– Сожгите его, если не трудно. Нужды в нём больше нет.

Джуди кивнула, ну а он уже почти вышел за дверь в полную неизвестность, как его остановил тихий оклик.

– Артур. – Джуди делала вид, что тщательно собирает разбросанные повсюду использованные упаковки. – Полагаю, вы найдёте Флор в наших Теплицах.

– Спасибо.

– Это направо, – догнал его чуть развеселившийся голос. Хант покачал головой, а потом повернулся в нужную сторону.

Действительно, где ещё могла быть Флоранс Мэй?

Артур медленно шёл по узкому тихому коридору. Давно наступил вечер, но здесь, в этом странном подземном жилище было всё равно тихо. Либо вся жизнь пролегала в другой части полукольца, либо за ним наблюдали, потому что не хотели выдавать своих секретов. Артур их понимал. Он ускорил шаг, торопливо оглядывая расположенные вдоль всего тоннеля редкие двери, и вдруг резко замер.

В первый миг Хант решил, что ослышался. Раздавшийся звук показался таким нереальным, попросту невозможным в этих старых обшарпанных коридорах, что он не поверил. Но тут звон послышался снова, и Артур оглянулся.

Эти «уловители Бури» были не похожи на знакомые кривые пластинки, что висели в комнате Флор. Ровные, гладкие, сделанные, явно, лучшим умельцем, чем те, что он помнил, эти колокольцы мягко переливались в тусклом свете дежурных зелёных ламп. Артур поднял руку, чтобы зачем-то до них дотронуться, но замер и вгляделся в узкий проход, который они закрывали.

Было немного забавно, что он именно так представлял это место. Не высокие стеклянные ящики, что светились неестественным светом, бросая холодные блики на грубые стены Башни, а вот такое – хаотичное, поразительно светлое, но при этом контрастное в тени у влажной земли. Здесь было и вправду тепло, а ещё пахло жизнью. По крайней мере, Артуру показалось именно так, когда, опустив руку, он осторожно ступил сначала в небольшой коридор, а потом остановился у самого края того, что определённо было Теплицами. Царство зелени, неведомых шорохов и, конечно, деревьев, в котором одетая в обычные мешковатые штаны и рубашку Флор была королевой.

Артур с трудом подавил улыбку и тихо прислонился к стене, наблюдая, как с зажатым в руке гомогенизатором она пыталась добраться до какого-то только ей одной ведомого листа или куста, а может чего-то ещё. Хант не знал, что это было. Он ничего в этом не понимал, но удивительно знакомая картинка вдруг больно резанула по глазам.

Всё ведь могло быть не так… Тогда, в те первые дни, когда Флор пряталась от него в холодных стеклянных кубах городских Теплиц, ещё можно было всё переиграть, отменить своё решение, выбрать кого-то другого. Но хотел ли он этого? Артур вновь посмотрел на по-мальчишески худую фигурку с серой, немного пергаментной кожей и короткими тёмными волосами, что забавно свивались в колечки на самых кончиках, и всё-таки улыбнулся. Да, он действительно хотел бы изменить многое, но не это… Не их встречу. Он хотел знать Флоранс Мэй. Он хотел, чтобы она была в его жизни.

– Мне как-то сказали, что у деревьев тёплая кора. Ты знала об этом?

Артур говорил тихо, но Флор всё равно вздрогнула. Она оглянулась так резко, что пошатнулась и, конечно, обязательно бы упала, но Хант успел раньше. В один гигантский шаг добравшись до Флор, он подхватил её под локоть, подождал, пока она восстановит потерянное равновесие, и только потом неохотно, но отпустил.

– Джуди сказала, что ты будешь здесь.

– Да… я экспериментировала. Неважно… – она нервно улыбнулась, а Артур огляделся и тихо присвистнул от масштабов «экспериментов».

Здесь было больше растений, чем он помнил по городским Теплицам. Не сказать, что он их когда-то запоминал, учитывая полнейшую нелюбовь к этому месту, но теперь Артур с не наигранным любопытством разглядывал результаты, очевидно, многолетнего труда. И… здесь было красиво. А ещё удивительно тихо. Кажется, он понимал отчего Флор сбегала сюда.

– Если мы ещё дышим, то только благодаря тебе, – тихо проговорил Артур, и Флор застенчиво улыбнулась.

– Как ты? – едва слышно спросила она и осторожно коснулась кончиками перепачканных в земле пальцев чуть выпиравшей под тканью рубашки повязки.

