— Ты уснула там? — В дверь постучал черт.

— Я сейчас! — Бросила, но не шелохнулась. Мне было слишком хорошо. Но ничего не длится вечно.

Замотавшись просто в гигантское полотенце, я подошла к зеркалу и сунула руки в волосы.

— Сушись-сушись, вода испарись, — на ходу придумала я. Сработало — волосы высохли прямо на глазах, испуская легкий пар.

Вытерев с тела воду, я надела новое платье, расчесала волосы и заплела косу. К платью еще шли передник с чепчиком, но я так и не решилась одеть их. На кладбище все же отправляемся. Знать бы еще, где оно.

Готовая и собранная, я вышла в комнату. Ангуст куда-то запропастился, видно, по работе ушел, а вот Кайлайн сидел в кресле с золотым листком и хмурился. Я помнила бумагу — это послание короля. Совсем недавно Кайлайн прочел ее содержимое камердинеру и смеялся. До сих пор не верилось, что король мог написать нечто подобное.

— А, вернулась, — мужчина опустил листок, но хмурится, не перестал. — Подойди-ка ближе.

Я и подошла. Хотя скорее прехромала. Нога после забега с монстром болела жутко!

Думала, черт что-то обидно скажет, но нет. Просто наклонился и коснулся больной ноги. Опухшей и синей. От прикосновения я скривилась, пошатнувшись на месте.

— Вот так, делай людям добро, а они потом в комнате селятся, — пробормотал себе под нос блондин и поднялся.

Я сперва опешила от слов о заселении, но мужчина вдруг сделал то, чего никак не ожидала — взял меня за бедра и поднял, неся к кровати. Вот теперь я точно из реальности выпала. Демон опустил меня на одеяло и сел рядом, дернув за золотой канат. Тревожно стало от такой вот близости. Все внутри зажалось в какой-то мерзкий пучок и врезать демону отчего-то сильно захотелось.

В комнату вошла красивая брюнетка с длинными волосами. Глаза темные, блестят лихорадочно, тонкий носик, пушистые ресницы, трепетно порхающие в заигрывающем танце и улыбка на пухлых губах. Лицо светлое, дружелюбно-хищное. Она впорхнула в комнату, будто танцую в новом черном платье с белым передником и чепчике.

Лицо девушки скисло в тот момент, когда увидела меня, сидящей рядом с господином Гербертоном.

— Как вы могли⁈ — В сердцах воскликнула она. Глаза начали блестеть от слез, а лицо полыхать от злости. — Я любила Вас, а вы поменяли меня на ведьму⁈

— Далия, я не в настроении… — Сжав кулаки, попытался утихомирить свою воздыхательницу, но девушка и слова вставить не дала.

— Я для Вас все! Жизнь отдала! За вами и в огонь и в воду! — Заливаясь слезами, начала кричать она.

Кайлайн поднялся, медленно подойдя к ней, а девушка все кричала, задыхаясь от рыданий.

— Как ты мог! — Последнее, что она крикнула, перед тем как черт дал ей леща.

— Кайлайн, не надо! — Это уже крикнула я и попыталась встать с постели. Ушибленная нога подвернулась, отдавшись стреляющей болью, и я повалилась на пол.

— Ну, ты-то куда? — Мужчина в мгновение ока оказался рядом и уложил на кровать. Только в этот раз руку к кровати прижал и снова за шнур дернул.

На сей раз пришла Саон. Еще одна воздыхательница хозяина. Правда, эта не ревностью задохнулась, а непониманием.

— Далию убери, позови лекаря с успокоительным, — я дернулась, а попа заныла, чувствуя неладное. Точнее не сома попа, а место прошлого укола. — Только в этот раз не такое мощное. И пусть лекарств возьмет, у нас тут, по всей видимости, перелом.

— Перелом? — Я дернулась еще раз и даже сесть умудрилась. — Какой перелом⁈ И я не желаю успокоительное.

— А я желаю, — демон приподнял меня и посадил к себе на коле, сдавив до такой степени, что я вдохнуть лишний раз не могла. — Быстро за лекарем!

— Саон, не надо! — Крикнула, колотя демона по груди. — Я в порядке! Слышишь⁈ В порядке!

Подруга как-то испуганно шарахнулась назад и выбежала из комнаты, бросив меня одну.

Вот не пойму, а с каких таких пор я стала сумасшедшей⁈ А главное, я для этого черта, как мешок с картошкой. Можно придавить и славно! И чтобы ему не говорила, как бы не била — молчит! Вот что я ему сделала⁈

Дверь распахнулась и в комнату ворвалась мадам Солмонс со шприцом. Темные волосы всклочены, белое платье перекошено, один чулок сполз. Глаза большие, на лбу поступила испарина от бега.

Ничего не сказав, светлый хвост обернул мои ноги и с силой сжал, а сам демон перевернул меня на живот, подставив мягкую точку под укол.

— Только попробуй! — Пискнула, делая бессмысленные попытки вырваться.

