– Не могу с Вами согласиться. Пещера излечивает от пессимизма. Как только подумаешь, что всё позади, крылья вырастают за спиной. Болтать всё время хочется.

– Пещера показала, что ты действительно маор душой и телом. Я сообщу об этом Совету.

Заметив, что девушка напряглась, Один из Трёх успокоил, сказав:

– Через несколько дней в Большом Храме состоится Церемония принятия тебя в племя. Духи скажут, где твои силы принесут наибольшую пользу народу маоров.

– А если это место будет занято? Или не будет соответствовать моим склонностям?

– Духи не ошибаются!

– Но могут ошибаться жрецы, несущие волю Духов нам, простым смертным.

Эйо нахмурился.

– За всю историю племени не было случая, чтобы человек, направленный Духом, не справился со своим предназначением.

– Конечно! Ведь самоубийство не является у маоров преступлением, а самоубийцу не называют неудачником, который не справился с возложенными на него Духами Камня обязанностями. Я успела немного изучить историю маоров.

К Алькиному удивлению Эйо не стал сердиться на её бесконечные возражения. Он несколько мгновений смотрел на девушку, а затем громко рассмеялся.

– Почему ты пытаешься заставить меня сердиться? – поинтересовался он.

– Возможно, мне хочется посмотреть на Вас, Соголон, в гневе, – осторожно произнесла она.

– Если человек впадает в ярость, то совершает ошибки, – серьёзно ответил Эйо.

– А другим чувствам Один Из Совета Трёх так же не позволяет себе поддаваться? – лукаво спросила Алька.

К её удивлению простой вопрос заставил Эйо смутиться. И тут Алька поняла, что этот облачённый властью и окружённый непререкаемым авторитетом человек, ещё очень молод. Ей почему-то стало неловко от своего вопроса.

– Я хотел поговорить об этом позже, когда ты окрепнешь, но, наверное, лучшего времени, чем сейчас у меня не будет.

«О чём это он?» – удивилась про себя Алька, с интересом ожидая продолжения.

Глядя ей в глаза, Эйо сказал:

– Увидев тебя впервые, я понял, что именно тебя Духи послали мне, – он взмахом руки заставил Альку молчать и продолжил: – Несколько дней я благодарил Духов Камня за встречу с тобой.

Он подошел к девушке, взял за руку и торопливо произнёс:

– Мне нравится слушать твой голос, смотреть на твоё лицо. Прихехенюшка, соловеюшка, лада моя. Я буду рядом с тобой! Пойди за меня, веселинка моя. И я буду твоим мужем.

Алькино сердце сжалось. Откровенность Правителя племени маоров делала его уязвимым, а то, что он слышал её размышления и запомнил, вызвало у Альки чувство досады.

И она довольно резко спросила Правителя маоров:

– Неужели Одному Из Трёх нужна безродная чужестранка?

– Только она и нужна! – глядя ей в глаза, прошептал маор.

– Вынуждена отказать. Я люблю Таора и хочу на празднике выбрать его.

– Таор – хороший воин! Я согласен, чтобы он был твоим мужем, – с неожиданным спокойствием ответил Эйо.

Девушка удивилась его словам.

– Ты собираешься с ним драться? И со мной останется победитель?

– Зачем драться? – в свою очередь удивился её собеседник. – Мы оба станем твоими мужьями.

Не дождавшись ответа, Эйо встал, поклонился изумлённой Альке и ушёл.

«Ну, вот, – подумала Алька, – у меня будет два мужа, а у Флоры пока ни одного. Пора и ей принимать предложения руки и сердца».

Жизнь в лесу всем пошла на пользу: виконт Ренельи почти оправился от ран, Алангиз вернулся к тренировкам, посвящая им большую часть дня и всю ночь, Умка вновь стал весёлым и игривым зверьком. Флора до обеда метала ножи, а когда попадала в цель, получала несказанное удовольствие; днём собирала растения, пополняя запас лекарственных трав. Вечерами они засиживались у костра: беседовали, до хрипоты спорили, сочиняя девушке биографию. Через несколько дней собрались в путь. Девушка с удивлением озиралась: ничто не могло сказать о том, что на этом месте жили люди, так искусно Алангиз скрыл следы их пребывания.

