– Понятно, – я задумался. – А Гвен что-нибудь еще обо мне говорила, кроме того, что я являюсь рыцарем?

– Нет, – Ксанита покачала головой. – Она и по имени-то вас никогда не называла. Только рыцарь. Когда она так говорила, я прекрасно понимала о ком идёт речь. Я же ваше имя узнала только сегодня. Вообще-то я, да и не только я, думала, что Ольга – вдова.

– Это она вам сказала? – я почувствовал, что снова начинаю злиться.

– Нет, она этого не говорила. Скорее, она просто нас не разубеждала. Но не припомню, чтобы Ольга вообще много о вас говорила, только о том, что вы стоили того, чтобы вас ждать. А почему вы называете ее Гвен? Ее же зовут Ольга.

– Скажем так, она меня тоже кое в чем не переубеждала. Даже тогда, когда некоторые личности в открытую издевались над сочетаемостью наших имен, точнее, их несочетаемостью, которая показалась Гвен забавной в то время, когда мы с ней познакомились. Хотя лично я ничего смешного в этом не вижу, – я приступил к ужину. – Если бы она не назвалась чужим именем при нашем знакомстве, то я нашел бы ее гораздо быстрее, и для меня рождение сына не стало бы большим сюрпризом.

– Ольга, похоже, не ждала, что вы вообще будете ее искать.

Я не ответил, просто продолжил молча есть вкусную похлебку. Как же плохо она меня знает. Я бы все равно ее нашел, даже не родись наш сын, чтобы все-таки узнать ответы на свои вопросы, точнее на один вопрос – почему она ушла?

– Мне тоже интересно, Артур, – надо же, на этот раз Бернар даже не запнулся на моем имени, – почему О… – а вот на имени ее величества виконт «подзавис», как выразилась бы Гвен, – Ольга, – наконец, выдал из себя Бернар, – назвалась другим именем при вашей первой встречи? Насколько я понял, это как-то связано именно с сочетаемостью ваших имен, но как именно?

– Какая-то древняя легенда про одного Артура и Гвиневру, у которой однажды возникла проблема с выбором.

– С каким выбором?

– Спросите у нее, лично мне не очень понятно, почему это казалось всем забавным, но у той Гвиневры, о которой думала в тот момент, когда называла мне свое имя Ольга, были определенные проблемы с выбором своего мужчины, – я резко встал из-за стола и направился в комнату, где спала Гвен.

Хоть был еще ранний вечер, я принял решение отдохнуть. Раздевшись, я прилег рядом с женой. Почти год назад я так привык спать рядом с ней, что в первое время долго не мог заснуть, ворочаясь на большой кровати. Мне постоянно чего-то не хватало, может быть тепла, которое излучало ее тело в то время, когда мы спали в одной кровати.

Я не монах и за время моих поисков мне доводилось делить ложе с придворными дамами, мечтающими стать хотя бы фаворитками. Тогда я не знал, что женат, и не считал эти нечастые шалости изменами. В конце концов, мы ничего друг другу не обещали.

Но я никогда не оставался с любовницами на всю ночь, и ни разу не пригласил ни одну из них в свою спальню. Почему-то это казалось мне неправильным.

Внезапно меня словно облили холодной водой. Гвен тоже не знала, что мы женаты. А вдруг и она… Я помотал головой. Это неважно, наверное…

Додуматься до чего-то еще более болезненного для моего самолюбия я не успел, потому что Гвен открыла глаза и посмотрела на меня затуманенным взглядом.

Я не удержался, прижал ее к себе и уткнулся носом в теплую, пахнущую молоком шею.

Ольга

Это было довольно странно, снова просыпаться рядом с рыцарем. Почему-то я никак не могу начать воспринимать Артура, как его величество.

Когда он уткнулся мне в шею, захотелось плакать.

– Как ты думаешь, что с Костей? Он жив? – наверное, в моих словах было столько безнадежности, что Артур немного отодвинул меня от себя и внимательно посмотрел в глаза. Я в который раз удивилась этому странному контрасту: светлые, почти блондинистые волосы и темно-карие, сейчас в полумраке комнаты кажущиеся почти черными, глаза.

