Единственным, что в жизни Глеба оставалось постоянным- была его мама, с которой он жил в одной квартире. Мама была человеком постоянным. Ни разводиться с Глебом, ни уезжать в Германию и Беларуссию она не собиралась, и Глеб жил с ней мирно-спокойно до тех пор, пока мама не умерла.
Хотя мама умерла в солидном возрасте,– время ее, как говорится, пришло, и ничего с этим было не поделать, -но Глебу стало без нее все равно одиноко.
Чтобы немного развеяться, он начал ходить в гости к маминой подруге, с которой мама когда-то вместе работала, и которая жила в одном с ним подъезде. Он пил у нее чай, разговаривал о разных разностях, и после этого жизнь начинала казаться ему веселее. Он начинал чувствовать себя так, как будто бы пообщался с мамой.
Жил Глеб, в общем-то, так, как жило большинство людей в их подъезде: не лучше и не хуже. Он работал, общался с приятелями, заводил романы с женщинами, но больше не женился- хватит уже.
Работа у Глеба была простой и незамысловатой, но она приносила ему средства для существования, а к большему Глеб и не стремился.
Затем мамину подругу, Марию Жановну, выбрали председателем совета дома, и Глеб от души порадовался: вот сейчас она наведет в их доме порядок, вот сейчас она сделает капремонт, вот сейчас она обустроит двор, а Глеб начнет ей во всех делах помогать…в общем, как говорится, размечтался….
Общедомовая жизнь Глеба
Глеб, как и Герда, был тоже советским человеком, и тоже недвуличным. Он так же, как и Герда, страдал от этого своего недвуличия, и в постсоветской жизни он страдал от него тоже больше, чем в советской.
Работа у Глеба была связана с коммунальными делами. Когда у него появлялась возможность, он использовал свое «служебное положение» в общественных целях: садил вокруг дома деревья, подрезал ветки… приводил этот уродливый дом хоть как-то в порядок. Хотя работал Глеб не начальником, а рядовым сотрудником, но и в качестве рядового сотрудника у него время от времени появлялись возможности для МКД что-то сделать, и он это делал.
Но никто из соседей,– как и в случае с Ганной,– вклада Глеба в обустройство МКД не замечал и его не ценил. Все улучшения в доме жильцы приписывали не Глебу, а некому мифическому «начальству», которому, якобы, «положено было» улучшения в их доме делать.
А на самом деле, никто даже не задумывался о том, что этому дому вообще ничего не было положено! Глеб-то об этом задумывался, но и он и сам не мог понять- а почему так-то? Что за загадка такая была в этом доме? Ведь все окружающие их МКД дома постепенно ремонтировались, обустраивались, озеленялись, прихорашивались, а их дом как стоял пугалом посреди города, так и продолжал стоять, и никто из «начальства» как не собирался его ремонтировать и обустраивать, так и не собирался!
Вот даже рядом с соседним домом,– ровесником их дома,– появилась детская площадка! А у них перед домом как был 40 лет назад пустырь, так он и сейчас есть! И как не было перед их домом парковки, так ее и сейчас нет!
Как была посреди двора 40 лет назад огромная лужа, так она и сейчас есть! Как не проехать было 40 лет назад по двору на машине, так и сейчас не проехать! Как были пешеходные дорожки…ну это были, честно говоря, вообще не дорожки…Некое узкое пространство между забором и подъездной дорогой намекало, правда, на то, что оно является, как бы, пешеходной дорожкой, но даже когда на этом пространстве не стояли машины, то пройти по нему было все равно нельзя: оно было покрыто острыми камнями и рытвинами.
А вот зелени вокруг их дома за 40 лет сильно поубавилось. Прежняя зелень «начальству» почему-то так сильно не нравилась, что оно всю ее повырубало и поуничтожало.
Когда в их городе началась война против тополей, то «начальство» в первую очередь занялось теми тополями, которые росли перед их домом. А ведь какими роскошными были до вмешательства начальства эти их тополя! Они стояли перед домом двумя высокими плотными рядами, и превосходно защищали дом от пыли, солнца и шума! Но «начальство» решило, что эти плотные ряды необходимо проредить, и сделало так, что ближайший к дому ряд оказался полностью стертым с лица земли, а от дальнего ряда остались одни только стволы, похожие на телеграфные столбы. Когда Глеб пожаловался на этот вандализм в Управу, то получил от нее очень странный ответ: «рядом с вашим МКД были вырублены аварийно-опасные ясени». Затем на месте вырубленных «ясеней» Управа посадила какие-то невнятные кустики. Посадила она их прямо в строительный мусор (потому что возле дома была не земля, а строительный мусор), и даже землю под них не подсыпала. И из этих кустиков в дальнейшем ничего путного так и не выросло.– Как «оказалось», кроме тополей, в строительном мусоре ничего вообще расти не может!
