Литмир - Электронная Библиотека

– Девятый, поднимаешь нас сначала на второй этаж. Если будут пленные, я отправлю кого-нибудь проводить их до платформы, – Я смотрю на него и он, закусив губу, кивает. Ему всё еще страшно, я это вижу, но вижу и то, что парень, кажется, что-то переборол в себе и полон решимости довести дело до конца. Хорошо.

Платформа опускается с хорошо слышимым во всеобщей тишине звуком. Я трачу эти секунды на то, чтобы вручную перезарядить револьвер, забирая патроны с пояса. Быстрая перезарядка может понадобиться дальше, ни к чему сейчас тратить полуобоймы. Как только площадка замирает в нижней точке, нее заходит Четвертый, сразу выставляя щит перед собой. За ним встает Седьмой, кладя винтовку на композитную кромку. Я и Шестой встаем по обе стороны, чуть позади хмурый, с тяжелым взглядом Пятый. И наконец последним – Восьмой.

– Поднимай.

Девятый щелкает тумблерами, и мы плавно начинаем подниматься.

На втором этаже пусто и тихо, но я, наконец, замечаю камеру, направленную на подъемник, от которой тут же избавляюсь одиночным выстрелом. Полукруглый коридор, с одной стороны отделяющий от сквозного колодца метровым ограждением, с другой – с равным промежутком утыкан широкими двустворчатыми дверьми, арочной формы, которые мне смутно что-то напоминают.

– Шестой и Пятый, со мной.

Мы втроем сходим с платформы и подбираемся к ближайшим дверям. За ними тихо. Я и Шестой переходим к другой створке. Я указываю на себя и на низ двери. Шестой повторяет жест, указывая наверх. Кивок Пятому и он берется за широкую прямоугольную ручку, медленно и очень плавно начиная тянуть её на себя.

Растяжек нет, дверь выглядит абсолютно чистой и теперь, когда одна створка приоткрыта, можно различить едва слышное гудение, идущее из-за нее. Очень знакомое – так звучит серверная в нашем участке. Пятый тянет дверь чуть интенсивнее, и когда она открывается шире, становится ясно, что я не ошибся. Только помимо серверов, тут же стоят кресла резидентов с подключенными в них людьми.

До меня, наконец, доходит, что мне это все напоминает, стоит только мне увидеть огромный зал с плавным спуском, ведущим к демонтированной сцене. Это здание должно было стать оперным театром, а стало…

Я чувствую, как холодок пробегает по спине, стоит мне присмотреться внимательнее к погруженным в сеть.

– Твою мать, – не сдерживается Пятый, заглядывая следом за мной. Шестой тяжело сопит.

В большинстве случаев это просто скелеты обтянутые кожей, оставшиеся в живых только благодаря установленной рядом аппаратуре жизнеобеспечения. Их руки и ноги зафиксированы ремнями, а сами они раздеты догола. В спертом воздухе стоит тяжелый запах антисептиков, немытых тел и гнилости. И я догадываюсь почему, ведь кресло не капсула, оно не приспособлено для многодневного лежания.

– Стойте тут, – я огладываю помещение на предмет камер, замечаю те, что перекрывают намеченный мною путь, и сшибаю их выстрелами, после чего быстрым шагом иду вдоль стены, к остаткам сцены, смотря на полукруглые ряды кресел, утопающие в полумраке едва освещенной редкими настенными лампами залы. Со стороны коридора в этот зал ведет еще 3 двери, а в коридоре их, всего, кажется, двенадцать…

Чем ближе я к сцене, тем более здоровыми кажутся люди, лежащие в цифровом плену. Наконец, добравшись до «партерной» зоны, я останавливаюсь возле бледного, тяжело дышащего мужчины, который кажется мне здоровее, чем те, кто лежал в предыдущем ряду, и осматриваю его бритый затылок, в разъем на котором воткнут кабель. Выход нейроимпланта выглядит вполне нормально, пленник явно достаточно давно его установил. Оглядывая кресло, я легко нахожу внешний интерфейс. Если бы не ремни, которыми зафиксированы руки мужчины, он бы тоже легко смог до него дотянуться… Интерфейс не заблокирован и спокойно принимает отданную через него команду о штатном завершении сеанса, заодно высветив информацию о его длительности. Я смотрю на цифру «82» и во мне поднимается давно забытое чувство. Мне хочется перевернуть тут всё вверх дном и пустить пулю в лоб каждому действующему члену «Кристального разума»… Но я не могу это сделать. Я могу только попытаться сделать так, чтобы тут как можно быстрее появилась полиция и надеяться, что кто-то из этих людей будет еще жив к тому моменту, когда будет кому оказать им помощь. Несколько фото жуткого «хранилища» размещаются у меня в памяти, ожидая своего часа.

