он не почувствовал ничего, кроме отвращения.

— Что с тобой происходит? Ты никогда не была жестокой.

— Не понимаю, что тебе не нравится. Ты же ненавидишь этот зверинец почти так же, как она.

— Не притворяйся. Ты просто хочешь уязвить Дейзи и избрала для этого такой подлый способ. Ты используешь ее, чтобы достать меня, ничего у тебя не выйдет.

— Не обольщайся — не очень-то ты мне нужен.

— Я знаю тебя, Шеба. Все было хорошо, пока Дейзи считали воровкой, но, когда открылась правда, тебе стало плохо.

— Я делаю что хочу, Алекс. Всегда делала и всегда буду делать.

— Ладно, где эта горилла?

— Не твое собачье дело. — Вспыхнув, Шеба пулей вылетела из трейлера.

Он не последовал за ней. Нет, Алекс не доставит ей удовольствия униженными приставаниями. Он взялся за телефон.

Понадобился целый день, чтобы найти частного дилера, которому Шеба продала гориллу. Дилер запросил с Алекса вдвое больше, чем заплатил Шебе, но Марков не стал торговаться.

Следующие несколько дней Алекс потратил на поиски подходящего пристанища для Гленны, и в среду ему наконец удалось пристроить ее в Брукфилдский зоопарк в пригороде Чикаго, где прекрасно содержали приматов. Он рассказал об этом Дейзи, умолчав, что пришлось потратить кучу денег.

Дейзи расплакалась и сказала, что Алекс — самый чудесный в мире муж.

Брэйди стоял рядом с Хедер в зале ожидания аэропорта в Индианаполисе. Дочь не проронила ни слова с момента их отъезда с цирковой стоянки, и отец сильно мучился от чувства вины. Шеба уже успела обозвать его всеми словами, которые только знала, а вчера Дейзи приперла его к стенке какого-то трейлера и строго отчитала. От их слов он чувствовал себя последним подонком. Они просто не понимают, что значит иметь ребенка, ради которого ты готов на все, лишь бы сделать его счастливым.

Он сердито посмотрел на дочь:

— Слушайся тетю Терри, понятно? Я буду звонить тебе каждую неделю. Если понадобятся деньги, скажи и не встречайся пока с парнями.

Хедер неподвижно смотрела прямо перед собой, сжимая в руках рюкзачок. Она была такая хорошенькая, тоненькая и нежная, что у Брэйди защемило сердце. Как хотелось ему защитить свою девочку, свою маленькую дочку от всех бед на свете, сделать счастливой. Да он жизнь отдаст за нее!

— На Рождество я пришлю тебе билеты, прилетишь к нам во Флориду, — проворчал он. — Может быть, мы с тобой съездим в «Дисней-уорлд»[12] или еще куда. Думаю, тебе понравится.

Хедер посмотрела на Брэйди, подбородок девочки дрожал.

— Мне не хочется больше тебя видеть.

Ужасная боль пронзила все его существо.

— Ты ведь так не думаешь.

— Я не хочу, чтобы ты был моим отцом.

— Хедер…

— Я тебя не люблю и никогда не любила. — Лицо девочки окаменело. — Я любила маму, а не тебя.

— Не говори так, солнышко.

— Ты будешь счастлив. Тебе не придется расстраиваться оттого, что ты меня не любишь.

— Кто сказал тебе, что я тебя не люблю? Черт, это что, кто-нибудь из тех парней?

— Ты сам мне об этом сказал.

— Я никогда такого не говорил, что за ерунду ты несешь?

— Ты говорил об этом миллионом способов. — Она надела рюкзачок. — Мне очень жаль, что так получилось с деньгами, но это я уже тебе говорила. Пора на самолет. И не трудись мне звонить. Я буду занята уроками, и мне будет некогда болтать с тобой.

Повернувшись, она показала служащей аэропорта посадочный талон и зашагала на посадку.

Что же он сделал? Что имела в виду Хедер, говоря, что он проявлял свою неприязнь миллионом способов? Иисус, Мария и Иосиф, как же он прокололся! Он-то хотел как лучше. Мы живем в недобром мире, и детей надо воспитывать в строгости, иначе из них вырастут ублюдки. Но он не ожидал, что дело обернется так плохо.

Ее нельзя отпускать. Шеба и Дейзи тысячу раз правы!

Проскочив мимо служащей аэропорта, он бросился бегом по переходу в самолет.

— Хедер Пеппер, вернись сию же минуту!

Его догнала встревоженная служащая.

— Сэр, вам не нужна моя помощь?

Шедшие впереди пассажиры, отделявшие Брэйди от Хедер, с интересом оборачивались, но дочь продолжала идти не оглядываясь.

— Вернись! Ты меня слышишь?

— Сэр, я буду вынуждена позвать охрану. Если у вас проблемы…

— Давай зови. Но это моя дочь, и я хочу, чтобы она вернулась.

Хедер была уже у двери самолета, когда он настиг ее.

— Я не позволю тебе так разговаривать со мной! Никогда и ни за что! — Он оттащил ее в сторону. — Если ты намерена улизнуть от меня к тете Терри, то очень ошибаешься. Ты вернешься в цирк и, надеюсь, получишь большое удовольствие, вынося навоз за слонами до самой Флориды.

Хедер широко раскрыла глаза — теперь это были две огромные незабудки.

— Я остаюсь?

— Остаешься, черт тебя побери, и я не желаю слышать от тебя неуважительных слов. — Его голос дрогнул. — Я твой отец, и ты уж лучше люби меня, как я люблю тебя, иначе здорово об этом пожалеешь.

В следующее мгновение отец и дочь сжимали друг друга в объятиях, не обращая внимания на остальных пассажиров, которые задевали их сумками и чемоданами. Брэйди держал у своей груди дочь, которую безумно любил и с которой не собирался больше расставаться.

Вечером в понедельник представления не было, и Алекс пригласил Дейзи на свидание. Тихая музыка заполняла полутемный зал дорогого загородного ресторана. Супруги заняли место за дальним угловым столиком.

Дейзи больше не волновалась за судьбу Гленны и чувствовала, что с ее плеч свалился тяжкий груз. Настроение поднялось и оттого, что Брэйди вернулся сегодня из аэропорта вместе с Хедер. Правда, когда Дейзи попыталась спросить его, что случилось, Брэйди ощетинился, как еж, но она заметила, что он ни на минуту не отпускает от себя Хедер, а глаза девочки светятся неподдельным счастьем.

Последние две недели стали самыми счастливыми и в жизни Дейзи. Алекс был нежен и пылок — она едва узнавала его. Сначала она хотела не откладывая рассказать ему сегодня о ребенке, но потом решила повременить — надо продумать, в какой форме сообщить ему эту новость.