у кое-кого. Заодно взяла на разовый аудит доставшуюся от прошлого владельца бухгалтерию. Спасибо, милый!Ты так здорово плясал с теми мальчишками, что я не стала тебя отвлекать и уже уехала. Хорошо проведи сегодняшний вечер! Люблю, до встречи, твоя Мадонна».

От сердца отлегло, и Пако с новым энтузиазмом втянулся в празднование свадьбы чьей-то кузины по линии троюродной тетушки.

Очнулся он в темноте и тишине, лежа на какой-то кровати.

На миг показалось, что он ослеп, и к горлу подступил липкий комок ужаса, но стоило поднести руку к лицу, как Пако сразу увидел тускло светящиеся в «фоновом» режиме импланты-нити, образующие на его теле сложный и красивый узор, обычно заметный только в темноте и облегченно выдохнул.

Воздух был немного спертым, и почему-то пахло, как в подготовленной операционной.

«Как у Карлоса…» – вспомнил своего старого знакомого Пако и, аккуратно пошевелив конечностями, попытался встать. Голова тут же закружилась, и парень со стоном рухнул обратно на кровать. Когда мир перестал ходить кувырком, Пако очень медленно оперся на локти, приподнявшись и задержав дыхание. Дождался, пока опасно качнувшееся пространство вокруг снова успокоится, и потянул руку к замеченному чуть раньше выключателю на стене. Щелчок показался ему слишком громким, а свет – нестерпимо ярким, но главным было то, что Пако, наконец, вспомнил, где он. Он в своей каморке, за его новой операционной.

После сообщения от Мадонны вечер, плавно перетекший в ночь, и ночь, плавно перетекшая в утро, вспоминались урывками. Сначала была музыка, танцы. Алкоголь лился рекой, кричались поздравления, взрывались хлопушки. Вот он в окружении женщин самых разных возрастов обстоятельно рассказывает все, что помнит о косметической хирургии. На следующем кадре пьет с женихом на брудершафт и обещает, что в случае чего, он лично, в любое время, готов будет сорваться принимать роды у его ещё ни разу не беременной молодой жены. Потом кто-то тянет его на улицу. Там что-то происходит, какие-то звуки, короткая стрельба, крики, в ход идут ножи, кастеты…

Пако морщится, пытаясь вспомнить, что же там случилось, но память буксует, подсовывая только то, как свадьба превращается в безобразную свалку, как из бара начинают выбегать ощетинившиеся оружием бандитос и сцепляются с такими же бандитос, только почему-то очень этой свадьбой недовольными. Как начинают заносить первых жертв и там не очень понятно, кто «наш», а кто «их», но Пако и не собирается разбираться. С удивлением мотылек вспоминает, что вполне бодро шил раны, вправлял носы, фиксировал сломанные пальцы… Мелькнул где-то на краю бледным воспоминанием Бес, и более ярким – появившиеся после этого армейские аптечки, после которых работа пошла как-то более споро.

Почему-то вспомнилась стоящая на маленьком инструментальном столике початая бутылка текилы, пустая рюмка, блюдечко с солью и лежащий рядом палец в подписанном черным маркером пакете. Воспоминание казалось каким-то нереалистичным и исчезло так же быстро, как возникло.

«Какая свадьба без хорошей драки, да? Вот найти бы того шутника, который это сказал, и… А что – и? Они наверняка привычные. Так, встаё-о-ом…»

Сев, Пако ощупал себя, недовольно почавкал, ощущая неприятный привкус во рту, принюхался к одежде и скривился – пахло буквально всем, что с ним случилось за последние двенадцать часов.

«Хорошо, что при операционной есть свой маленький санузел.»

Опираясь на стенку, парень встал и, выбравшись из комнаты, увидел тот самый маленький инструментальный столик. Бутылка, рюмка, соль и палец так же присутствовали.

Чувствуя, как у него скручивает живот, Пако буквально ввалился в уборную.

Спустя полтора часа, неся на вытянутой руке палец в гриппере, на котором черным маркером было написано «Альфредо», он достаточно твердой походкой вышел в пустой бар. Поднятые стулья, мокрый пол и очень сонный Итэан, буквально уткнувшийся головой в стойку… Всё это наводило на мысли, что сегодня здесь не ждут гостей.

Аккуратно положив свою ношу на стойку, Пако сел за бар и встретился взглядом с Итэаном, что, всё так же не поднимая головы, просто повернул её набок.

