— Ладно, как скажешь, — пожал я плечами. — Если считаешь, что так будет лучше…
Наемник увел Вана на кухню, через пару минут вернулся и уселся за компьютер. Я тем временем подобрал пульт с журнального столика, уселся на диван и включил телевизор. Просмотрел несколько каналов. На первом было какое-то дурацкое шоу. Кавайные няшки в топиках и коротеньких юбочках и пожилые лысоватые пузатые дядьки в майках и трусах, молотили друг друга надувными молотками, поливали водой и краской. И радовались каждому попаданию или удачному обрызгиванию с искренностью настоящих дебилов. Дядьки под шумок лапали няшек за задницы и груди, тыкались рожами в интимные места. Кавайные девочки весело визжали, игриво хлопая ладошками по наглым рукам и лысинам.
С трудом сдерживаясь, от желания с отвращением плюнуть, переключил на другой канал. И снова прогадал. Диктор в классическом костюме и непроницаемым выражением лица скучным голосом зачитывал сводки с экономического фронта. Слушать об удачных сделках, слияниях корпораций, росте и понижении курсов акций хотелось ещё меньше, чем смотреть шоу для жизнерадостных дебилов.
На третьем канале шла реклама. Привлекательная шатенка с пышным бюстом четвертого размера и длинными ногами рассказывала об интеллектуальных унитазах с автоматическим смывом после завершения процесса, радостно встречающих хозяина бравурной музыкой и говорящих грудным голосом после завершения процесса «приятного облегчения».
Я раздраженно клацнул пультом, вырубая эту вакханалию угара и трэша.
— Изаму-кун, я связался с дзенином, — вернул меня в реальность голос Тадао.
— Отлично, и что он сказал? — я сразу же повернулся к облегченно откинувшемуся на спинку компьютерного кресла наемнику.
— Хакерша с племянниками Вана успешно ушли. Вертолет с девчонкой уже вылетел на остров, — проинформировал Тадао. — Завтра готов перевезти вас. Переночуем здесь. Подъем в семь утра. За час доедем до вертолетной площадки, и отправитесь на свой остров. Дзенин очень хочет тебя видеть.
— Замечательно, Тадао-сан, — улыбнулся я. — То что, нужно…
Через час в комнату заглянул Ван и пригласил на кухню. Там имелся большой стол, и было удобнее обедать. Вьетнамец расстарался. На первое — суп Том Ям Кунг на курином бульоне с креветками, шампиньонами, помидорами черри, кучей специй и другими ингредиентами. На второе подал обжаренную лапшу с говядиной и овощами. Отдельно стояла тарелка с сэндвичами Бань Ми — только что испеченным хлебом-багетом с тремя ярусами — копченой колбасой, салатом из капусты и моркови, маслинами, расплавившимся сыром и различными пряными специями. В классических вариантах, любимых вьетнамцами, туда добавлялась рыба, яйца, различные паштеты, но именно в его заведении готовили такие, для иностранцев-туристов. Ко всему этому великолепию прибавилось парочка салатов из фруктов и овощей, красиво украшенных зеленью.
На десерт Ван, покопавшись в запасах Тадао, приготовил эклеры с шоколадным кремом, рисовое и кокосовое печенье.
Было интересно попробовать всего понемножку, тем более что готовил вьетнамец великолепно. И когда я, спустя двадцать минут, отдуваясь, откинулся на спинку стула, живот напоминал тугой барабан.
Тадао, пока я с энтузиазмом уничтожал приготовленные стариком блюда, рассказал Вану новости. Старик даже посветлел лицом, когда узнал, что его племянники живы-здоровы и вместе с Маэдой успешно удрали через тот же тайный ход в скале.
После трапезы, помогли вьетнамцу убраться со стола и вернулись в комнату. Теперь пультом завладел Ван, перемотал с десяток каналов и наконец остановился на одном из них. На экране шла дорама. Сюжет был прост и незатейлив. Матерый наемный убийца после смерти попал в тело корейского школьника — самого угнетаемого и забитого мальчика в классе. К удивлению одноклассников заморыш начал эффективно расправляться с обнаглевшими хулиганами, одновременно защищая других униженных и оскорбленных. Попутно малыш поссорился с местными гангстерами и стал «санитаром района», ликвидируя распоясавшихся мафиози одного за другим.
