Их светящуюся колонну замыкал Матс, идущий за Самирой, а перед ней шёл Финн – вслед за девочкой в шапке-панде. Её волосы были заплетены в две косички, они неясно мерцали в неоновом свете палочек. Ханна тоже иногда заплетала косы.

Финн столько раз прикусывал нижнюю губу зубами, что она уже саднила. Он должен сосредоточиться на самом важном. Его и Самиру только что похитила шайка, не просто жившая вне общин и не признававшая их правил, но и своими налётами нарушавшая мирное сосуществование людей в лесу. Не говоря уж о лягушонке, устроившем фейерверк, из-за чего они и угодили в эту чумовую ситуацию.

Тем не менее он то и дело бросал взгляд на шапку-панду. Всё в нём сгорало от желания расспросить девочку, но он не произнёс ни звука. Застрявшие в горле слова просто душили его.

Самира коснулась его руки, догнала и пошла рядом с ним.

– Ты в порядке? – прошептала она.

Один только этот вопрос снял спазм у Финна в горле и позволил ему сделать глубокий вдох. Естественно, подруга заметила, что его что-то беспокоит. В конце концов, никто не знал его лучше, чем она.

Наклонившись к ней, Финн так же тихо ответил:

– Девочка впереди. Её шапка принадлежала Ханне.

Самира крепко сжала его руку.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

Самира тихонько присвистнула сквозь зубы.

– Тогда кто-то должен мне… Откуда она её взяла?

– Понятия не имею. – Финн снова закусил губу, но потом заставил себя продолжить: – Думаешь, она знает, что произошло с Ханной?

Самира держала в руке маленький компас, видимо, пытаясь запомнить направление, в котором они шли.

– Вполне возможно, – сказала она. – Сороки живут здесь. Может, они следили за Лунным странником во время своих набегов. Или они собирают то, что он оставляет после себя. Как стервятники. – Её глаза сузились. – Или ещё одно объяснение: Лунный странник – не единственный охотник в лесу.

Сердце Финна замерло.

– Что ты имеешь в виду?

– Что мы знаем о сороках? – спросила Самира в ответ. – Что им плевать на наши правила. Что они продолжают убеждать детей присоединяться к их шайке. А что если некоторые из детей не добровольно убежали из дома? Может, мы не первые, кого они увели в свою ставку.

Финн уставился на сорок, идущих перед ними. Он никогда не думал о такой возможности. Он всегда предполагал, что Ханну забрал Лунный странник. Что если она всё это время жила с сороками? Она никогда бы не оставила его одного в лесу, в этом Финн не сомневался. Могла быть только одна причина, почему она больше нигде не объявилась: сороки похитили её и где-то удерживали. Он похолодел.

– Проклятие, – пробормотал он.

– Да, – подтвердила Самира, и её голос слегка задрожал. – У нас серьёзные проблемы. – Приоткрыв поясную сумку, она взглянула на лягушонка, надёжно спрятанного внутри. – Но Снежка они точно не получат без боя.

Несмотря ни на что, это имя заставило Финна улыбнуться.

– Снежок? – повторил он.

Самира пожала плечами.

– Мне кажется, это имя подходит лучше всего. – Она провела кончиком пальца по спине лягушонка. – Хотя после той вспышки имя Шаровая Молния подошло бы ещё больше.

– У тебя есть предположение, почему он это сделал? Или как?

Самира покачала головой.

– То, что мы увидели, противоречит всему, что я знаю о дикой природе нашего региона. Любого региона, если не ошибаюсь. В этом малыше несомненно кроется нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

Посмотрев вперёд, она резко умолкла.

Финн проследил за её взглядом. Элли шла, слегка наклонив голову набок, как будто прислушиваясь к ним. Самира тут же вытащила руку из сумки. Отныне им придётся быть осторожными в том, что они говорят.

Ничего не сказав, Элли отвернулась и полезла вслед за остальными на небольшой холм. Их группа скрылась за занавесью из мха и лишайника, свисавшей с накренившегося дерева. Где-то в глубине мерцал свет, слишком яркий, чтобы исходить только от светящихся палочек.

Самира тоже это заметила. Не сговариваясь, они оба замедлили шаг, и тут же получили сильный толчок от Матса.