– Бывало много хуже. У вас хорошие обезболивающие. Интересно, откуда…

Флор улыбнулась краешком губ, но руку не убрала, так и продолжила вырисовывать квадратный контур повязки, будто о чём-то думала. Ну а Артур смотрел на неё сверху вниз, и впервые без привычной громоздкой робы, без защитного костюма и даже без так хорошо запомнившегося ему платья она казалась ему такой маленькой. Вроде бы стандартного роста, но мир словно не желал её присутствия и давил, отчего чуть сутулились угловатые плечи, а движения становились мельче и экономнее.

– Тебе надо отдохнуть, – почти прошептал он и коснулся, пожалуй, слишком чётко очерченной скулы.

Хант хотел осторожно смахнуть непонятно как очутившуюся там сероватую землю, но Флор вдруг мотнула головой, а потом неожиданно прижалась щекой к его ладони. И Артур замер. Наверное, даже непроизвольно затаил дыхание, пока она смотрела куда-то в сторону, прежде чем немного горько заметила:

– Стивен. С ним… непросто.

– Он сказал что-то ещё? – процедил Артур. Флор покачала головой.

– Ничего нового.

Послышался тихий вздох, и Хант не выдержал. Обвив руку вокруг худых плеч, он прижал к себе Флор и коснулся губами кудрявой макушки.

– Ты ведь сама понимаешь, что не должна была этого делать, – мягко, но твёрдо проговорил он. – Моё присутствие в вашем Убежище такой же абсурд, как если бы Джонс заявился в казармы Карателей. Мне здесь не место. И так должно оставаться и впредь.

– Я знаю… – прошептала Флор. – Но выбора не было.

Хант длинно выдохнул и опять поцеловал мягкие волосы, что задорно защекотали нос и щёки.

– Каков был вердикт? – неожиданно хохотнул Артур. – Я грязный убийца или мерзкая мразь?

– Беспринципный ублюдок, – буркнула Флор, и Хант беззвучно расхохотался.

Ничего более оригинального он и не ждал. В конце концов, Джонс никогда не производил впечатление человека с мозгами. Генетический вырожденец с манией величия, что культивировала в нём Мессерер. Артур незаметно скривился, а Флор тем временем продолжала:

– Герберт был весьма убедителен, когда сказал, что ты сможешь помочь пробраться в Город.

– Он взял на себя слишком много. С чего бы мне помогать? – процедил Хант. – Чтобы кучка фанатиков разрушила всё, что я поклялся оберегать?

Флор в его руках напряглась, но не отстранилась.

– Мне тоже не нравится их план.

– Тогда почему ты с ними? Зачем?

– Они дали шанс на жизнь мне и таким же, как я.

– Надолго ли? С таким-то лидером.

– Стив он… Он не самый плохой.

– Но причина не в нём, как я понимаю.

В этот раз она всё-таки отстранилась и подняла взгляд на Артура, а он едва не зарычал от собственного бессилия, когда увидел её глаза. Усталые, потускневшие. Их синева, что так долго не давала ему покоя, словно выцвела и посерела, как опостылевшее небо над Городом. И видеть это оказалось неожиданно горько. Но ещё хуже было осознавать, что он сам виноват. Во всём. Видимо, Артур Хант и правда болван…

– Руфь… – Он вздрогнул. – Руфь была той причиной. Пока она была жива, у нас была цель – мы помогали живорождённым, спасали их, укрывали от…

Флор замялась, но Артур не дал ни ей, ни себе шанса замолчать правду.

– От меня. Вы скрывали их от меня.

– Да. Мы не хотели войны. Мы просто верили, что однажды природа возьмёт своё. Мутации встречались всё чаще, казалось, ещё пару десятков лет, и всё вот-вот изменится. Но потом Руфь не стало. И мы словно запутались. Стив хочет мести, убить Канцлера и…

– И меня, – хохотнул Артур, но Флор резко зажала ему рукой рот и покачала головой.

– … и позволить людям самим решать, как дальше жить. Свободу.

– А что думаешь ты?

– Что свободы нет и не будет. Мы ограничены в ресурсах, жизнях и людях. И я боюсь, что со смертью Канцлера мы запустим новый виток самоуничтожения, отчего всё станет лишь хуже. Жить лишь ради собственной жизни это… Это страшно и очень грустно. Но ничего другого Стив предложить, увы, не может.