Остальные «ясени» так и остались стоять в виде телеграфных столбов без веток. Как только ветки начинали на них отрастать (потому что тополя, что ни говори- это невероятно живучие деревья), то Управа тут же снова их обрезала. Видимо, Управа задалась целью сделать из обычных тополей пирамидальные. Видимо, пирамидальные тополя показались ей «презентабельнее» простых…
Дальше- больше. Перед домом был вырублен еще и весь шиповник и уничтожена вся трава. Это деяние стало уже «совместным проектом» Управы и УК «Уют».
Шиповник было всем людям невероятно жалко. Посадил этот шиповник жилец первого этажа 5-го подъезда под своими окнами. Вскоре после его посадки шиповник так хорошо разросся, что начал радовать соседей пышной зеленью и благоуханными цветами. Сажал сосед шиповник с огромным трудом. Он выбил ломом ряд ям в строительном мусоре (которого рядом с 5-м подъездом было столько же, сколько и с другими), засыпал их землей, и посадил в ямы отросточки. Поскольку в земле все растет намного лучше, чем в строительном мусоре, то вскоре отросточки превратились в большие кусты. Самым приятным в этих кустах было то, что у них был здоровый, бодрый и жизнеутверждающий вид, и они были совсем не похожи на чахлые управские кустики.
Но затем в один, отнюдь не прекрасный день, жители обнаружили, что весь шиповник оказался вдруг вырублен. Глеб обратился в Управу, и Управа ответила, что она здесь «вообще не причем». Однако же, Глеб выяснил, что, Управа была, все-таки, причем, и что дело было в следующем: руководитель Управы как-то раз сделал замечание директору УК по поводу мусора возле дома (не строительного, а бытового ), и УК сразу же на это замечание «отреагировала» и решила проблему с мусором тем, что уничтожила перед домом всю растительность. Глеб обратился в УК, и УК ответила, что она все сделала «по нормативам», потому что ближе 1,5 м от дома ничему расти не положено. Глеб спросил, а почему УК тогда вырубила шиповник на расстоянии дальше 1,5 м от дома, а вместе с шиповником срезала еще и все мальвы, и УК ответила, что ничего страшного в этом нет, потому что на следующий год «все снова отрастет».
Но на следующий год ничего не отросло. Похоже было, что УК втихаря полила пространство перед домом какой-то отравой. До этого Глеб любил смотреть из своего окна и любоваться на зелень и цветы, но после диверсии УК он смотреть из окна вообще перестал, потому что смотреть ему стало не на что: под его окном посреди голой земли виднелась одна только крышка канализационного люка- и больше ничего: ведь траву УК тоже скосила.
Скошенная УК трава выглядела совсем не так, как скошенная сотрудниками Думы (рядом с Думой) трава, а выглядела она невероятно жалко и уныло. После покоса скошенная УК трава вскоре засыхала и превращалась в желтую щетку, и в таком щеточном виде стояла до дождей. Как только после дождей она чуть-чуть отрастала, так по ее «душу» тут же являлись косильщики УК и снова возвращали ее в состояние желтой щетки. Если же лето выдавалось засушливым, то желтая щетка «радовала глаз» целое лето без перерыва.
Картина запустения дополнилась еще и тем, что тополя, которые стояли напротив дома за шиповником и мальвами, Управа тоже исковеркала. Эти тополя она превратила уже не в телеграфные столбы, а в низеньких уродцев. Летом, когда милосердная листва их уродства скрывала, смотреть на тополя было еще можно, но зимой они становились совсем уж страшными и начинали напоминать фильм ужасов: так жутко начинали выглядеть их наросты, наплывы на стволах, и их искривленные и обрубленные ветки. Но тополя даже в таком виде пытались выживать. Поскольку они, видимо, поняли, что вырастить нормальные ветки Управа им все равно не позволит, то они начали выпускать молодые ветки из пазух старых большими пучками. Но как только эти молодые ветки немного отрастали, так Управа тут же являлась «по их душу» и их кастрировала, и возвращала тополя к их «нормальному» состоянию фильма ужасов.