Гейл аккуратно шевельнул пальцами на руках, а затем и на ногах. Он точно чувствовал свое тело, пускай и жутко ослабшее. Но если вся эта авария не была сном… Взгляд Гейла вновь метнулся к отрешенному брату. Он явно видел, что Мэтью цел.

– Мэтью…

Тот медленно повернул голову и посмотрел на брата нехотя, словно его заставляли.

– Гейл, не зови меня больше. Я устал.

С этими словами Мэтью поднялся с кушетки брата и покинул палату. Гейл лишь проводил его взглядом, чувствуя, как дерет горло от попытки позвать брата. Как тот быстро сбежал… А что если он перенес операцию? И ему пришили ногу? Но ведь он даже не хромал.

На глазах Энн заблестели слезы. Она осталась рядом, но при этом даже не касалась больного.

– Я так рада, что ты жив…

Гейл тяжело моргнул, заставляя глаза открыться все шире.

– Что… слу… чилось? – с трудом выдавил он из себя тихий хриплый вопрос.

– Ты выжил, – прошептала Энн и в тот же момент подскочила на ноги. В палату быстрым шагом вошел врач. Энн отошла в дальнюю часть палаты, уступая место врачу, который совершенно проигнорировал присутствие девушки.

– Наконец-то, – сказал врач, проверив показания на приборах Гейла и пару раз поменяв там настройки. – Мистер Эллис, меня зовут доктор Нильсен. Вы в центральной городской больнице, переведены из реанимации. Как ваше самочувствие? Можете что-нибудь сказать?

Гейл с трудом разлепил губы, но маска не оставляла шанса на диалог. Так что он лишь неопределенно качнул головой.

Доктор проверил показания кислорода, а затем стал аккуратно уменьшать подачу, пока аппарат не позволил без вреда снять маску.

– Первое время будет сложно дышать. Не торопитесь. Я рядом, в случае, если станет плохо, нажмите кнопку. – Врач пододвинул к Гейлу ближе пульт с тревожной кнопкой. – Сейчас вам нужно просто дышать.

Гейл не стал отвечать. В голове крутился лишь один вопрос: как он тут оказался? Но горло не давало шанса вести долгий разговор.

– Мистер Нильсен! – В палату вбежала перепуганная медсестра с огромными глазами. – Срочно, вы срочно нужны!

Доктор без лишних слов выбежал в коридор следом за медсестрой, а Гейл медленно закрыл глаза, стараясь и дальше дышать теперь уже более грязным воздухом. С кислородной маской и правда дышалось легче.

В коридоре больницы раздался протяжный вой. Словно выл раненный зверь, угодивший в капкан. Именно на этот звук и бежали врач с медсестрой.

– Вот, смотрите!.. – Медсестра распахнула дверь палаты, в которой в самом углу на полу сидела девушка и цеплялась пальцами за собственные волосы. В самой палате царил настоящий хаос: все кровати перевернуты, тумбочки опрокинуты, бумаги и лампы раскиданы по полу. Словно по палате прошелся целый табун лошадей и все смел на своем пути.

– Что тут произошло? – шепотом спросил доктор у медсестры. Та хлопнула своими глазищами.

– Я не знаю. Услышала крик, прибежала сюда, а тут уже такой ужас!

Доктор Нильсен посмотрел на забившуюся в угол девушку. Та жмурилась и слегка покачивалась. Врач лишь сочувственно вздохнул, решив, что девушку после пережитой ситуации накрыл стресс. Похоже, сюда придется звать психолога.

– Позови Жана, – тихо бросил доктор Нильсен медсестре, а сам подошел к девушке и присел перед ней на корточки. – Алекса, меня зовут доктор Нильсен, я ваш лечащий врач. Все в порядке, вы в безопасности.

Алекса продолжала жмуриться и прерывисто дышать. Нельзя открывать глаза. Ни в коем случае нельзя.

– Алекса, вы меня слышите?

– Да…

Голос девушки дрожал, сошел на едва слышный шепот, и все же врач разобрал, что она ответила.

– Хорошо. Сейчас постарайтесь просто глубоко дышать.

Дверь за спиной врача открылась, и в помещение зашел молодой мужчина в круглых очках.

– Так-так, кто у нас тут? – заговорил он с заметным французским акцентом.

– Алекса Милонас. Из прибывших вчера.

– Слышал, да. – Молодой врач подошел к Алексе и жестом попросил врача отойти в сторону. – А меня зовут Жан. Просто Жан. У вас необычное имя, вы прибыли из Греции?

