Сделать три шага из камеры оказалось столь же невыносимо, как в первый раз поднять плеть. Тело не слушалось, разум умолял забыть обо всём и вернуться обратно, но Хант лишь упрямо наклонил вперёд голову и направился в сторону выхода. Но тут неожиданно взгляд уловил едва заметное движение, которое вполне могло быть шарадами света и тени, но инстинкт оказался быстрее. Артур замедлил шаг и в следующий миг, когда слабый поток воздуха принёс с собой отзвук чужого дыхания, стремительно повернулся, вцепившись в чьё-то открытое горло. Один толчок, два тела врезались в осклизлую стену, и перед Хантом возникло лицо Герберта Льюиса. Без маски. И, судя по всему, без доспеха. Любопытно.

– Шпионишь, как я погляжу? – протянул Артур и чуть склонил голову набок, разглядывая покрасневшие от напряжения глаза, которые уже слезились из-за непродуктивных попыток вздохнуть.

Это было мелочно, однако обида за Флор, жизнью которой так беспечно распоряжались, предпочитая спасать кого угодно, но не её, ещё клокотала внутри. Хотелось загнать всё дурацкое Сопротивление в Стеклянный Куб и хоть на минуту заставить их почувствовать то, что они заслужили. Но Флор вряд ли бы это одобрила, а потому Артур немного ослабил хватку и позволил Льюису просипеть положенные оправдания.

– Проверяю, насколько ты ублюдок, – неожиданно выплюнул Герберт, и Хант в удивлении приподнял брови, а потом надменно хмыкнул.

– И как?

– Вполне… в твоём духе… – пробормотал Льюис и снова безрезультатно начал хватать ртом такой драгоценный воздух, когда Артур сжал пальцы.

Ладно. Повеселились и хватит. Хант поморщился и приблизил своё лицо к покрасневшей роже очередного предателя, наблюдая, как лопаются в белках глаз невидимые раньше сосуды. Прекрасное зрелище…

– Я могу убить тебя прямо сейчас, а могу отправить живьём на переработку. Ведь именно так мы поступаем с такими, как ты, правда, Льюис? Ты хорошо знаешь об этом…

– Как и о том… что ты этого… не сделаешь, – прохрипел тот и скосил взгляд в сторону закрытой камеры. – Из-за…неё.

Почему-то упоминание Флор вызвало такую волну злости, что захотелось действительно сломать дёргавшуюся в руке шею. Сколько ещё эти доморощенные революционеры будут спасать свои шкуры за счёт одной полумёртвой девчонки?! Может, и правда убить эту падаль? В конце концов, он справится и один. Сам вытащит, сам найдёт проклятого Джонса, сам… Артур зарычал, ещё сильнее сдавил чужое горло, а потом вдруг резко разжал пальцы, отчего Льюис едва не рухнул прямо на каменный пол. Хант стоял в шаге от него, наблюдая, как тот откашливается и отплёвывается. Жалкое зрелище.

– Где найти Стивена Джонса? – медленно и чётко проговорил он, и Каратель замер. Его взгляд удивлённо метнулся к лицу Артура, а потом впился в расширившиеся в полумраке зрачки, словно он хотел найти там портал в другой мир. То место, где прятались причины, решения и мотивы поступков. Душу. Но Хант отвернулся и посмотрел на закрытую дверь камеры. – Я смогу вывести Флор, но ей нужна помощь. Любая. Всё, что вы сможете предложить.

– Мы… позаботимся о ней, – тихо ответил Льюис, и Артур наконец посмотрел ему в глаза. Он разглядывал его долго, пытаясь понять, почему же не заметил предательства прямо у себя под носом, а потом покачал головой.

– Сомневаюсь, – честно признался он. – Всё, что вы умеете, – мелко крысятничать и устраивать ненужные проблемы. Но другого выбора у меня всё равно нет. Казнь завтра в полдень.

Видимо, Льюис соображал быстро, потому что облизнул пересохшие губы, огляделся и тихо пробормотал:

– Когда все соберутся на площади, Башня опустеет. Это всего полчаса.

– Да.

– Мы успеем?

Артур хохотнул.

–Мы?Ты мне не нужен. Просто предупреди Джонса и назови место встречи. Желательно, подальше от его горячо любимого Щита. Иначе, боюсь, он не удержится от очередной провокации.

– Хант, не глупи.

– Никакихмы, Льюис. Я тебе не доверяю.

Герберт поджал губы, а потом внезапно шагнул прямо к Артуру и тихо проговорил:

– Город превыше всего. Был, есть и будет. Для тебя и для меня. Можешь сколько угодно называть меня предателем, но знай, я обманывал Канцлера, а не Город. Понимаешь?

