— Можешь... оставить меня одну? Мне нужно время.

— Хорошо. Я буду тут недалеко. Позовешь, когда захочешь.

Прямо сейчас... мне намного больнее, чем 5 лет назад. Боль, которая съедала меня тогда вернулась, но теперь в три раза сильнее. Через что мне только не пришлось пройти, чтобы взять себя в руки. Я сдерживалась как могла, чтобы не сойти с ума. Я не могла перестать думать о нем и это ранило еще сильнее. Я такая дура!! Я настоящая идиотка!! Из-за того, что не хотела стать для него абузой, я порвала с ним все связи, не подпускала к палате, выгоняла каждый раз, когда он приходил ко мне. Я своими руками заставила его страдать все это время. Мне казалось, что это правильное решение и, что я не подхожу для него. Но я и представить себе не могла, что подвергну его таким пыткам. Прости меня, Итан. Пожалуйста, прости меня! Я, правда, не хотела этого. Я, правда, не думала, что так выйдет. И почему я такая идиотка??

Сколько бы не вытирала слезы, они продолжали лить. Я несколько раз ополоснула лицо холодной водой, но и это не помогало. Из-за слез глаза опухли и покраснели. Я отправила Касперу сообщение, чтобы он купил мне солнцезащитные очки.

Надев их, я решилась выйти на улицу. Ехать с Итаном мне будет еще сложнее. Но я должна, чтобы он ничего не заподозрил.

— Она немного плохо себя чувствует. Позаботься о ней. — обратился к нему Каспер, закрывая за мной дверь, после чего обратился ко мне. — Береги себя. И хорошенько обдумай мои слова.

Когда машина тронулась с места, я повернула голову к окну и закрыла глаза, чтобы попытаться заснуть. У меня ужасно болят глаза, а вместе с тем и голова. Из-за этого в сон вообще не клонит.

На удивление, Итан тоже молчит, хотя мы и обсудили этот вопрос. Может, это из-за того, что Каспер сказал, что я плохо себя чувствую?

То ли для меня время слишком медленно идет, то ли дорога слишком длинная. Я хочу очутиться у себя дома, в своей комнате как можно скорее.

Мне почти удалось уснуть, как машина медленно остановилась. Я закрыла глаза, притворившись, что сплю, лишь бы не взглянуть в его глаза. Мне сейчас хочется только одного. Хорошенько отдохнуть, чтобы на время забыть обо всем. Я и не готова пока заговорить с ним.

— Эйла, мы... — он остановился на середине предложения. Неужели, понял, что притворяюсь?

Прошло уже довольно много времени, а машина все также стояла на месте.

— Что мне делать? — произнес он тихим голосом. — Если я хоть немного достоин счастья в этом мире... значит ты снова полюбишь меня, Эйла. Хотя... я уже и не надеюсь на это.

Я итак чувствую себя хуже некуда, так еще и его слова добили. Я изо всех сил пытаюсь сдержать слезы и не заплакать. Но из правого глаза все-таки потекла слеза. Хорошо, что я заранее повернула голову в сторону окна.

Джейк

Я с ума схожу в этих четырех стенах. Прошло уже 2 дня с тех пор, как меня заперли здесь. И ровно 2 дня с того момента, как на глазах у Собин я сделал предложение другой. Это было самое ужасное чувство, которое я испытал за свою жизнь. Как же сильно я скучаю по ней. Но с другой стороны мне стыдно за свои чувства. Из-за меня стольким людям пришлось страдать все эти годы. Собин, Эйла, их родные и в первую очередь жаль Тимура. Этот человек даже не родной отец Собин, но пошел на все лишь бы защитить ее. А моя семья... Я каждый день слышу их до боли раздражающий, зловещий смех. Их сын заперся у себя в комнате, не ест и не пьет, а они собрались вместе и с улыбкой на лице обсуждают предстощую свадьбу. Как я выдержу тот день? Как я могу жениться на этой больной идиотке?

— Джейк... — послышался за дверью противный голос Ханны. Я никогда не думал, что скажу такое девушке, но ее я хочу на месте прибить, чтобы наконец пришла в себя. — Открой дверь, Джейк.

— Убирайся. — процедил я сквозь зубы, пытаясь держать себя в руках.

— Так и собираешься там торчать? Нам нужно...

— УБИРАЙСЯ, Я СКАЗАЛ!!! — закричал я что есть сил. — Сказал же женюсь, так что свали. Видеть твою рожу не могу.

