– Черт! – Ругаюсь я, и закрываю пылающее лицо подушкой.

Мой внутренний голос согнулся пополам от хохота. О, боже мой, Аня! Он не должен проникать в твои мысли! Потому что… твои мечтания ни к чему не приведут. Это же очевидно. Забудь о нем. Словно его и не было вовсе.

Дав себе мысленный подзатыльник, я встаю с постели и чувствую, что у меня подгибаются ноги. Стараясь справиться с нервами, я осушаю до дна стакан с водой и, надев пушистые белые тапочки, сонно плетусь на кухню.

Настроение стремительно достигало отметки минус. Видимо, удача решила ополчиться против и меня, и все проблемы мира теперь сваливались мне на голову.

У меня совсем нет сил делать полноценный завтрак, поэтому я достаю из холодильника молоко и лью его в две миски, наполненные шоколадными хлопьями. Курсовая работа по алгоритмам, предательство Кирилла и Алины, да еще и вчерашняя катастрофа вымотали меня окончательно. А между делом, еще лишь начало недели, и силы мне понадобятся…

Настю я застаю, уснувшей на диване в позе звезды. Рыжие кудрявые волосы свисают с подлокотника. На яркой сине-желтой пижаме следы от чипсов. На голове красная повязка, а на ногах милейшие розовые носки со звездами. Моя подруга всегда одевается экстравагантно.

Вообще странно, что мы дружим. У нас действительно нет ничего общего. К примеру, Настя не может выйти из дома ненакрашенной – я обычно выхожу без грамма косметики. Однажды, я спросила ее, зачем же так краситься, если нужно дойти только до мусоропровода и услышала ошеломительное: «Детка, элементарно. Я считаю, что судьба может найти тебя в любой момент, и лучше, если в этот момент на тебя будет не страшно смотреть». В этом вся Настя, но за это я ее и люблю.

Улыбаясь своим мыслям, я бужу подругу и хохочу, когда он кидает в меня чипсами:

– Зайка, если у тебя не было весомого повода, чтобы разбудить меня, я заколю тебя шпильками и даже не посмотрю на твой хорошенький носик, – сонно бурчит Настя, не открывая глаз.

Я плюхаюсь к ней на диван и уточняю:

– Сегодня понедельник. Нам в университет, между прочим.

Подруга открывает один глаз и протягивает:

– Да? Может быть, сделаем вид, что сегодня пятница?

Я хихикаю и мотаю головой. Настя делает грустную рожицу и смешно выпячивает губу.

– Ну, воскресенье хотя бы?

– Нет, Настя! – Я бью ее подушкой и нагло выгоняю с дивана. – Марш в ванную. У тебя двадцать минут.

– Ах мы раскомандовались! Мужика тебе надо, подруга, – ворчит соседка, а потом неожиданно прищуривается, и я понимаю: все, мне конец. Только не ее взгляд… – Кста-ати, конфетка моя, как мы вчера сходили в клуб? Судя по тому, что я заснула без тебя, полагаю, успешно.

Я краснею, вспоминая подробности, утыкаюсь носом в согнутые колени и, стараясь, как можно ровнее, говорю:

– Нормально.

Кажется, ее глаз задергался.

– Н-нормально… и все?!

– Да, – пожимаю я плечами.

Она тяжело смотрит на меня, а я решаю отступить на кухню. Я и забыла про свои хлопья. Взяв в руку ложку, принимаюсь под еду и стараюсь не подавиться из-за прожигающего взгляда.

Настя ставит локти на барную стойку, кладет лицо на сложенные ладони. Нет, ну я так не могу!

– Что ты делаешь? – С ужасом спрашивает она.

– Ем, – я нахмурилась.

– Ты ешь?!

– Ну, да… – Говорю я, подозрительно косясь на подругу.

– Ах ты, поганка мелкая, нагло ешь, пока твоя подруга умирает от любопытства?! – Зло шипит Настя, отбирая у меня ложку. – Совесть есть?

И опять этот тяжелый взгляд… Мне становится не по себе. Сердцебиение учащается.

– Ну, На-астя, – хнычу я. – Когда ты на меня так смотришь, я хочу провалиться сквозь землю.

На суровом лице вдруг появляется хитрая улыбка, и Настя легкомысленно произносит:

– Да? Мне говорят, что у меня есть влияние над людьми, – она кокетливо хлопает ресницами и обмахивается ладонью: – Особенно над мужчинами! Ох, жарко стало!

Я закатываю глаза.

– Кто он?

Вот пристала! Как будто больше поговорить не о чем.

