Вскоре, вслед за телеграммой и сам Глеб отправился к брату. Для забайкальца ехать поездом меньше суток – не расстояние! В Ленинграде в их купе подсела симпатичная, быстроглазая девушка, поразившая молодого путешественника разноцветными прядями роскошных волос до плеч. Галантный сибиряк забросил немаленький чемодан попутчицы на третью полку, после чего девушка запросто предложила:

– Пойдем перекурим, – и, не дожидаясь ответа, раскованной походкой двинулась в тамбур. Посмотрев вслед на стройную фигурку в мини-юбке, некурящий с туалетной рвотной попытки студент отправился следом. В тамбуре девушка протянула руку.

– Галя.

– Глеб, – слегка задержал кавалер маленькую, но твердую ручку попутчицы.

– Бери, – протянула Галя левой рукой пачку сигарет. Правую руку освобождать не торопилась. Увидев колебания нового знакомого, девушка удивленно раскрыла большие, блестящие глаза.

– Неужто не куришь?

– Не курю, – стеснительно пожал плечами неопытный кавалер.

– Ты смотри… первый раз такого вижу… в моей питерской компании все дымят напропалую. Ну, тогда хоть спичку зажги.

Девушка протянула коробок со спичками. Затянулась.

– Ты откуда такой правильный? Москвич?

– Да, как сказать… из Москвы еду. К брату в Таллин, он там служит. А вообще-то мы сибиряки с ним, из Забайкалья.

Слово за слово. Легко и просто знакомиться в юности молодым людям без комплексов, вроде прелестной ленинградки Гали и обаятельного сибиряка Глеба.

Из поезда на перрон Таллина вышли вместе. Глеб нес чемодан спутницы. По ходу Галя заботливо поинтересовалась.

– Ты как, студент? Куда двинешь? Сразу к брату в часть? Знаешь, как добираться?

– Да нет, его в увольнение только завтра отпускают. Договорились в парке Кадриорг встретиться. Завтра в 12 часов у входа.

Девушка остановилась. Закурила сигарету. Глеб поставил чемодан на перрон, рядом свою небольшую дорожную сумку.

– Где ж ты будешь кантоваться, сибиряк с печки бряк? Знакомые в Таллине есть?

– Да нет. Ночь на вокзале перекантуюсь, до вечера по городу прошвырнусь.

Галя с минутку раздумывала. Потом скомандовала.

– Ладно, бери чемодан, к тетке моей поедем, авось не выгонит. Ночевать лучше в кровати.

– Да как-то неудобно…

– Неудобно штаны через голову надевать, – решительно заявила разноцветная попутчица и двинулась к автобусу. Глеб, прихватив почти пудовый чемодан, поспешил за предводительницей. Тетка встретила неожиданного гостя вполне радушно. Услышав представление племянницы, дородная хозяйка не скрыла удивленного восхищения.

– Прямо в МГУ поступил? К самому Ломоносову?! Ай-да, молодец сибиряк! Первый раз такого студента вижу. Проходи, не тушуйся. Наша Галка знает, кого можно приводить.

На следующий день после вкусного и обильного домашнего завтрака молодые попутчики долго гуляли по роскошному Кадриоргу. От буйной зелени и взаимного притяжения кружилась голова. Сдерживать и преодолевать сумасшедшее взаимное притяжение парочка и не пыталась, начав целоваться на первой же укромной скамейке. Романтичная прогулка продолжалась почти до 12 часов. Мимо их очередной скамейки проходил мальчишка в аккуратных штанах-шортах на подтяжках – запад! – лет тринадцати. Далеко пацан не ушел, а развернулся и пошел обратно мимо интересной для него скамейки. Глеб краем глаза засек его маневры, окликнул «подтяжки» и протянул фотоаппарат:

– Можешь нас сфотографировать?

Вихрастый гражданин Эстонии вежливо выполнил просьбу. Принимая, верный «ФЭД-2» обратно, Глеб пожал руку юному аборигену и дружелюбно поинтересовался:

– Как думаешь, парень, давно мы с этой девушкой знакомы?

Мальчишка ответил, не раздумывая, с твердым прибалтийским акцентом.

– Ну-да, давно. Я думаю, что, наверное, с первого класса. Может быть, с пятого?

Галя рассмеялась, Глеб еще раз подал фотографу в подтяжках руку на прощанье: «Правильно думаешь, парень. Молодец!».