До столицы добрались без приключений. Заплатив пошлину, проехали ворота и остановились у старого массивного строения с выцветшей вывеской «Сломанная подкова».

Войдя внутрь, она подумала: «Побывал в одном кабачке, побывал во всех. Опять придётся забыть о столовых приборах, есть руками, а вместо травяного чая пить разбавленное вино».

Заняли места вокруг грубо сколоченного стола; Умка обосновался у ног девушки. Алангиз свистом и взмахом руки привлёк внимание трактирного служки. Флору удивило, что вместо улыбки и вежливых слов, человек в серой застиранной мешковатой рубахе и широких штанах, бросил гортанное:

– Што жрать будите?

Видимо, так принято обращаться к простым людям. Вот что значит столица! В отличие от постоялого двора, в котором пела, здесь навязчиво и недвусмысленно предлагая свои услуги, от стола к столу, бродили представительницы древнейшей профессии; большинство подвыпивших мужчин играли в кости.

Алангиз заказал три порции мясной похлёбки и кувшин вина с пряностями, рейтару – миску требухи.

Виконт Ренельи спросил:

– Есть свободные комнаты?

– Господа, золотая монета и лучшие комнаты ваши, – нагло ухмыльнулся хозяин заведения.

Девушка попросила принести ушат горячей воды, о котором давно мечтала. Поднялись в апартаменты, состоящие из двух крошечных смежных клетушек.

– Нельзя сложа руки сидеть! Нужна информация! – горячо сказала Флора.

– Не понял. Что нам нужно?

– Сведения о положении дел.

– Так ведь Фемиарса нет.

– Поедем в замок Шатор, сами выясним.

– Я с ней согласен! Очень хочется домой.

– Никто не должен вас узнать.

– Что же делать?

– Переоденемся в бродячих актеров, карету и харлугов украсим лентами. Я умею жонглировать, петь и танцевать. Буду с Алангизом метать ножи!

– Есть что-то, что ты не умеешь? – с улыбкой спросил виконт Ренельи.

– Я не умею предавать, – серьёзным тоном ответила Флора, зная, что к её словам не отнесутся с сарказмом и иронией.

– А что буду делать я?

– Держать Умку, чтобы не шалил, а ещё бубном отбивать нам ритм.

– Хорошо. Выезжаем на рассвете, – распорядился виконт Ренельи.

У девушки разыгралось воображение: «Как романтично! Башни, подъёмные мосты, зубчатые стены. Рыцари, турниры. Даже не верится, что всё происходит наяву».

Солнце было высоко, когда на горизонте показались силуэты Замка Шатор. Каменные зубцы стен опоясывали верхушку скалы лёгкой ажурной пряжей. Флора улыбнулась: «Разве это крепость? Где мрачные бастионы? Где крепостные валы? Где непреодолимые рвы?»

Когда подъехали ближе, путь преградили мощные стены. Казалось, вот-вот из узких бойниц полетят стрелы, выпущенные бдительными воинами, натянувшими до подбородка тугую тетиву. Замок окружал глубокий ров, попасть внутрь можно лишь через ворота по подъёмному мосту. Рядом с Замком небольшое поселение.

– Кто там живёт?

– Мои вассалы: замковый люд, ремесленники, крестьяне и наёмные воины. Они охраняют, следят за дорогой, привозят продукты. Я разрешаю селиться рядом с Замком только тем, кому доверяю. Алангиз, я рад, что мой приказ выполнен: Замок хорошо защищён от нападения.

– Всё можно взять хитростью или долгой осадой, – буркнул воин.

– Как красиво! – воскликнула Флора. – А мост-то поднят.

– Отец, ты говорил, что в Замке есть подземный ход.

– Спустившись по винтовой лестнице, можно пройти под стеной и выйти к противоположному берегу речки.

– Пройдём в Замок через ход?

– Нет. Нас обнаружат!

Девушка обратила внимание на то, что дорога проложена так, что все, кто подъезжал, обращены к Замку правым боком.

– Ты обладаешь острыми глазами, – улыбнулся Алангиз. – Это для того, чтобы нападающие не смогли закрыться щитами.

Замок стоял на возвышении. Плато перед крепостью шло под уклон, а по сторонам от дороги ровно подрезанный невысокий кустарник.