– Что вы имеете в виду?

– Корвин наверняка воспользуется вашим отсутствием и украдёт их. Он ведь мальчик, как говорится, вспыльчивый.

– Да уж… А как работают эти инструменты, мистер Лунро?

Дичембре обернулась, но мужчины уже не было. Только полоса дыма пронеслась над острыми пиками кованых ворот и исчезла среди не менее острых теней деревьев.

Дичембре бросилась в свою комнату. Хлопья пепла падали с потолка, как снег, на полу валялись вырванные страницы и обгоревшие носки. Пустой сундук стоял у окна, повсюду – на мебели, стенах и занавесках – виднелись выжженные отпечатки маленьких ручек.

Вне себя от злости, Дичембре отправилась искать Корвина. Она обошла все комнаты на втором и третьем этажах, галерею, бесконечные лабиринты коридоров. Смотрела под кроватями и коврами, в шкафах и буфетах, внутри сундуков и ларей. Потом она вспомнила слова мистера Лунро о том, что его сын обожает плескаться в кастрюле с тушёным мясом, и осмотрела все канделябры, дымоходы и масляные лампы.

Наконец девушка спустилась на первый этаж. На мгновение ей почудилось, будто Корвин промелькнул в столовой, между мягкими диванами и столиками, но оказалось, это всего лишь тень старой вешалки. Оставалось только пойти на кухню, чтобы немного успокоиться в тепле камина и компании мисс Малхони.

Красная лакированная дверь кухни располагалась под лестницей. За ней была ещё одна лестница в пять ступеней: она вела в просторную комнату, хранившую бесчисленные поварёшки и вилки, кастрюли и сковородки. С потолочных балок свисали букеты засушенных цветов и трав. Разноцветная мозаика на полу напоминала причудливое лоскутное одеяло.

Мисс Малхони сидела на стуле возле камина и вышивала. У её ног стояла корзина с лоскутками, катушками и пяльцами.

– Я весь вечер его ищу, – вздохнула Дичембре и села рядом с экономкой. – Всё, сдаюсь, Корвина нигде нет!

Девушка пожала плечами, и ей показалось, будто огонь в камине сделал то же самое. Пламя вздыхало и оседало между поленьев, его всполохи становились всё тусклее – казалось, вот-вот потухнет. Дичембре осмотрелась вокруг в поисках инструментов для розжига.

– Мисс Малхони, огонь гаснет, не подскажете, где кочерга?

Мисс Малхони покачала головой.

– В этом доме нет кочерёг. Мистер Лунро их не любит.

– А чем же тогда ворошить поленья?

– Хозяин ворошит голыми руками, и господин Корвин тоже.

Дичембре нервно сглотнула. Одно дело – смириться, что новый работодатель и его сын умеют испаряться, другое – принять, что они могут перемешивать горящие поленья без кочерги.

Девушка вздохнула, скользнула на край стула, стала всматриваться в камин. Она надеялась увидеть среди искр затухающего пламени ноги Корвина, но ничего не увидела и, разочарованная, снова откинулась на спинку. Может, и правда пора сдаться и прекратить поиски…

Кухню заполнил свист чайника.

Дичембре вскочила, вмиг оказалась у плиты и набросилась на струйку пара, поднимавшуюся из медного носика.

– Вот ты где! Поймала! Теперь не уйдёшь! – кричала она, пытаясь ухватить горячий пар руками.

– Что вы делаете?

За её спиной, размахивая только что вышитой прихваткой, стояла мисс Малхони.

– Я подумала… – Дичембре увидела, как пар рассеивается между горшками с проростками и развешанными по стенам гирляндами из сухих цветов. – Не обращайте внимания, – пробормотала она, возвращаясь в кресло.

Мисс Малхони выключила плиту и с загадочным выражением лица невозмутимо произнесла:

– Заварю вам чай.

Вода бежала из носика чайника, пока не наполнила керамическую чашку до самых краёв.

– Что ж, доброй ночи! – произнесла мисс Малхони и вышла из кухни.

Дичембре осталась одна. Она полюбовалась ломтиком апельсина на дне дымящейся чашечки чёрного чая, взяла её, поднесла к губам. Медленно вдохнула пряный пар, наслаждаясь запахом корицы; пар щекотал её щеки, щипал за нос. И надо сказать, сильно щипал.

– Ай! – вскрикнула Дичембре и посмотрела в чашку.