Артур посмотрел в серые глаза Льюиса, а потом коротко кивнул. Да. Он понимал. А ещё понимал, что это был тот самый ответ на вопрос: почему он не заметил предательства. Да потому что нельзя предать того, кто предал тебя. Хант поджал губы, на мгновение отвернулся, словно обдумывал слова Льюиса, а потом процедил:

– Сообщи Джонсу и будь готов сам.

С этими словами он направился прочь. Красная мантия больше не оттягивала своей невыносимой тяжестью плечи, и было удивительно легко то ли из-за этого, то ли от принятого решения.

В этом же состоянии совершенно чистого разума прошла ночь. Спать не хотелось. И дело было даже не в волнении. Совершенно. Просто мельком увиденное за окном зрелище вдруг оказалось настолько важным, что Артур прислонился горячим лбом к толстому просвинцованному стеклу, да так и застыл. Он смотрел на спавший внизу Город, который отражал в своих тёмных окнах фиолетово-зелёные блики гексагональных ячеек Щита, и было в этом молчаливом сиянии нечто удивительно успокаивающее. Казалось, даже гул магнитного поля звучал едва слышно и сонно. Так и прошла ночь. А потом в слезившиеся от усталости глаза ударили первые лучи бледного холодного солнца, и Артур наконец отвернулся.

Льюис ждал около входа в тюремный отсек. С синяками под глазами, нахмуренный, он крепко прижимал к себе защитный шлем и был одет в стандартный доспех Карателя. Сделав шаг вперёд, Герберт коротко кивнул и быстро шепнул:

– У восточного жёлтого леса. На самом краю, где…

– Где вход в старые катакомбы, – перебил Артур и потуже затянул одну из застёжек нагрудной защитной пластины.

Здесь было тихо. В отличие от переходов, куда доносился гомон собравшейся перед Башней толпы, в этом затхлом подземном лабиринте из камер и пыточных мир будто бы и вовсе не существовал. Передёрнув плечами, Хант пробормотал:

– Глубоко вы зарылись.

– Чтобы ты не почуял, – криво усмехнулся Льюис и надел шлем. Артур же сардонически хмыкнул.

По пустому гулкому коридору шли быстро и молча, однако, чем ближе становилась камера Флор, тем осторожнее ступал Артур, пока не остановился. Взмахом руки он велел Льюису замереть и кивком показал на повернувшиеся к ним камеры наблюдения. Город следил, и пока было неясно по своей воле, или ему приказали.

– Что дальше? – едва слышно выдохнул Льюис, не сводя взгляда с одного из электронных глазков, что едва заметно светил красным под самым потолком.

– В коридор вошло два живых человека, а значит выйти должно тоже два. Система автоматически заблокирует двери, если обнаружит несанкционированное присутствие, – пробормотал Артур, пока сам одним неуловимым движением пальцев коснулся своего пояса. В следующее мгновение в ладонь скользнул холодный металл инъекционного дозатора.

– Собираешься оставить меня в камере? – даже сквозь фильтр Артур услышал недоверчивое удивление и тихо хмыкнул.

– А ты этого хочешь? – Льюис медленно повернулся. Хант же устало прикрыл глаза, а затем процедил: – Тогда перестань задавать тупые вопросы и приготовься. План есть, но я в нём не уверен.

– Звучит, как всегда, ободряюще.

Послышался вздох, а затем шорох выпорхнувшего из креплений клинка. Артур стиснул в руке дозатор, на мгновение засомневался, но затем упрямо наклонил вперёд голову и сделал первый шаг. К чёрту. Других идей всё равно не было.

Считыватель распознал идентификационную карту без особых проблем. Видимо, Канцлер ещё не подозревал, отчего его новый Советник столь скандально игнорирует приготовление к казни, но Артур не сомневался, что это продлится недолго. У них была буквально пара минут, прежде чем система обнаружит изменение в статусе заключённого и подаст тревожный сигнал. Сто двадцать секунд, которые в этот раз покажутся ему вечностью.

В камере было по-прежнему холодно и отвратительно сыро. Мало того, к уже знакомому запаху, который ударил в нос и, судя по тому, как вздрогнул Льюис, проник даже сквозь фильтр, теперь присоединился тревожный сладкий аромат гниения. Он радостно закрутился в порыве едва заметного движения воздуха, и Артур почти до треска сжал хрупкий дозатор. Господи, он лишь надеялся, что Флор это вынесет.