В этот раз укол пришел в другую ягодицу. Стало спокойно и хорошо. Тело обмякло, даже боль утихла.

Меня повалили на кровать. Я смотрела на всех безучастным взглядом, придумывая страшную месть для каждого и улыбалась.

— Посмотри ее ногу, — попросил демон лекаря из ступора.

— Ох, господин Гербертон, просила же дать девочке отдохнуть. Ну, полежала бы до вечера на вашей постели — ничего не случилось, — начала причитать она. — Ей передвижение сейчас крайне не желательно! И вот! Трещина в кости! И как я не заметила, — бухтела она. — Совсем старая стала.

Что-то холодное и скользкое коснулось ноги и тут же меня все передернуло от боли. Кайлайн удержал меня на месте и вид при этом у него был крайне недовольный. Даже злой.

— Я ногу перетянула, — женщина появилась в поле зрения. — Дай выпить это и через час кость срастется. Но лучше ногу не напрягать. Принести костыли?

— Нет, не стоит, — махнул головой черт, принимая пузырек. — Спасибо. Можете идти. Все уходите.

Все с поклоном ушли. Даже истеричка Далия уползла, всхлипывая и причитая на каждом шагу. Теперь, когда мы остались одни, я могла себе позволить побуянить.

Приподнявшись, я потерла глаза и…

— Вот, выпей, — мне протянули пузырек.

Я приняла лекарство без возражения и выпила. Ходить с трещиной в ноге мне не хотелось. На вкус жидкость, как моча гремлина — ужас! Я, правда, не пробовала, у кого, что на вкус, но почему-то именно такая ассоциация пришла. Кайлайн наблюдал за этим как-то лениво, устало. От злости не осталось и следа, а затем он достал маленькую, записную книжку…

— Итак, второй раз ты напоминаешь про Хаос. Не желаешь объясниться? — Спросил он, пристально посмотрев на меня.

— Что? — Сонно переспросила, не понимая, что вообще происходит.

— Ладно, — мужчина перевернул листок. — Кто и когда меня сжег? Ты пришла утром и начала рыдать по этому поводу.

Я лишь сильнее нахмурилась. Глаза все пытались сбиться в пучок и закрыться. Боль отступала, возвращая настроение и погружая меня тихое блаженство.

— А почему так испугалась платья? — Захлопнув книгу, вновь спросил он.

Неужели он записывал все то, что я говорю и делаю? Это странно. Теперь с ним лучше держать язык за зубами. Если у него такая реакция на мое поведение, то, что будет, когда я во всем признаюсь? Уверена, меня запрут в лечебнице. А находится в замке, до наступления конца света, я не хочу. Ладно, этой ночью я сильно испугалась и понервничала, но почему он ведет себя так, будто я и в самом деле, сумасшедшая⁈

— Кайлайн, — я поддалась вперед, положив руку на плечо мужчины. — Пошли на кладбище, а? Оно далеко?

— Не очень, — нехотя признался, спрятав книжечку.

Меня повело в сторону. Я вцепилась в одеяло и таки завались набок, уткнувшись лицом в подушку. Попыталась подняться, но безрезультатно. Веки стали тяжелыми, а подушка такая мягкая… Я сдалась и уснула.

«21 Инуса, 07:27:45 РМ, 14 дней до трагедии. Южная окраина Меареона. Кладбище черного Аталоса».

Кайлайн Гербертон.

С самого утра я не мог понять, что творится с ведьмой. Такой прилив страха я не ощущал ни от кого и он мне не нравился. Она сбежала в комнату, не для ответа на загадку, а для защиты. Рыжая бестия чего-то сильно испугалась, и я просто хотел выяснить, что именно. Самые охраняемые земли, защитные заклинания на воротах, ее нарисованные руны на теле тоже несут ряд полезных свойств… пока, главный камень цел. Но я не поленился сходить в подвал и проверил — все хорошо. Осмотрел комнату и, не скажу, что ничего не нашел. Вещи Лилии, камни с люстры и фотография. Зачем ей все это? А еще ее слова… Страшные, наполненные болью и ужасом — мы все погибнем от Хаоса. Как бы я у нее не спрашивал, говорить, что-либо она не хочет — строит дурочку. А эти всплески страха? Впервые меня воротило от этого чувства. Я даже не выдержал и позвал целителя. А затем снова, с платьем. Этот приток выбил из меня дух, а злость на меня в очередной раз подбила позвать лекаря. А ее желание защитить ту стерву? Хотелось прибить ведьму на месте! Но стоило взглянуть на ее беспомощное состояние и руки сами опускались. Все же девочка пробуждает во мне чувства и это злит. Я вижу по ее глазам — она ненавидит меня. Доброжелательна и дружелюбна, но от чего-то не может принять меня. Больно понимать, что человек, который тебе приятен, тебе ненавидит. А наш последний разговор? Честно, я засмеялся в голос, когда она сидя начала засыпать и уснула. Все же Солмонс вновь перестаралась. Остается надеется, что мой подарок придется ей по душе, а наше тесное общение хоть немного сблизит нас.