– Вперёд, – велел он. – Мы почти пришли, скоро сможете громко рассказать нашим главарям, как обращаться с лягушкой.

Как только они поднялись на холм, им в нос ударил едкий запах гари. Под ногами у Финна что-то хрустнуло, и он посмотрел на выжженную землю. Каждый его шаг вздымал вверх лёгкое облачко пепла. Что здесь произошло?

Подняв взгляд, он увидел поляну, посреди которой стояли два старых фабричных здания. За разбитыми окнами, как заблудившиеся светлячки, мелькали единичные огоньки. Финн пошёл вперёд. Хотя в темноте было трудно что-то разглядеть, он начал подозревать, что сороки сожгли вокруг фабрики всю растительность. Словно в подтверждение, светка Элли осветила груду хвороста, сгребённого к краю поляны. Тонкие струйки дыма вились над обугленной кучей, а запах догоревших костров стал сильнее.

– Они используют огненный заслон, – сказала Самира с отвращением. Вот придурки!

Никому в общинах не пришло бы в голову бороться с безудержным ростом леса с помощью огня. Это слишком опасно: пламя могло очень быстро выйти из-под контроля.

Взгляд Финна пробежался по дымящейся куче хвороста. Несколько красных искр всё ещё тлели между нижними ветками. По словам его родителей, огненные заслоны не только опасны, но считаются ещё и оскорблением леса, жестоким и неуважительным актом его уничтожения. Они угрожают равновесию, позволявшему людям жить среди непостижимой и неукротимой дикой природы. От зрелища того, как сороки попирают правила его мира, Финна затошнило.

Отряд налётчиков вёл его и Самиру прямиком к бóльшему из двух фабричных корпусов, тёмной глыбой торчавшему посреди поляны. На его западной стороне возвышались две трубы, а асфальтированную площадку обрамлял ряд небольших ангаров.

– Ну всё, шутки прочь! – пробормотала Самира.

На земле перед открытыми воротами светилась дюжина маленьких солнечных ламп-грибов. Двое подростков стояли у входа, молча и напряжённо наблюдая за вернувшимся отрядом.

Когда Финн и Самира поравнялись с ними, тот, что пониже ростом, повернувшись к заводскому окну, громко свистнул. Тут же внутри послышались торопливые шаги.

Не успела их группа войти на завод, как Элли свернула налево. Остальные направились вперёд, но Финн инстинктивно двинулся вслед за ней. Самира быстро схватила его за руку.

– Потом, – прошептала она ему, и Финну оставалось лишь с тяжёлым сердцем наблюдать, как Элли исчезает из виду.

Янис и остальные провели Финна и Самиру через несколько коридоров и наконец вошли в большой зал. Широкие стальные балки поддерживали перфорированные решётки, галереей тянувшиеся вдоль стен. Помещение выглядело бы холодным и мрачным, но сороки превратили его в уютный зал для собраний.

Цветные бумажные фонарики, свисавшие с галереи, распространяли тёплый свет. Стены и стальные балки были покрыты граффити: надписями или изображениями птиц, драконов и звёзд. Пол устилали старые ковры, а в разных закоулках стояли диваны, кресла, мягкие задние сиденья из автомобилей, давно превратившихся в металлолом, и низкие столики.

Повсюду в зале сидели сороки, с любопытством разглядывая пришедших. Некоторые были одеты в такую же чёрно-серую форму, что и отряд Яниса, другие носили обычную разноцветную одежду.

Проведя их в дальний конец зала, Янис сделал знак рукой.

– Ждите здесь!

Сказав это, он бросил на Матса красноречивый взгляд, явно призывая проследить, чтобы у Финна и Самиры не возникло никаких глупых идей.

С каждой секундой в зале собиралось всё больше детей и подростков. Известие о прибытии отряда, видимо, быстро облетело всех. Финн прикинул, что здесь их никак не меньше шестидесяти-семидесяти человек. Возможно, даже больше. Насколько он мог судить, лишь несколько сорок в зале были их с Самирой ровесниками. Большинству, вероятно, было где-то между четырнадцатью и двадцатью годами. Финн поймал себя на том, что ищет среди собравшейся молодёжи знакомое лицо Ханны.