– Послушай меня, Гвен, – а еще он настырно продолжает звать меня Гвен, хотя мне было как-то все равно. – С нашим мальчиком все в порядке. Поверь, это фигура не того масштаба, чтобы не сдувать с пленника пылинки. Так что за его безопасность можешь не переживать. Константину ничего не грозит, по крайней мере, пока.

– Почему ты в этом так уверен? – меня немного потряхивало, но тот литр успокоительного, который влила в меня Ксанита, все еще продолжал действовать, и в истерику я не впадала. Но и совершенно спокойной меня назвать было сложно.

– Потому что принцев крови не похищают, чтобы просто убить. Особенно, если этот принц является наследником престола.

– Ему всего неделя, а он уже принц крови и наследник престола?

– Гвен, то, что ты не хочешь иметь со мной ничего общего, вот прямо сейчас не имеет значения, – Артур приподнялся на локте и сочувственно посмотрел на меня. – Как только Константин родился, он сразу же стал очень значимой фигурой на политической арене Кситиона. Хочешь ты этого или нет, но он мой единственный сын, он мой первенец, и он автоматически становится наследником престола Кситиона, даже, если ты найдешь способ разорвать наш брак, а ты его не найдешь, потому что это даже не магия, это благословение богини, то есть нечто, неподвластное простым смертным.

– Это бред, – я легла на спину и закрыла рукой глаза. – Это просто невероятный бред. Как может такой маленький человечек столько значить?

– Ты знала с кем в постель ложилась, – резко ответил Артур и сел. – И не могла не догадываться, что после ночи с мужчиной могут возникнуть последствия.

– Я не думала, что забеременею. У меня были… определенные проблемы с этим там, откуда я пришла, – грудь начало ломить. Черт, нужно молоко сцедить и сделать что-нибудь с лактацией. Перевязать грудь что ли? Иначе я загнусь от мастита, если, конечно, один знакомый недомаг не освоил, наконец, исцеление, а мне еще моего ребенка искать. – Так почему ты так уверен, что именно сейчас Косте ничего не грозит?

– Потому что его не убили сразу. Повторяю, заложников уровня наследников престола очень хорошо содержат. Часто таким пленникам живется даже лучше, чем домочадцам похитителя. Это политика, Гвен.

– Ты что-нибудь выяснил? Почему у тебя такой вид, будто ты знаешь, кто именно украл нашего сына?

– Здесь каким-то образом замешаны демоны, – Артур снова лег. – Не знаю, они просто участвовали в похищение, или все-таки были его организаторами. И это первое, что я постараюсь выяснить. Хотя пока понятия не имею, куда я могу двинуться, чтобы выяснить подробности.

– Ты никуда не поедешь без меня, – я поднялась и взяла пустую чашку с туалетного столика, понюхала ее, пытаясь определить, что в нее было раньше налито. Ничего не определив, просто махнула на данный факт рукой, да какая на самом деле разница, все равно молоко придется вылить.

– Я и не сомневался, – Артур внимательно смотрел, как я расшнуровываю лиф платья. – Что ты делаешь?

– А ты как думаешь? – огрызнулась я. Его взгляд меня сильно нервировал, но мне было не до стеснительности, которой я, впрочем, никогда не страдала.

Все-то время, пока я избавлялась от молока, Артур не сводил с меня глаз. Когда я принялась туго перебинтовывать грудь, чтобы немного нарушить кровоток, он продолжал внимательно наблюдать за каждым моим действием.

Я поморщилась. Было больно, но другого выхода я не видела. Здесь нет препаратов, уменьшающих лактацию. Надеюсь, что все обойдется без неприятных последствий.

– И когда ты снимешь бинты? – я обернулась. Артур встал с постели и теперь стоял возле столика.

– Когда-нибудь сниму, – я пожала плечами. – А что?

– Ты моя жена, – он ответил как-то неуверенно.

Мне внезапно стало смешно, только сейчас до меня дошло, как он попал. Если бы я не пребывала в ступоре от потери сына, то наверняка злорадно расхохоталась бы. А потом разревелась, скорее всего, от обиды. Всем нужен только мой сын. На меня саму наплевать даже моему мужу.

Впервые в жизни я ощутила себя племенной кобылой, которая сделала своё дело и теперь может где-нибудь тихонько удавиться к всеобщей радости.