Перед уходом к тетке на обед Галя поцеловала его особенно нежно и строго спросила.

– Дорогу помнишь? Трамвай, остановку и адрес тетки? Повтори.

Глеб повторил, что очень пригодилось, потому как благополучного возвращения в гостеприимный дом тетки не получилось. Через полчаса студент и солдат нашлись у ворот Кадриорга, как договаривались. Не виделись братья уже целый год. Обнялись. Пашке катилось к двадцати. Солдатская форма с двумя лычками на погонах безукоризненно сидела на его атлетической фигуре. Через час братья, сидя на укромной скамейке, отметили встречу под три коротких тоста: первый – за восемнадцатилетие Глеба; второй – за поступление на мехмат; третий – за родной отчий дом в городе детства. За три приема они лихо осушили бутылку ликера «Старый Таллин». Темный, тягучий напиток оказался приятным и обманчиво-легким на вкус при 45 градусах на этикетке. Расставались на остановке трамвая довольно бодро.

Сев на удобное место, Глеб отрубился под укачивающий ход трамвая довольно быстро, проснулся от вежливых похлопываний случайных попутчиков с вопросом: «Парень! Остановку свою не проспишь? Куда едещь-то?» С трудом ворочая языком, кудрявый сибиряк пробормотал адрес Галиной тетки… Открыл глаза рано утром в знакомой постели. Галя сидела рядом на стуле.

– Ну, ты даешь, студент! Тебя два эстонских парня под ручки доставили, мне на руки сдали, – сообщила с улыбкой неунывающая Галка. Увидев, как Глеб беспокойно приподнялся и смотрит по сторонам, добавила.

– Не боись, тетушка поехала к подруге на помощь, будут готовить праздничный ужин. Там тоже кто-то сегодня родился. Вернется поздно вечером. Вставай, сибиряк, выходи на свежий воздух, туалет и умывальник во дворе, как вчера. Щетку захвати. Пописай, умойся, зубы почисти и возвращайся. У меня для тебя есть подарок на твои восемнадцать.

Когда минут через десять Глеб вернулся, девушка лежала на его кровати под простыней. Потом откинула легкую ткань, позвала: «Принимай подарок, студент…»

Так, благодаря прелестной питерской девчонки, у московского студента из Забайкалья в столице советской Эстонии началась мужская жизнь… После обеда они поехали на вокзал к поезду Таллин-Москва. Галка почему-то всю дорогу молчала. Уже на перроне, после его просьбы назвать ленинградский адрес: «Я тебе фотку из Кадриорга пришлю», девушка остановилась, посмотрела спутнику в глаза грустным взглядом, вздохнула.

– Нет, Глеб, искать меня не надо. И Кадриорг оставь себе. Продолжения у нас с тобой не будет.

– Почему? Из Москвы до Питера всего ночь пути. Я могу к тебе или ты ко мне…

– Потому, – мягко и грустно пресекла его прелестная юная наставница. Прильнула на секунду, отстранилась, опять посмотрела прямо в глаза. – Ты мне очень нравишься, забайкальский москвич, но обманывать никого не хочу. У меня жених есть.

– Жених?

– Да. Взрослый парень, скоро 30 лет, крутой немерено, в тюряге побывал. Живу, дура, с ним уже полгода… Он меня в первый вечер знакомства женщиной сделал, пикнуть не успела. Обещает жениться, когда мне восемнадцать исполнится.

Галя помолчала, смахнула непрошеную слезу, улыбнулась, поднявшись на цыпочки, прикоснулась губами к губам Глеба, отодвинулась.

– Но встречу нашу, Кадриорг этот волшебный, и сегодняшнее утро буду помнить всю жизнь. А ты?

– Тоже, конечно – с трудом, проглотив комок, вымолвил «умный студент».

– Вот и замечательно. Будем просто помнить друг друга, да? Мне никогда не было так хорошо, как с тобой. Будто, правда, знаемся с первого класса. Какой смешной мальчишка нас фотографировал. Обними меня на прощанье.

Они долго стояли, обнявшись. За минуту до отправления поезда девушка оторвалась, погладила его по щеке. Улыбнулась. В глазах опять заблестели слезы.

– Все. Беги. А то я разревусь.

Она долго махала рукой вслед, оно стоял у окна, пока было видно ее все уменьшающуюся фигурку…

«…На то она и первая любовь,/

Что б мы ее всю жизнь не забывали».