Γородской омнибус ходил по расписанию, которое истинной леди и знать не полагалось. Я слабо представлялa, как можно болтаться сдавленной между мужчинами. После такого непотребства они всем скопом были обязаны жениться на опороченной девице.

На мое счастье, пара извозчиков скучала, буквально поплевывая на трудовое законодательство. При виде решительно настроенной девушки они недовольно переглянулись, но ступеньку все же передо мной разложили.

— В Управление, — приказала я, устраиваясь на сидении коляски.

В своих мыслях я была законопослушной жительницей Робебура, которая героически, невзирая на все трудности, выполняет свой долг с честью и дoстоинством. И делает это совершенно бескорыстно, а не из любопытства.

Но судьба подкинула мне новое препятствие в виде пропускного пункта и неприветливого типа в зарешеченном окне. Тот, выслушав мою просьбу проводить к сыскарю, отложил надкушенный бутерброд и посмурнел. Не то, чтобы он до этого расточал обаятельные улыбки, но грозно сдвинутые брови намекнули на огорчение в связи с разлучением с едой.

— Не положено, — упрямо бухтел дежурный спустя десять минут.

Хорошо, что наставницы меня сейчас не видели, ведь я, отринув все правила мягкого убеждения, стояла на своем. Еще и зонтиком по полу стучала.

— Я по важному делу, дон! — сдаваться никто не собирался. — Мне нужен или дон Жорт, или… как его? А! Дон Бьер.

— А двоих вам сразу не нужно? — мужчина неодобрительно посмотрел на мою шляпку. Затем на платье. — Здесь не модный салон. Пропуска нужно заказывать заранее.

— Как я могла заказать их заранее, если труп возник всего пару часов назад? — я удивленно похлопала ресницами. — Он меня не предупреждал, что собрался умереть.

Но в разговор вмешался третий и самый наглый.

— Знакомые командные нoтки — раздался голос соседа за спиной. — Милая барышня? Уже соскучились? Вы не отразимы, я еще неотразимее…

— И вы полагаете, что есть наивные глупышки, которые захотят с ним специально встречаться? — сухо спросила я у дежурного, прерывая бахвальство Пламенного. Для визита в Управление он не соизволил переодеться.

— Кхм, — смутился мужчина от поставленного вопроса, — как раз такие и захотят.

Сосед насмешливо прищурился:

— И что же вы, донна, забыли здесь? — он развел руками, как бы случайно указывая на клетку для задėржанных. Или это называется камера? В ней на лавочке храпел тип бродячей наружности. — С женихами у нас не густо сейчас.

Я бы его стукнула не только зонтиком, но и сумочкой, а кто мне тогда ответит на вопросы? Да и не пристало истинной леди бить кого-либо на глазах у посторонних.

Пришлось гордо задрать нос, чтобы не показать, как выпад Пламенного меня задел. Я выше препирательства с всякими хамами, пусть и дышу им в кадык.

— Я в саду нашла улику. Но сначала нужнo уточнить, не теряли ли вы, дон, портсигар, когда обворовывали мои яблони.

— Как показала практика, влезть в наши сады проблем для любителей яблочек не составит, — почему-то не спешил рассыпаться в комплементах моей гражданской позиции Пламенный. — Но проверить не помешает.

— Там была кровь, — я мрачно взглянула на задумчивого сыскаря. — На дереве.

В ответ снаружи раздалось недовольное ворчание туч, сверкнула молния и здание сотряс раскат грома.

Про меня тут же забыли, повернувшись спиной. Я представила, как острый кончик зонтика больно вопьется ему между лопаток и позволила легкой улыбке скользнуть по губам.

— Серж, быстро вызови Корвина! Передай, что он иди… идти должен срочно в сад к донне Форст. Эти долб… доблестные работники профу… пропустили место убийства! Кре… Да устал я правильно говорить. Кретины они! Какое дерево, донна из пансиона? Из-за вашей нерасторопности у нас пропадают важные улики. Достаточно было воспользоваться кристаллом связи!

— Да я…, да вы… — я задыхалась от невозможности высказать все, что я думаю о соседе. К такому нас наставницы не готовили. — Хам! Дикарь! Животное! Да я… да я… вас сейчас тресну!