– Что, передумал насчет Альфредо? Я говорил, что это не его, а Рикарду.

– Я… Э-э-э, вообще не помню, почему это у меня оказалось.

– Да? Ну и забей тогда. Пить будешь? У меня пиво есть, холодненькое… – все также не отнимая головы от стойки, Итэан пошерудил под баром руками, чем-то хлопнул и вытащил две банки «Neon Ale», одну сразу прижав к своей голове.

Некоторое время они оба просто молчали, потягивая бирюзового цвета и химозного вкуса пиво, а потом бармен, оторвав голову от стойки, в упор посмотрел на Пако, и тот получил входящее сообщение со списком из имен-фамилий и подписанным временем.

– Всех, кто был до двух часов дня, я отменил. Остальные вот. Это тебе бонус от меня лично, но первый и последний раз, вчера тебе ясное дело было не до того, чтоб запись вести.

– О… Охренеть, – пробормотал Пако, пролистывая его первый в жизни список клиентов, которые шли к нему, как к врачу. – А… А цель визита?

– Я тебе что, медсестричка на ресепшене? – недовольно пробурчал Итэан. – Можешь так им и сказать, что я передал то, что передал. Сами пусть тебе о своих болячках докладывают, а недовольных тоже шли на хрен, а то привыкнут к хорошей жизни. И да, на завтра никого не записывай, у босса завтра деловые партнеры приедут, ни тебя, ни меня тут вообще с утра уже быть не должно, понял?

– Понял. Ладно. Слушай, спасибо тебе огромное!

Итэан вместо ответа снова положил голову на стойку и прижал к ней банку.

Глянув на время, Пако понял, что до первого клиента… То есть – пациента! – у него осталось меньше часа, а это значит, что нужно было привести себя в порядок, прибраться в операционной, проверить, что у него осталось из выданных вчера аптечек. Подхватив банку с пивом, начинающий доктор умчался в свою подсобку.

Там же, восемь часов спустя…

– … Ваш палец! И обязательно меняйте повязку каждый день! – напомнил он, всовывая уходящему Альфредо пакет с отстреленным пальцем. После чего закрыл дверь и, подпирая её спиной, обессиленно сполз по ней вниз.

«И как Карлос ежедневно с этим всем справлялся? Хотя у него, конечно, опыта поболее, чем у меня. Вот он удивится, когда к нему придут по рекомендации от доктора Араи! И обрадуется, наверное… А почему бы мне самому не навестить его? Например, прямо сейчас! Заодно спрошу пару советов…»

Взяв в руки коммуникатор, Пако увидел несколько пропущенных вызовов, а затем – сообщение от Файдза.

«Завтра предстоит весьма интересное дельце, пригодится помощь медика. На тебя можно рассчитывать? Если да, то завтра с шести утра полная боевая готовность. Как только будет ясно, куда ехать, я сразу наберу тебя.»

Пако несколько раз задумчиво перечитал сообщение. С одной стороны, словосочетание «интересное дельце» от Файдза вызывало у него какую-то смутную тревогу. С другой…

«Во второй раз было как-то проще. Конечно, может быть, сыграло немалую роль то, что я был в сильном подпитии, но так и завтра будет не второй «Экзидис». Так что, а почему бы и нет? Наберусь опыта, посмотрю, как оно еще бывает. В крайнем случае свалю.»

С этими мыслями Пако уверенно написал Файдзу, что на него можно рассчитывать, и, вызвав к бару такси, отправился ко второму человеку, благодаря которому он не загнулся на улицах Детройта – к Карлосу Гилмору, «серому» хирургу с окраин.

Оказавшись внутри автомастерской, Раттана почти сразу забыла ту странную женщину, Линду, как назвал её Юрис, потому что она, впервые за всё проведенное в городе время, почувствовала себя в своей стихии!

Кажется, детектив это тоже понял, потому что он никак не препятствовал беготне кочевницы из стороны в сторону, просто неторопливо идя вперед, пока она то уносилась куда-то в глубины, к очередной раскуроченной тачке, то возвращалась к Юрису, чтобы, пройдя возле него пару метров, опять увидеть что-то интересное и убежать. В какой-то момент Раттана поймала себя на мысли, что уже минут десять просто сидит на сложенных покрышках и смотрит, как двое мастеров неторопливо, с чувством растачивают блок цилиндров, то и дело сверяясь с показаниями техсканера.