Внешний интерфейс мягко засветился зеленым, показывая, что сеанс завершен. Лежащий в кресле человек порывисто вздохнул, широко открывая рот и распахивая глаза, словно выныривая из глубин на последнем дыхании. А потом увидел меня и закричал. Я отшатнулся. Пленник, дико вращая глазами, исполненный какого-то всеобъемлющего ужаса, привстав, насколько позволяли закрепленные предплечья, дергался, словно в спазме, пытаясь вырваться из хватки кресла. Его крик быстро перешел в захлебывающийся кашель, и он, уже забыв про меня, пытается просто отхаркнуть кровавую мокроту, извиваясь всем телом. Кардиомонитор тревожно пищит, значения на нём превосходят любые возможные показатели, человек в кресле издает натужный хрип, и вдруг, снова фиксируясь на мне взглядом, выпучивает глаза, отчетливо синеет и обмякает. Из его упавшей набок головы медленно тянется кровавая ниточка слюны. Тонкий протяжный писк вместо истошного пиликанья выводит меня из какого-то ступора. Я не раз видел «жесткий» выход из сети, и именно поэтому запустил мягкое завершение сеанса. Что с ним делали? Что он увидел вместо меня, когда открыл глаза?

Ошеломленный, я снова посмотрел на людей вокруг меня, и бросился прочь, к напряженно озирающимся у входа Пятому и Шестому. Проскакивая мимо них, я оказываюсь в коридоре, и, не останавливаясь, бегу дальше, отсчитывая двери. Третья, четвертая, пятая! Остановившись, я делаю глубокий вдох, медленно выдыхаю. И еще раз… Аккуратно тяну дверь на себя, осматривая её сверху и снизу, слышу тот же звук, заглядываю внутрь.

Закрываю дверь.

Нет, пуля в лоб будет актом милосердия. Но впервые я искренне рад, что кочевники не поддаются поголовной тяге на вживление нейролинка в самом юном возрасте. Раттана для «Кристального разума» не представляет совершенно никакого интереса. Значит, в этих залах её искать нет смысла.

– Там то же самое, – я так же бегом возвращаюсь и машу рукой, следуя дальше, к платформе. Пятый и Шестой срываются следом за мной.

Платформа чуть вздрагивает, когда мы забегаем на нее, но я, опираясь руками на перила, рявкаю вниз: «На третий!» и занимаю свое место по правую сторону от Четвертого.

Восьмой ничего не спрашивает, но я чувствую его взгляд затылком и понимаю, что после всего этого, если у меня будет время, я должен поговорить с ним и понять, что я сделал не так. Как я убил того несчастного.

На третьем этаже, в таком же изогнутом коридоре камер больше. Они торчат над каждой дверью, в этот раз – на вид самой обычной входной дверью, похожую на мою квартирную. Седьмой начинает сбивать камеры еще до остановки платформы, но двери мы даже не пытаемся открыть, так как на двенадцати из них есть отметка о блокировке изнутри. И только тринадцатая не просто не заблокирована, но приглашающе открыта.

– Эй ты, русский с пистолетом! Ты у них главный? Иди сюда! – мы до двери еще даже не дошли, как из-за неё доносится мужской голос. Негромкий, но изрядно нервничающий.

Нервничаешь, тварь? За шкуру свою паршивую переживаешь?

Я замедляю шаг, понимая, что, прежде чем увижу это… Существо, которое ко мне обращается, я должен взять себя в руки. Но находящийся в той комнате решает меня подстегнуть.

– Ты же за этой паршивкой пришел? А ну, голос подай, офлайновое мясо!

Раздается короткая возня, злой вскрик, полный боли, удар обо что-то…

Я стою напротив двери, целясь в старого, поджарого, похожего на выточенного из темного дерева, человека. Босой, лысый, отчего сразу виден разъем «глубокого» типа на затылке, одетый в какой-то навороченный даже с виду «си-ди», он зло трясет окровавленной рукой, а на полу, упираясь спиной в заполненный разными ящиками металлический стеллаж, полулежит Раттана, с измазанным кровью лицом. Кочевница вызывающе скалится, словно готовясь броситься на своего обидчика, и загрызть, за не именем другого оружия. И только одно останавливает меня от выстрела – из спины незнакомца торчит третья рука, металлический имплант, сжимающая что-то, слишком похожее на детонатор.

16
{"b":"880793","o":1}