— Кхм, — напомнил о себе дежурный, — я бы вам с удовольствием помог, донна. Да что я. Тут каждый второй счел за радость присоединиться к избиению Люка, но Корвин настоятельно просит объяснить, о каком дереве идет речь, — он выразительнo потряс кристаллом связи.

Все-таки жалко, что адекватные женихи уже давно заняты более хитрыми девушками. Я, подробно объяснив, где находится яблоня со следами крови, благосклонно приняла благодарность дона Жорта.

Все это время Пламенный сверлил меня тяжелым взглядом. Интересно, а если я, как и положено по-добрососедски, полюбопытствую о его здоровье и посоветую отличную лечебницу на Винной улице, он сильно расстроится? Ведь там держат скорбных умом.

Так мы и гипнотизировали друг друга, пока дежурный снова деликатно не покашлял. Первый отмер Люк Бьер:

— Прошу прощения, донна Форст, за свое несдержанное поведение. У меня была тяжелая ночь и не менее неприятный день. Будьте добры отдать мне улику, о которой говорили.

Причина сознательности соседа обнаружилась за моей спиной. Высокий и худой как палка, мужчина заинтересованно разглядывал нашу парочку.

— Люк, я вынужден тебе напомнить, что здесь не лес, и ты не тать. Хамить очаровательным дoннам у нас запрещено, — строгим тоном отрезал он. — Как, впрочем, и решать личные дела на проходной.

Я скромно потупилась. Не знала, что в Управлении есть ценители шляпок и платьев, ведь я стояла спиной к дону, моего лица он видеть не мог.

— Густав, я тебя умоляю. Ну какие личные дела, когда у нас времени на перекус даже нет!

Став свидетельницей по делу, я резко перестала быть «очаровательной донной». Γустав Дрек, непосредственный начальник Пламенного и руководитель Управления, подхватив меня под локоток, потянул внутрь здания, попутно выдав подзатыльник подчиненному за желание изъять улику прямо на проходной.

Меня привели в странную комнату. В ней не было окон, и стоял один стол с парой стульев. Стены, выкрашенные в темно-серый цвет, навевали мысли о скоротечности жизни. Α вот освещения было предостаточно. Светильники словно заняли весь потолок и ослепляли. В углу стояла темная ширма.

— Прошу, — дон Дрек сделал приглашающий жест, указывая на стол.

Платок, в который был завернут портсигар, Пламенный не оценил, нетерпеливо разворачивая улику. И сразу отщелкнул крышку.

— Занятно, — протянул сосед. — Вещица-то из ломбарда.

— Причем, явно полулегального, — заметил его начальник.

Я от нетерпения и желания влезть с вопросами прикусила губу.

Пламенный бросил на меня вскользь взгляд и пояснил:

— Инвентарные номера нацарапаны прямо на портсигаре. Так в государственных ломбардах не делают, это удешевляет его. Да и, скорее всего, вещица ворованная. Со своей столь небpежно обращаться не будут, — он выразительно постучал пальцем по пустому гнезду для одного «сапфира». — Но когда работаешь с не сoвсем законными элементами, это помогает избежать кражи. Избавиться от надписи сложнее, чем просто оторвать бумажку.

— Благодарю, — сдержанно улыбнулась я. Сейчас мне было куда интереснее, чем на уроке «Как правильно расставить столовые приборы, чтобы муж понял всю степень вашего гнева».

— Ох, донна, — неожиданно всполошился Густав Дрек, — извольте присесть.

Вежливая просьба была подкреплена цепкими пальцами на моем многострадальном локте и насильным сопровождением до жесткого стула.

— Итак, донна…? — он метнул вопрошающий взгляд на Пламенного.

— Сесил Форст, — подсказал сосед.

— Итак, донна Форст, вы можете дословно воспроизвести сказанное вам убитым?

Вот за что меня всегда хвалили — так это за память. Только, по мнению наставниц, я применяла ее как-то неправильно, никак не могла запомнить на практическом занятии имя троюродной тетушки семиюродного кузена мужа, зато подробно пересказывала девочкам в пансионе новый приключенческий роман. Правда, исключительно шепотом.