- Санкция руководства у вас есть, - согласился начальник. Форма приказа немедленно увенчалась печатью. - Действуйте, товарищи.

***

САСШ, Вирджиния. 10 октября 2022 года. Недальняя ретроспектива.

Наблюдатель англоязычный

В серую дверь, приметную только табличкой «комната для совещаний», агент Элджернон Грин постучал ровно так, как учили: уверенно, но аккуратно, чтобы быть услышанным, но не вызвать лишнего раздражения коллег.

- Входите, Грин! - знакомым голосом ответили на стук по ту сторону двери. Грин повернул металлическую ручку, окрашенную в тот же казенный серый цвет, что и сама дверь, потянул ручку на себя и тут же просочился в неширокий проем, не дав двери распахнуться до конца.

В комнате для совещаний, вопреки ожиданиям и практике, оказалось немноголюдно: трое представителей архивной службы, держащиеся небольшой группой в углу, шеф отдела специальных операций, дежурный оракул департамента, и, собственно, сам Грин.

- Тринадцать ноль три! - заявил оракул, глядя на настенные часы.

- Как обычно, да. - Согласился шеф Грина, протягивая коллеге серебряный доллар.

«Как дети. Оба ведь знают, что оракул никогда не ошибается на коротком плече, а все равно спорят,» - вздохнул про себя агент. - «С другой стороны, что поделать — традиция.»

- Давай, Эл, садись, - начальник предложил Грину занять один из стульев, массово и хаотично расставленных по комнате, и немедленно подал пример. Стул он взял, конечно, самый ближний, и уселся на него основательно, как и положено начальнику серьезного отдела Фирмы. - Все садитесь. Кофе никому предлагаю, все равно откажетесь.

Относительно кофе Грин возражать не стал: во-первых, он только что неплохо пообедал, во-вторых, пить откровенно дрянной напиток, лишенный, по последней моде, даже намека на кофеин, было невкусно и незачем. Коллеги оказались солидарны: даже архивисты, по крайне невеликому своему жалованию согласные перехватить что-нибудь бесплатно везде и всегда, и потому ласково именуемые в Управлении саранчой.

Некоторое время здоровались, расшаркивались, рассаживались. Наконец, уловив рабочий настрой собравшихся, шеф начал то, ради чего агента Грина отозвали с последнего дня отпуска: рабочий инструктаж.

- Напомни, Эл, что у тебя с советским языком? - шеф посмотрел на агента немного изучающе: будто никогда раньше его не видел, и теперь сильно удивлялся присутствию подчиненного в рабочем помещении.

- При всем уважении, сэр, язык не советский, он русский. Советским его называют… Наверное, с самого конца Второй Мировой, не раньше. - Грин вернул шефу недоумевающий взгляд. - А с языком у меня хорошо, даже отлично. Лучше всех в Центральном, что Вам, конечно, известно, сэр.

Русский язык был для агента Грина практически родным: несмотря на то, что и к России, и к появившемуся почти сто лет назад на ее месте Совсоюзу, семья гоблинов-эмигрантов относилась хуже некуда, русский язык все дети, а после и внуки патриарха клана Зеленого Колеса учили обязательно и как следует.

Даже то, что сам Грин гоблином был, строго говоря, всего на четверть, и потому в клановом доме был принят неохотно, со скрипом и ради соблюдения приличий, не сильно отразилось на ситуации: русский язык агент Грин знал лучше, чем некоторые из недавних гринкардеров САСШ понимали североамериканский.

- Если бы мне был интересен русский язык, я бы тебя о нем и спросил! Нужно отличное знание советского, со всем его канцеляритом, локальным и всеобщим жаргонами, и, что самое важное — оптимитивами. - Уточнил руководитель. - Предстоит работа по профилю, причем в самом сердце совдепии. Тебе приходилось бывать в Ленинграде?

Бывать в северной столице Совсоюза Грину, конечно, приходилось, и шеф об этом замечательно знал. Знал он и о том, что каждый иностранец, хоть раз побывавший в городе всех русских революций, попадал под особый учет: слепок эфирной структуры уникален, подделать его — так, как это делают с отпечатками пальцев — невозможно, и, значит, попытка пересечь границу России…

- Шеф, я отправлюсь в Союз под своим настоящим именем?