Столб плотного пара молочного цвета, напоминавший детскую руку, поднимался из чая и хватал её за нос. Да, определённо это и была детская рука, и чем сильнее Дичембре старалась вырваться, тем сильнее становилась хватка.

Девушка корчилась и раскачивалась из стороны в сторону, пока не опрокинула горячий чай на себя, а чашка с дребезгом не упала на пол.

Пар вырвался наружу, скользнул за стол, сгустился и превратился в мальчика: облако дыма стало кудрявыми волосами цвета воронова крыла, тонкие полоски пара – тощими костистыми ногами.

Корвин сел на стул напротив мисс Дичембре, стряхнул с себя последние струйки дыма, как ворон стряхивает выпавшие перья. Края воротника и щёки, как и при первой их встрече, были все в саже. Мокрые пряди прилипли ко лбу – наверное, потому что он прятался в водяном паре.

– Ты всё ещё здесь? – спросил мальчишка и устроился поудобнее, чтобы в полной мере насладиться зрелищем, как нянька кашляет и плюётся, пытаясь отдышаться. – Я слышал, что сказал тебе отец.

Дичембре расправила плечи, прочистила горло и хриплым, болезненным голосом произнесла:

– Он сказал, что верит в меня.

– Он сказал, что ты неуклюжая.

Дичембре закашлялась ещё сильнее.

– А ещё я слышал, что ты ему сказала.

– Что я буду стараться изо всех сил?

– Ты сказала, что я спрятался в печи! – Корвин широко раскрыл рот и показал ей красный раскалённый язык. – Теперь отец будет злиться на меня. А я – на тебя.

Пугающая ухмылка появилась на его лице. Дичембре стало не по себе.

– Как ты попал в чашку? – спросила она, изображая спокойствие. – Я и не заметила, когда ты прошмыгнул…

– Тихий и незаметный – самые важные качества Чёрного Человека, – ответил Корвин и гордо выпятил грудь.

– У нас с тобой как-то не задалось при знакомстве. Может, попробуем ещё раз?

Дичембре вытерла руку о бок и протянула Корвину. Мальчишка посмотрел на неё с вымученной улыбкой, встал, обогнул стол, прошёл мимо и сел у камина. Закатал рукава и сунул руку в раскалённые головешки.

Дичембре не сдавалась.

– Я тебя по всему дому искала. Верни мне мехи и остальные приспособления.

– А, точно. И зачем же они тебе?

– Я сама толком не знаю, – призналась она. – Наверное, чтобы ухаживать за тобой.

Корвин обернулся, встал. Чёрные кудрявые локоны закачались, приоткрывая уши.

– Так ты правда думаешь, что сможешь угнаться за мной? – Корвин заложил руки за спину и широкими шагами заходил по кухне из стороны в сторону, будто пытался измерить её; одна рука мальчика была краснее, чем другая.

– Думаю, да. Даже уверена, – ответила Дичембре.

Корвин остановился, взялся за подтяжки, как за цепочки качелей, начал раскачиваться на месте взад-вперёд. Потом запустил руку за спину и вытащил что-то. Это были деревянные мехи, те самые, с отпечатком ладони посередине ручки.

– Посмотрим! – с вызовом заявил Корвин и побежал, петляя между столами.

– Отдай! – крикнула Дичембре и со всех ног помчалась за ним.

– Ты не это ищешь? – Корвин схватил со стены поварёшку и запустил ею в незадачливую няню.

Она увернулась, поварёшка пролетела мимо, сделала сальто в воздухе и нырнула в корзину с вязанием мисс Малхони.

– А ну отдай! – не сдавалась Дичембре. Вытянув руки вперёд в надежде схватить мальчишку, она бегала из угла в угол, огибала столы, перепрыгивала через опрокинутые стулья и табуретки.

– Это отдать? – Корвин сорвал с крючка на стене медную кастрюлю. Кастрюля отскочила от пола и укатилась.

Дичембре остановилась отдышаться, торопливо осмотрелась по сторонам и заметила, что Корвин начинает превращаться: руки у плеч распушились, как серые перья на крыльях совы. Дичембре нырнула в вязальную корзину и вынырнула оттуда с мотком перепутавшихся ниток в волосах и деревянными пяльцами в руке. Ей вспомнился цирк и игровые лавки вокруг шатра, которые менялись каждый сезон. Осенью на облетевшем дереве развешивали мешочки с призами, и, чтобы выиграть один из них, надо было закинуть на ветку несколько деревянных колец.