– Нет… Отец – грек, – шепотом ответила Алекса. Жан улыбнулся.

– Ох, как необычно! А я вот приехал из Франции. Сколько вам лет, Алекса?

– Двадцать три.

Ее голос становился ровнее и спокойнее, но при этом глаза она так и не открывала.

– Какая молодая! Алекса, не хотите немного пройтись? Я слышал от коллег, что вам невиданно повезло. Расскажете мне, какой ангел-хранитель вас уберег?

Алекса молчала, но говорливый и спокойный врач начинал располагать к себе. От него не веяло угрозой. И ему хотелось рассказать вообще все, но…

– Можно, я просто отдохну? Голова болит…

Алекса отпустила волосы и повесила голову, не открывая глаза.

– Конечно. Не будете против, если я загляну к вам через пару часов? Хотел бы еще с вами побеседовать.

Алекса кивнула, но вслух ничего не сказала. Жан помог ей подняться, заметив, что пациентка держит глаза закрытыми. И вместе с доктором увел ее в другую палату, где был порядок, чтобы Алекса могла лечь. А в ее палате пока принялись убираться.

– Когда меня уже выпишут?

– Сколько можно ворчать…

– Так, в первую палату капельница…

– И как меня угораздило сюда попасть?!

Едва открыв глаза, Дилан сразу заткнул уши. Все кричали, говорили, ворчали, и все это делали без остановки. Они перебивали друг друга, говорили на одной волне, смеялись и плакали. От всего этого хаоса у Дилана начинала трещать голова. Он сел на кровати и, к своему удивлению, увидел, что в палате лежал лишь еще один человек, и тот спал. Значит, так громко орут из самого коридора. Коридора больницы. Несмотря на жуткий шум, Дилан быстро сообразил, где находится. Только не вспомнил, как он сюда попал. Они же…

– Ох, как душно…

– А где тут столовая?

– Дома бы сейчас телевизор смотрел…

Гул голосов мешал Дилану вспоминать и вообще думать. Виски сжимались от напряжения из-за этого шума. Ноги сами вывели Дилана в коридор, где он уставился на проходящих мимо больных и персонал. Гул только усилился, и в этот момент Дилан увидел, как Алексу под руки ведут в палату.

– Я сошла с ума… сошла с ума…

– Вколю ей успокоительное, если не поможет, придется вызывать психиатра.

Первый голос явно принадлежал Алексе, а вот второй Дилан не узнал. Мельком оглядевшись, он подошел ближе к палате, в которую увели его подругу.

– Это все неправда… Мне все кажется…

– Так и не открыла глаза. Все же придется колоть.

Дилан нахмурился, не понимая, что за странный диалог ведут эти двое. И почему врач начинает говорить еще до того, как замолчит Алекса.

Доктор вышел из палаты, чем Дилан и воспользовался, скользнув внутрь.

– Алекса, – тихим шепотом позвал он подругу, которая лежала на кровати на боку и жмурила глаза.

– Не может этого быть…

Дилан начал хмуриться. Подойдя ближе к подруге, он увидел, что ее губы не шевелились. Но голос он слышал слишком четко. От этого его окатило ледяным страхом.

– Алекса…

Алекса встрепенулась, наконец-то услышав собственное имя и распахнув заплаканные глаза.

– Дилан?.. – теперь ее губы зашевелились, но вместе с тем Дилан услышал ужасный грохот за спиной. Резко обернувшись, он увидел, что на пол рухнула лампа.

– Что за…

Алекса вновь зажмурилась и закрыла лицо подушкой.

– Неправда… неправда… – Голос ее звучал слишком четко, будто она и говорила в подушку. Сердце Дилана забилось сильнее.

Почему он слышал ее так чисто и четко? Что за дерьмо с ним происходит?

– Я сошла с ума…

Дилан тронул подругу за руку, мягко ее сжав. Алекса чуть вздрогнула от неожиданности, но отталкивать его не стала.

– Почему ты так говоришь? Что наводит тебя на такие выводы? – спросил он тихо. Руки Алексы замерли, а затем убрали подушку от лица. Глаза она закрыла ладонью.

– Что?.. Я ничего не говорила…

Дилан замер на месте, чувствуя, как закипает мозг. Все эти люди в коридоре, несвязный диалог Алексы и врача. Все казалось ему бредом, но слишком логично сложенным бредом.