- Этот вопрос мы обсудим чуть позже. Решение у нас уже есть, оно надежное и проверенное. Сейчас надо немного подумать над целью, так сказать, работы. Коллеги? - начальник перевел пристальное свое внимание на троицу архивистов, неизвестно зачем нужную на важном и секретном совещании.

Коллеги оказались вовсе даже и не из архива: Грина смутил и сбил с толку их слегка затрапезный вид, скромное поведение и одинаковые серые костюмы, которые в Агентстве выдавали вообще всем, включая уборщиков, но носили их исключительно нищие архивные работники.

- Меня зовут Лю Вонг, я руковожу группой волшебной экспертизы, Лю — это фамилия, - сообщил один из не-архивистов, самый пожилой и потертый, и похожий, скорее, на потомка викингов, чем на выходца с Юго-Востока Азии. - Знакомо ли Вам, агент Грин, понятие «артефакт Ушедших»?

- Вполне знакомо. Как и то, что никаких Ушедших наука не признает, а само название придумано для того, чтобы сбивать с толку надоедливых газетчиков и читающих всякую ерунду Джонни-сикспаков. Тех из них, конечно, кто вообще умеет читать. - Лю Вонг отчего-то сразу показался Элу неприятным: то ли из-за несоответствия имени и внешности, то ли по причине менторского тона, но идти на конфликт, конечно, не стоило.

- Тем более. - Лю Вонг, пять секунд назад похожий на каноничного норда, вдруг сделался меньше ростом, тоньше в кости, чудовищно губаст и до черноты смугл. С толку его это, однако, не сбило. - С классификацией этих, хм, объектов Вы знакомы так же хорошо?

- В рамках общей инструкции, - признался Грин. - Немного понимаю, по полкам расставить смогу, но только по цвету и размеру. - в ровном голосе агента вдруг проявились дребезжаще-презрительные нотки: человеческих негров гоблинский квартерон не любил еще больше, чем русских и китайцев, вместе взятых.

- Коллеги, дайте картинку, пожалуйста. - оказалось, что за время недлинного разговора двое оставшихся не-архивистов успели растянуть экран и подключить проектор. Отношение Грина к группе волшебной экспертизы похолодело еще на десяток градусов по Фаренгейту: сам агент, конечно, не считал себя могучим волшебником, но операторы магических энергий настолько слабые, что вынуждены были постоянно пользоваться техническими устройствами, вызывали у него не только презрение, а еще и жалость.

На экране появилась фотография: мутная, нечеткая и черно-белая. На фотографии оказался запечатлен высокий мужчина, в густых завитых усах и по-восточному помпезной военной форме: присмотревшись, агент опознал полковника дворцовой охранки Персидской Империи. Впрочем, самым интересным на фотографии был, конечно, не военный в высоких чинах, а предмет, каковой тот демонстрировал, держа на вытянутых руках.

- Вторую картинку, пожалуйста. - поторопился Лю Вонг, сменив, впрочем, зрительную ипостась. Теперь негр выглядел как чистокровный дини ши, почти эльф, но темноволосый и чуть более коренастый.

Грин с трудом сдержался, чтобы не пожать плечами: смотреть на метаморфозы волшебного эксперта было, покамест, интереснее, чем на кадры рабочего материала.

С экрана, тем временем, пропала фотография военного и появился явный рисунок: предмет, который перед этим держали в руках, занял теперь половину кадра, прояснился и стал аккуратно раскрашен. Из себя предмет представлял широкогорлую стеклянную емкость, внутрь которой кто-то поместил несколько металлических пластин, залитых неприятного вида желеобразной субстанцией. Грин подивился мастерству неизвестного рисовальщика, и неожиданно для себя опознал в предмете дедушку всех аккумуляторов - лейденскую банку.

- Вот это — искомый артефакт. - Сообщил пока-еще-ши Лю Вонг. - Эта вещь иногда генерирует совсем слабый разряд, похожий на электрический, и действует крайне интересно: ломает линии вероятности, подстраивая их под требования и даже пожелания владельца. Нам это, скажем так, устройство, интересно не только по своей основной функции, в конце концов, магия вероятностей успешно изучается не только красными, но и у нас. - Эксперт прервался, достал из воздуха стакан, сделал из него глоток и отпустил сосуд в никуда. «Позер,» - подумал агент Грин. Подумал, но слушать внимательно не перестал.