Пока я стояла в одном белье и перебирала вешалки, сзади подошел муж и обнял меня.

– Может лучше чай на работе попьем? – тихо спросил он и начал меня целовать.

Некоторое время спустя мы вышли в прохладное осеннее утро. Везде были лужи и грязь, но небо было чистое, и появилась слабая надежда, что бабье лето наконец придет к нам в этом году. Мы прошли к машине, и я открыла дверь.

– У тебя тут салфетки валяются, – сказала я, подняла грязные салфетки и отнесла их к ближайшей урне. Выкинув салфетки, я вернулась к машине, – Надо будет съездить машину помыть, а то после этих дождей, даже внутри грязи полно.

– Я на выходных съезжу, а то совсем времени нет. Ты потерпишь?

– Конечно, – согласилась я. Сев в машину, я пристегнулась, и мы поехали. Мне очень нравились эти утренние поездки наедине с мужем. Я положила руку ему на ногу, и мы улыбнулись друг другу. Окно было приоткрыто и ветер дул мне в лицо, а я просто наслаждалась моментом. Это утреннее время, которое мы проводили с мужем по дороге на работу, было для меня одним из любимых моментов в течение дня. Собственно, из-за постоянной занятости мужа, я ценила любое время, проведенное с ним. А иногда, я сама удивлялась, как так получилось, что несмотря на то, что мы с мужем были вместе уже много лет, я до сих пор была влюблена в него по уши. Да и влюбилась в него я практически сразу, как увидела. Это было летом, и я пришла в институт послушать лекцию в актовом зале для поступивших. Какой-то парень сидел сзади и постоянно пинал мое кресло ногами. Пинал он не сильно, и возможно сам не замечал этого на нервах, но раздражало это ужасно. Я старательно терпела, но наконец, я решилась и повернулась, чтобы попросить его перестать, а он посмотрел на меня с такой смущенной улыбкой и был таким красивым, что я ни слова проронить не смогла. Все оставшееся время, бубнеж человека на сцене превратился для меня в невнятный поток слов. Я тупо смотрела на сцену и думала о смущенном парне, который, к моему сожалению, перестал проявлять ко мне хоть какие-то знаки внимания, пусть это были и еле слышные пинки по стулу… И как, при такой неприятной привычке, можно иметь такую красивую улыбку?

Я перевела взгляд на мужа. У него и сейчас такая-же улыбка, какая была много лет назад. Машина остановилась недалеко от салона, и я, поцеловав мужа, поднялась из кресла.

– Ты в курсе, что я люблю тебя? – сказала я, прежде чем закрыть дверь.

– Конечно – улыбнулся он

Я перешла дорогу и пошла по тротуару. Вдоль него вровень стояли липовые деревья, и я вдруг вспомнила июнь двенадцать лет назад. Голову кружил сладкий аромат липы, и моя безответная влюбленность, мы с моим одногруппником сидели на скамейке в парке и обсуждали какую-то мелочь, вроде музыки, или что-то вроде. А я вдруг поняла, что не могу больше просто сидеть рядом обсуждать всякую глупость, и сделала то, что мудрые женщины называют глупостью. Я первая сказала, что люблю. И он сказал в ответ. И в этот момент, я почувствовала себя настолько счастливой, что мне стало страшно. Но вместе со счастьем, словно в пару ему, для равновесия, еще пришел страх, который сидит во сне до сих пор: «Так не бывает. Сейчас все закончится. Не бывает так хорошо. Нельзя быть настолько счастливой». И с тех пор я всегда это чувствую. Я была абсолютно счастлива, в любой момент своей жизни: когда сидела на парах, когда выполняла нудную работу, когда лежала с температурой, когда занималась сексом – но это состояние абсолютного всепоглощающего счастья, всегда было присыпано одним простым чувством. Страх. Так не бывает. Нельзя быть такой счастливой. Нельзя. И постоянный ужас разоблачения, как будто ты преступник, и украл это счастье. Словно тебе на карточку случайно положили несколько миллионов. И ты ждешь, и думаешь – это когда же кто-то заметит, что ты мошенник? А время идет, ты тратишь деньги, и все время боишься, что рано или поздно за тобой придут и ты возместишь сполна все, что тебе досталось по воле случайности.

