Так что нет – рано ему грустить на свой счет. Пусть другие думают, что путь открылся благодаря Джеку, а сам Пирсон уже твердо верил в свою новую гипотезу.

Когда ворота открылись, Фогель не стал сдерживать радостную улыбку на лице. Дело его отца, дело самого Дитмара и, наконец, дело всего Пятого рейха было живо, и сегодня они совершили большой шаг вперед. Штурмуя собственную альма-матер, Дитмар поставил на кон все, что у него было, и не ошибся.

Он подозвал к себе Хельгу и тихо отдал ей распоряжение связаться со своими людьми, занявшими глухую оборону на подступах ко входу в подземное святилище. Его братья по Ордену Возрождения должны были знать, что они достигли успеха в своих поисках, и эта весть придаст им силы. Источник энергии Врил был уже рядом. Арсанты мало что значили в этом деле, потому что именно арийцам принадлежит место первооткрывателей этих земель и строительство этой базы в недрах ледового континента. Именно арийцы нашли медные врата, а затем лишь подтвердили свои догадки с помощью прибора Пирсона и карты из книги Морония. Наконец, именно арийцы нашли способ открыть древние врата, а чьей кровью пришлось заплатить за это, было не так уж и важно.

Дитмар посмотрел в черный проход и направил луч фонаря внутрь. Широкие каменные ступени из аккуратно отесанного камня вели вниз, и он смело шагнул через порог первым. Верная Хельга последовала за ним.

– Джек, вы идете с нами? – спросил его Фогель, спускаясь вниз. Мнение остальных его не интересовало.

– Да, – нехотя отозвался Стоун, и Хельга в очередной раз подумала, что он ведет себя именно так, как и должен настоящий герой. Она превосходно знала расовую теорию Рейха, но глядя на этого мужественного гиганта, думала лишь о том, что такой человек не может быть представителем расы недочеловеков. «Ариец» в переводе с санскрита означает «достойный благородный человек», и в ее представлении детектив был совершенным арийцем, а факт того, что ворота за много веков покорились именно ему, делали Джека в ее глазах просто идеальным.

Сам же Стоун никакого восторга по поводу открывшихся ворот не испытывал. Он согласился идти с Фогелем по нескольким причинам. Во-первых, больше идти было некуда. Во-вторых, Дитмар вызывал в нем крайне противоречивые чувства. С одной стороны, он был нацистом, но с другой, как оказалось, именно он спас ему жизнь. Да и открытость Фогеля была на порядок выше, чем у Кайла Пирсона, к которому, напротив, Джек теперь испытывал неоднозначные чувства. Стоун ощущал острую потребность разобраться в происходящем глубже, и похоже, сейчас только немец мог пролить свет на загадочные обстоятельства смерти его родителей.

Хлопнув Морония по спине, Джек прошел мимо антиквара внутрь и огляделся:

– Так что там вы говорили насчет ворот ада или тратра… как его там?

– Тартара, – поспешно ответил старик. – Я говорил, что согласно древним легендам, в это место были заточены проигравшие в битве богов.

– А что за битва?

– Ну как же… – Мороний даже развел руками, словно не имел слов, чтобы выразить свое изумление тем, что кто-то может не знать этого. – Битва между потомками богов второго и третьего поколения. Греки называли ее титаномахия, потому что Зевс, живший тогда на горе Олимп, решил бросить вызов титанам. Дело в том, что до этого молодой титан по имени Кронос сверг своего отца Урана по неизвестной причине. Конечно, в мифах причиной была названа внутрисемейная вражда, но это ведь миф, сочиненный людьми, так что скорее всего, они просто использовали ту аналогию, которая была им более понятна. По сути же – шла война за власть, и Кронос победил в ней. Надо заметить, что по неизвестной причине сначала боги рождали на земле не себе подобных детей, а каких-то выродков…

– Выродков?

– Да, по преданиям, они то были с одним глазом – их называли циклопами, то рождались сторукими – их называли гекатонхейры или центиманы. Полагаю, что если взять за основу версию о попытке богов создать с помощью клонирования свои копии, то первые образцы получались не очень удачными.

– Сторукие? Это вы очень мягко называете неудачей, – сказал Джек.