– Ты о ком? – отвечаю я как можно более безразличным тоном. Кажется, у меня получается.

– Ну, тот красавчик, с которым ты провела страстную ночь.

Я краснею, и мое сердце начинает отчаянно биться. Мы всего лишь ограничились поцелуями. И ох… Мои глаза испуганно расширяются, когда я снимаю блок с памяти. Он… он поцеловал меня… там?!

Ко мне резко подскакивает Настя, видя, что я на грани сердечного приступа.

– Господи, девочка, дыши!

– Мы не проводили… ночь, – шепчу я, трясущимися руками наливая апельсиновый сок.

Настя поднимает бровь.

– Значит он все-таки красавчик. Так держать, сладкая! А то пристала к своему Кириллу, – Настя морщит лицо, и, увидев, что я погрустнела, обнимает меня. – Ну, лапуля моя зеленоглазая. Зачем нам этот кобель нужен? Если вокруг куча крутых самцов бегает? Ты хотя бы тому красавчику номер дала?

Настроение снова стремительно ползет вниз. Встретив меня на улице, таинственный незнакомец заинтересовался бы мной? Он бы… мог пригласить меня в уютное кафе, чтобы выпить чашечку кофе, к примеру? Впрочем, вряд ли бы он пошел в обычное кафе, наверняка позвал бы в какой-нибудь ресторан, где у каждой девушки сумка стоит дороже тетиной машины.

Внутренний голос решил напомнить о себе, поднял белый флаг с надписью «Ты дура?», и стукнул себя по лбу. Я привыкла, что я слишком худая, бледная и незаметная, да и парней я мало когда интересовала, хотя мне это было и ненужно. Когда мне было двенадцать, умер папа, и о ни каких свиданиях речи быть не могло. А когда я подросла… просто было некогда.

Мне хочется, еще раз увидеться с ним, но в то же время я ужасно боюсь этого. Если мы случайно столкнемся на улице, а он лишь мазнет по мне равнодушным взглядом, я разревусь прямо среди толпы людей. Как глупо. Глупо желать то, что никогда не будет.

Смирись, Литвинова, у тебя с ним ничего не светит. Не окажись, я девственницей, мы бы переспали, а на утро он бы выгнал меня, забыв мое имя.

Я делаю глубокий вздох, и принимаюсь за завтрак, не чувствуя вкуса. Соберись, Аня. Забудь о нем. Ничего не изменилось. Ты вернешься к учебе, к работе в семейном кафе. Сейчас тебе нужно думать только о курсовой и о подготовке к экзаменам.

Но как бы я не отрицала, в моей скучной размеренной жизни пошла трещина…

Университетский день тянется скучно. Я стараюсь записывать за преподавателем, но мысли то и дело сбивают меня с толку. На математическом факультете незаписанная лекция – это просто кошмар, по крайней мере, для меня.

Как назло, погода тоже не задалась. Весь день льет дождь, монотонно стуча по стеклам. Уже третья пара, а я о сих пор не могу сосредоточиться, думая о голубых глазах. Черт, Аня! Ты можешь упустить стипендию, если так и будешь витать в облаках!

Я очень много работала и училась, чтобы поступить в это место. Санкт-петербургский государственный университет – это самый большой и престижный университет города, и я действительно гордилась собой, что поступила сюда сама, на бюджет, набрав нужные проходные баллы, сдав все экзамены. Совмещать учебу с работой поначалу было трудно, но я быстро освоилась. В конце концов, еще никто не умирал от недосыпа.

Звенит звонок, и я бегу в метро, спеша изо всех сил. Оля ненавидела опоздания, и за каждую пропущенную минуту предъявляла мне огромный штраф, который лишал меня и так малого заработка. С тех пор, как умер папа, маленьким, но уютным семейным ресторанчиком заправляла моя мачеха – Ольга. Не то, чтобы я ее не любила, наоборот! Но, как бы я не старалась наладить с ней отношения, она относилась ко мне с неприязнью, это трудно было не заметить. Но… мне тоже было бы тяжело, если я видела каждый день копию моей ушедшей любви. Мы с папой очень похожи. Оба зеленоглазые блондины с россыпью веснушек на носу.

Маму я знала лишь по фотографиям… У нее были очень нежная улыбка и яркие синие глаза. Она была такой красавицей… Мы потеряли ее слишком рано. Автомобильная авария: маму сбил на повороте какой-то лихач на дорогой машине, с тех пор я очень боюсь ездить на автомобилях, предпочитая им метро и по возможности пешие прогулки. Так что из всех семьи у меня остались: мачеха, две сводных сестры-близняшки и моя любимая тетя.