— Открой дверь. — повторила она снова и на этот раз это был скорее приказ, чем просьба. — Хочешь, чтобы я твоему папе пожаловалась? Ты же знаешь, одно мое слово и ей конец.

— Ханна? Все в порядке?

И мама туда же! Как же меня бесит их лицимерие! Я сейчас в таком состоянии, что хочется во весь голос кричать и крушить все вокруг. И если они сейчас не уйдут, я так и сделаю.

— Мама, почему... вы пришли сюда?

Ее " мама " режет слух, выворачивая все внутренности наружу.

Присев на колени, я закрыл уши и глаза и попытался успокоиться. Их голоса хоть и негромко, но все-равно были слышны и насколько бы сильно я не старался не слышать их, не получалось. Наконец голоса стихли. Убрав руки, я лег на пол, уставившись на потолок.

— Собин... Собин... я ужасно скучаю по тебе. Как же сильно я хочу тебя увидеть. Хотя бы на минуту.

По звукам, доносящихся снизу можно сказать, что сюда кто-то поднимается. Я не мешаю его планам, так почему они снова наезжают на меня? Что на этот раз этот недоотец хочет от меня?

Похоже у него и ключ есть, раз с такой легкостью открыл дверь. Он ворвался в комнату и направился ко мне.

— Вставай, гаденыш!

Из-за чего он злится, раз сам довел меня до такого?

Я поднялся с пола и не успел встать перед ним, как получил по лицу пощечину.

— Паршивец! Почему тебе так нравится унижать меня перед всеми? Я лишь хотел сделать из тебя нормального человека, а ты вот так отвечаешь мне? Нортан опять ушел в гневе из-за того, что ты заставил плакать его дочь. Так сложно было открыть ей дверь??

Лицимерка! На дочь отца она бы годилась лучше, чем я.

— Смеешься? Тебе смешно? Хочешь меня вывести из себя? Лучше следи за своими словами и действиями, а не то...

— Не то что? Отдашь видео полиции? Теперь ты собираешься этим и каждое мое слово контролировать? Будто они не знают, что меня насильно заставляют жениться на их больной психопатке. Они такие же как ты. Будто из одной крови. Если так хотел с ними породниться, почему себе ее не забрал? Еще не поздно передумать. Даром отдам.

— Ах, ты, поганец! — он в очередной раз поднял руку, чтобы ударить во второй раз, но остановился.

— Ударь. Ударь же!!! Вы... оба называете себя родителями. Но знаете что? У вас нет ни одного качества, чтобы называться ими. Родитель, который счастлив, когда его ребенок чуть ли не умирает... не имент права себя так называть. С этого момента... вы... мне никто. Я отказываюсь быть сыном таких отвратительных, подлых и до ужаса лицимерных людей. Вы, господин Марк, продолжайте отдавать приказы. Ради Собин я стану вашим послушным щенком, но сыном никогда. А теперь убирайтесь отсюда оба. Мне итак хуже некуда. Позвольте хотя бы последними свободными днями в одиночестве насладиться.

— Ты мой сын, Джейк. Что бы ты не говорил, этого не изменишь. Упрямствуй сколько хочешь. Свадьбы тебе все-равно не избежать. Сегодня принесут костюмы на примерку. Не устраивай сцен, пока меня не будет.

После их ухода я не смог сдержаться и с размаху швырнул лампу, лежащую на тумбочке, в дверь. Следом полетели и остальные вещи: духи, приставка для игр, будильник. Я кидался всеми вещами, которые попадались под руку и кричал во весь голос. Только так я мог успокоить свои нервы и не обезуметь окончательно. Но разве есть в этом доме хоть один человек с сердцем, чтобы понять мое состояние? Конечно, нет!

Так называемые костюмы, о которых печется отец принесли. Меня заставили спуститься вниз, но примерять их я не собираюсь. Именно так я и сказал матери. Я продолжал сидеть на диване, прикрыв глаза рукой, в то время как мама с энтузиазмом рассматривала и оценивала каждый из них, будто выбирает для себя.

Вдруг я увидел перед собой чьи-то ноги. Когда я поднял голову, застал парня в костюме официанта с подносом в руках.

— Выглядите нехорошо. Выпейте. — произнес он, протягивая мне стакан сока. Хоть и прозвучало вежливо, но его серьезный взгляд говорит о том, что он выдавил из себя эту фразу. Пофиг. У меня нет настроения, чтобы возиться еще и с ним.