– Ну, проблема-то в том, что мать Гея все равно их любила, в то время как папаша отправлял всех этих выродков как раз таки в Тартар. И когда Кронос занял его место, то по сути ничего не изменилось – он продолжил использовать Тартар как тюрьму, добавляя туда все новых и новых выродков.

– А новые-то откуда взялись?

– Там какая-то мутная история, но если вкратце, то это были его собственные дети от неудачного брака с собственной же сестрой.

– Ого! Как-то некрасиво у них там было.

– Да, и потому его сестра-жена однажды спрятала одного из таких детей, подменив новорожденного камнем. Этот спасеныш и был Зевсом. Когда он повзрослел, то захотел отомстить отцу за все свои обиды. Он собрал своих нормальных братьев и сестер, живших на горе Олимп, в войско, да еще и усилил его выпущенными на свободу выродками. В общем, Зевс поднял восстание и победил в нем.

– Полагаю, проигравших по традиции отправили в Тартар?

– Верно.

– А что стало с выродками?

– Циклопы и центиманы вызвались добровольно охранять узников. Они привыкли жить в подземном мире и после войны богов снова ушли в Тартар.

– Ага, – кивнул Джек. – Теперь понятно, почему вы были против того, чтобы открывать эти ворота. Вы полагаете, что здесь все еще могут быть живые циклопы?

– Ну, вы-то живы! – парировал антиквар, намекая на божественное происхождение самого Джека. После этих слов он насупился и замолчал.

– Эх, Мороний. Смотрю вот на вас – вроде нормальный человек, а ведете себя как ребенок.

– Вот именно, что – человек… – молча ответил ему старик, затаив обиду.

Тем временем лестница закончилась, и путники оказались на широкой дороге. Воздух здесь был совсем теплый, и Джек, который хотел было пошутить на тему того, что черти, видать, где-то и впрямь развели адский огонь, решил не нагнетать обстановку. Он оглянулся назад и убедился, что по лестнице шли еще двое. Пирсон и Ева о чем-то тихо перешептывались. «Ну и пускай», – подумал Джек.

После короткого привала было решено продолжить движение вперед. Дорога, по которой они шли, была довольно ровной, хотя и очень длинной. Сверху в подземелье поступал рассеянный свет, и фонари выключили. Долго обсуждать феномен освещения не стали, сказывалась большая усталость, да и на фоне всех чудес последнего времени это воспринималось как-то само собой.

Вскоре показалось первое строение. Точнее, может быть, оно было и не первым, но обратили внимание на него только сейчас. Здание, если его, конечно, можно было так назвать, представляло собой каменный кокон сферической формы с шестью плоскими гранями.

– Похоже на пчелиные соты, – заметил Пирсон, с удивлением пытаясь понять назначение этой конструкции.

– Да, – согласился с ним Фогель, – только размер что-то великоват.

Размер многогранника и впрямь был велик, высотой метра четыре. Мороний беспрестанно что-то бубнил про сторуких демонов и в целом начал вести себя крайне нервно. А когда он нашел гигантскую кость, то и вовсе пришел в состояние, близкое к помешательству.

– Это же кость великанов! Как вы это не понимаете?! – восклицал он, сидя на коленях и стряхивая пыль с огромного пожелтевшего куска изогнутой формы.

– Может, это кость животного или бивень мамонта? – поинтересовался Джек. – Послушайте, Мороний, я не спорю, что кость имеет огромные размеры. Но с чего вы взяли, что это останки именно великана?

– Нет, это не мамонта. Очевидно же, что это гигантская берцовая кость человекоподобного существа. Такая могла принадлежать только настоящему великану!

– Но разве это не сказки?

– Да какие же тут сказки, если вот прямо перед нами лежит доказательство?!

Психика антиквара была на пределе, и Джек вдруг вспомнил слова Фогеля о том, что его отец начал свои исследования именно потому, что с людьми в тоннелях происходили странные вещи. Может, это таинственное излучение энергии Врил так действовало на него? В любом случае, старик вел себя все более и более странно. Впрочем, от увиденного крыша могла поехать у кого угодно, а уж у человека сверхчувствительного, да еще и мистически настроенного, точно. Джек хотел было уже предложить сменить тему, но Морония было так просто не остановить.