На самом деле, все было не так уж и плохо. Лиза, как и ее мама, были безумно довольными. Моя мамочка тоже держалась как могла. Следует отдать ей должное, выглядела она весьма правдоподобно радостной. Она, правда, грозно сверкнула глазами, когда я вошла, но выражение тут же сменилось ужасом.

– Что с тобой? Тебя что, избили? – воскликнула мама.

– Почти, авария на дороге, с пирожными.

– Тебя сбили? Катя, нужно срочно в больницу! – в ужасе сказала мама.

– Да, нет. Мам, все нормально. Переходила дорогу, машина забрызгала, пирожные выпали.

– И ты в автобусе такая грязная ехала? И тебя не выгнали?

– Нет, такси вызвала.

– И из такси тебя не выгнали? В таком виде? Очень странно! – еще сильнее удивилась мама.

– Мама, ну не все же люди как ты, и мечтают поскорее меня куда-то выгнать. – как обычно неудачно пошутила я.

– Катюша, пойдем, я тебе переодеться дам. – моя подруга Лиза встала и схватив меня за руку потащила в свою комнату.

– Выбирай что хочешь, – она подошла к шкафу, открыла полочки с домашней одеждой и стала рядом со мной. Я наконец смогла рассмотреть ее, и чуть сдержалась, чтобы фыркнуть. Взгляд как у восторженной лани, сама кротость и нежность. Щеки румяные, волосы вьются, сама светится, словно солнце в полдень. Принцесса Диснея на максималках. Мне вдруг стало стыдно за себя.

– Лиза, поздравляю. – пробубнила я себе под нос подошла и обняла ее.

– Спасибо. Прости, что я тебе ничего не говорила, просто ты в последнее время…

– Я знаю, я не лучший собеседник была. Прости.

– Ты что. У всех бывает, по себе знаю. Иногда хочется просто скрыться под одеялом и вообще не вылезать, не то, что разговаривать с кем-то. – сказала она, заключая меня в свои объятья.

– Только ты меня и терпишь, – пробухтела я.

– Я так рада, Кать. – сказала она, отпустив меня.

– Да по тебе оно и видно, на тебе, наверное, даже счетчик Гейгера сейчас зашкалит.

Я порылась в шкафу, вытащила из него первую попавшуюся футболку и нацепила ее. Эх… Топырящаяся в районе груди ткань явно намекала мне на причину, почему Лизка выходит замуж раньше. Эх, жестокая природа!

– Ты как умудрилась вообще с Данькой замутить? Вроде вы просто дружили? Как у вас беременность-то получилась? – не то, чтобы я не догадывалась как происходит процесс зарождения новой жизни, интересны были обстоятельства, приведшие к этому недоразумению.

– Да всё спонтанно как-то. – улыбнулась она. – Даня сам предложил попробовать. Я подумала, ну почему нет?

– А предложение, когда сделал? Да и вообще, сколько вы уже вместе?

– Ну, примерно, как ты в самовольную домашнюю изоляцию ушла, так и мы начали. Месяца два где-то. Родителей познакомить надо, а там и свадьбу обсудим. Даня пошутил, что пока живот не появился хорошо бы расписаться.

– Что же он раньше об этом не подумал? – хмыкнула я.

– Наверное голову от любви потерял. – хихикнула Лиза.

Я кое-как натянула на свой зад Лизкины велосипедки, потом мы пошли на кухню и оказались в компании двух уже изрядно подпивших тетенек, по стечению обстоятельств, являющихся нашими родными мамами. Судя по тому, что они уже перешли на домашнее вино из закромов Владимира Ильича, культурная попойка заканчивалась, не успев толком начаться.

– Я думала, ты водочки захватишь. – печально воскликнула мама Лизы.

– Теть Надь, в вашем возрасте пить вообще вредно.

– Вот хамка, – засмеялась Надежда Васильевна. – Между прочим, в моем возрасте пить уже полезно.

– Угу. Только вот такими темпами, Лиза памперсы не только новорожденному менять будет. Почки не выдержат фильтровать только.

– Злючка ты Катька, старость будешь с кошками встречать, с таким характером. – обиделась Лизина мама.

– Спасибо, мне сегодня уже лекцию прочитали.

– Перестань. – вступила моя мать. – Ну в самом деле, праздник, а ты душишь своей язвой, как обычно.

– Так сами позвали.

Радушный перед моим приходом настрой вдруг помрачнел, а Лизина мама надулась и выглядела еще объёмнее, чем обычно.