Естественно, герой, моментально перевоплотившийся из хнычущего плаксы в брутального мачо стал очень популярным у представительниц противоположного пола. Одноклассницы, соседки, девушки на улице, бизнес-леди падали к его ногам поодиночке и целыми букетами, разбивая на асфальте свои хрупкие девичьи сердечки. Даже девяностолетняя бабка Чон Сук пыталась в темном углу зажать и пылко обслюнявить ошарашенного мальчонку. Попытка соблазнения у бабульки провалилась. Она так перевозбудилась, что при очередном сладком причмокивании сложенными в куриную жопку ярко накрашенными морщинистыми губками, у неё вылетела искусственная челюсть. Пока подслеповатая бабка, грязно ругаясь, искала улетевшие зубы, весело скалившиеся на хозяйку у мусорного бака, жертва неудавшегося изнасилования удрала, подобно Джеки Чану, обгоняя едущие рядом с тротуаром машины и легко перепрыгивая двухметровые заборы.
В свободное от мордобоев и убийств время девки продолжали преследовать бывшего заморыша. Но он выбрал на вид невзрачную девчонку в очечках и прической «мама роди меня обратно». Под внешностью униженной и пинаемой наглыми одноклассницами серенькой мышки, как и в других дорамах, скрывалась кавайная няшка. Стоило ей поменять уродские шмотки на красивое платье и накраситься, чудовище превратилось в красавицу с тонкой талией, длинными ножками-спичками и кукольным личиком. Герой, обуреваемый любовным томлением, ещё с большим воодушевлением начал дробить челюсти и ломать руки школьной шпане, резать, стрелять и давить машинами местных бандитов. Попутно гадкий утенок, ставший прекрасным лебедем, завел целый гарем из школьниц. В него вошли круглая отличница, оказавшаяся скрытой мазохисткой, жестокая садистка, мечтающая кого-то покромсать на куски, оторва, на самом деле являющаяся мямлей-слюнтяйкой, и очень переживающая, что об этом кто-то узнает.
Тадао и Ван с интересом смотрели дораму. Наемник притащил из кухни бутылочку сакэ, и теперь они пили спиртное из пиалочек и ржали от всей души над похождениями главного героя. Старик и обычно немногословный бывший вояка наперебой изощрялись в похабных комментариях любовных похождений, рукопашных боев с одноклассниками и массового геноцида гангстеров, которых Главный Герой уничтожал со скоростью и безжалостностью взбесившейся электрической мясорубки.
Со мной две жадины спиртным не поделились. Мол, мал ещё такое пить. Вместо сакэ Ван торжественно вручил пакет сока и пиалу. Пей пацан и наслаждайся.
После окончания дорамы улеглись спать. Тадао притащил из кладовой подушки и три нераспечатанных комплекта постельного белья вместе с покрывалами.
Дед вместе с наемником устроились на двух ярусах кровати в углу. Мне, как наследнику главы клана, благородно уступили разложенный диван, в котором могли свободно разместиться все мои соседи по общежитию.
Не знаю как мои попутчики, а я отрубился мгновенно, как только в комнате погас свет…
— Изаму-кун, просыпайся, — меня трясла чья-то крепкая рука.
Открыв глаза и проморгавшись спросонья, я увидел перед собой лицо Тадао. А рядом с ним Вана. Оба были уже одеты. Наемник смотрелся необычно без камуфляжа. В светлой рубашке и бежевых брюках он казался моложе и жилистой сухощавой фигурой напоминал спортсмена.
— Уже семь часов, — продолжил наемник — Пора вставать. Через сорок минут выезжаем.
Пришлось вставать и плестись в ванную комнату. Затем мы наскоро перекусили разогретыми сэндвичами и остатками салатов, потом поднялись по лестнице, дождались, пока плита опустится, и через десяток секунд оказались в ангаре.
Там ничего не изменилось. Микроавтобус стоял на своем прежнем месте, недалеко от поломанных станков и другого хлама. Тадао привычно открыл нужную программу на коммуникаторе, пару раз стукнул пальцем по виртуальным кнопкам, и боковая дверка автомобиля отъехала в сторону.
Спустя минуту мы выехали из ангара и, дождавшись стука захлопнувшихся сзади створок ворот, двинулись по асфальтовой дороге к выходу из завода.
