Королева пятиэтажки В изумрудных босоножках, Платье в белый горошек, На королеву пятиэтажки С завистью смотрят из черных окошек. У ясеня с раскидистой кроной Делает селфи, выставив ножку. Накрывшись зеленой короной, Превратилась в сороконожку. И, оголив коленки, Вдруг обернулась игриво, И пригвоздила к стенке Всех, улыбнувшись счастливо. Потом долго стояла, Зная, не будет поблажки, А над головою сияла Корона королевы пятиэтажки. Умножится все подобным… Умножится все подобным, Не заполняя пустот, И веет мраком холодным Ветер, с черных высот. Небесная кара близко, — Не так, что в доме моем?.. О, Боже, записка На алтаре Твоем. Сколько пустых желаний: Мне все их надо забыть, Случайных встреч и слияний, Которые трудно постичь. Смириться, – шептала совесть, Гордыня – жестокий зверь… Страшная эта повесть Глупых потерь. Не упаду от усталости — Другой жизни мне не дано: И рад самой малой малости, Забыв, что было давно. Ночные сны Все спят. И улетели прочь И голоса, и крики птицы, И светом, наполняя ночь, Летят к земле зарницы. И август запылил листвой, И тихо шепчется осинник. В росе прохладной, луговой К траве прильнул пустырник. И льдинка светлая луны Растаяла, спустившись к бору, Забылись все ночные сны И спрятались за штору. Клавиши любви Ну вот и все: остановилась жизнь. И телефон молчит, так мне надоедавший, И голуби, усевшись на карниз, Играют на одной из клавиш. Самозабвенно мучат нас, Заблудшие в потемках души. Харона призрачный баркас Все ищет для причала сушу. В разноголосице одна Звучит мелодия под крышей, И жизнь становится полна, Когда ты это слышишь. Так пусть мелодия летит, — И не смолкает, — И души разрывает ритм: Любовь на клавишах играет. Как из забвений возникает…
Как из забвений возникает Пустая, дивная мечта, И чем-то нас иным пленяет, — Все, ускользая, красота. Хотя осталось все далеко, Уже и лиц не разглядеть, — И вновь летит дитя порока Раскинуть ту же сеть. Она пройдет в шелках соцветий, Маня восточной красотой, — И мрачных нет тысячелетий: Лишь слышен зов, – постой!.. Остановилась в блестках радуг: Вся в капельках росы, Но все сокрыли башни пагод, И вновь пошли часы. Колыбель Уйти, улететь, Раствориться в ночи. Забыться, забыть, Убежать, Но теплится тихо Огарок свечи, Кроватку качает мать. О, сколько всего Пережить предстоит, О, сколько борьбы, Неудач, И будет гореть Огарок свечи: Тебе колыбель Качать. Из белых лепестков метель… Из белых лепестков метель, И запахи сирени и цветов, И соловей выводит трель В зарослях кустов. Все это будет после нас: Любовь, рожденье – сон… Зачем живу, зачем сейчас, Зачем нас любит Он?!. Кто нам ответит на вопрос, — Ты страстью одержим, Свой грех случайно перерос, Соединившись с Ним. По Млечному Пути светла Течет Вселенская река И, задевая купола, Несутся вдаль века. Скрипка Ротшильда Скрипка Ротшильда Душу изранит, Растревожит печалью и скорбью, А потом наматывать станет На смычок нервы слабые — С болью!.. Все в ней было: Любовь и измена, И прошедшая жизнь непременно, И бездетность, ушедшая юность, Отчужденность, — А в общем ненужность. Бедность, кусок трудного хлеба, Все в ней было, Лишь не было неба. И душа все рвалась и металась, Только скрипка не поддавалась. Только скрипка В жизни осталась, — Плакал Ротшильд, И плакала жалость. Ах, это было так давно… Ах, это было так давно, Когда запели коростели, Мы пили терпкое вино, Забыв февральские метели. Стучалась к нам в окно сирень, Кукушка все года считала, — Не выпито еще вино, И ты еще не доиграла. В любви навеки мы клялись, И страсть ключом волшебным била, И, улетая с нами в высь, В безумии своем парила. И было это так давно. Когда в дожде терялись слезы, Забыто недопитое вино, И ветка брошенной мимозы. |
