— Занятная история. – сказала Эверилд. — И проблему незамужних некрасивых женщин решили, и красавиц для себя оставили.

Она отложила книгу, налила из графина воды и поняла, что голодна, как тысяча акул и теперь остро вставал вопрос: чем ей питаться? Марути слишком мало, чтобы их убивать, хотя почему её это должно беспокоить?

Вдруг в келлию ворвался Лекс, весь растрёпанный, с засосами на груди и шеи, а взгляд безумный. Он закрыл двери, пододвинул к ней стол, покосился на спящую дочку и сказал мысленно:

— Спаси меня от этой сумасшедшей! — взмолился он.

Эверилд заметила, что губы Лекса припухли.

— Прости, не могу, она заплатила.

— Знаешь что, лучше бы я без средств к существованию покинул город голодных женщин.

— Потерпи немного и всё образумиться.

— Нет, я сегодня же предлагаю покинуть город. Она затрахает меня до смерти.

— Сделка есть сделка, Лекс. Думаю, что за неделю основные страсти угаснут, и она уже не будет насиловать тебя ежесекундно.

— Тебе совсем меня не жаль. — возмутился он.

— Если только чуть-чуть, Лекс. И вообще ты менталист. Кто тебе мешает внушить ей, что вы за сегодня уже десять раз переспал?

— О, ты чудо, как я сам не догадался! — он поцеловал Эверилд в губы. — Я знал, ты меня не бросишь, мой сутенёр! И всё же, я настаиваю на скором отъезде. Наболтай ей что-нибудь, например, что нам срочно нужно во внешний мир, потому что Арина заболела.

— Не хорошо прикрываться ребенком.

— Ты жестокая женщина. Пошёл я отрабатывать деньги. — он убрал стол и вышел ровно в то время, чтобы столкнуться с разъярённой верховной жрицей.

Он обнял её, уводя прочь, говоря что-то ласковое. В душе вампирши шевельнулась легкая ревность, но она её прогнала.

Вскоре настенные часы в комнате пробили одиннадцать часов и сорок пять минут вечера, пора было собираться. Эверилд поднялась с кресла, посмотрела на безмятежно спящего ребенка и позавидовала ей, ведь она также хотела бы спать и ни о чем не думать. Затем она подошла к кровати, осторожно, при помощи силы мысли, вытянула из-под Арины одеяло и накрыла им детское тело, чтобы та не замерзла. Вампирша позволила себе минуту полюбоваться спящей приемной дочерью, и затем связалась с Лексом, позвав его в келью.

Он пришел, не задавая лишних вопросов, и теперь они оба стояли и смотрели на спящего ребенка. Эверилд еще немного помолчала, но ощутив, как жажда, подобно смерчу обрушилась на ее горло, нервно сглотнула, сделав шаг назад. Жажда крови прокатилась по пищеводу, обожгла легкие, трахею и подступила под самое горло. Она сглотнула вязкую слюну, чувствуя, как зверь рвется на волю, желая весь город утопить в крови. Эверилд сделала еще шаг назад и телепатически связалась с Лексом:

— Как закончится ритуал, я предлагаю выйти за пределы божественного барьера и поохотиться на нормальную еду.

— Может, глотнешь моей крови, немного? — напряженно сказал Лекс.

Это было очень опасное предложение, тем более королеве. Свою кровь может предлагать только муж или наставник, а он ни тем, ни другим ей не приходится, поэтому данное предложение можно рассмотреть, как оскорбление. Хоть они уже полгода вместе, он ни на минуту не забывал, кто она и чьей является женой.

— Нет, спасибо. — отказалась она, с трудом удерживая контроль над своим зверем.

— Ты точно не сорвешься? — предпринял он еще одну попытку.

— Справлюсь. — прорычала она негромко и Лекс отступил, не желая дальше испытывать ее терпение.

— Хорошо, приходи сюда после ритуала, попробуем уговорить Диану нас выпустить за границу защитного купола. — покладисто согласился Лекс.

Он вообще был покладистым и даже боялся себе самому признаться, что опасается ее не меньше, чем короля, а даже больше, ведь он явно понимает, кому на самом деле должна была принадлежать власть.

Вампирша стремительной походкой вышла и ее скрутило.

— Вам плохо? — встревожилась младшая жрица.

Вампирша посмотрела на девушку сквозь пелену крови и, стараясь дышать через раз, сказала:

— Все нормально! Веди! — приказала она сопровождающей.

— Как скажите. — ответила та ровным отработанным голосом.

Они минут пять петляли по коридорам, лестницам и все это время Эверилд пыталась укротить в себе зверя. Через некоторое время вампирша заметила, как у младшей жрицы нервно подрагивают кошачьи ушки. Будь она в нормальном состоянии, плюнула на все и пощупала бы их. Уж очень они заманчиво выглядели. Спина сопровождающей была напряжена и она внимательно прислушивалась, ежесекундно оглядываясь.

— Мы пришли. — проговорила она напряженным голосом.

Младшая жрица кивнула на искусно вырезанную деревянную дверь с фигурками зверей. Девушка открыла двери перед Эверилд и посторонилась, пропуская наследницу титула верховной жрицы вперед. Когда вампирша прошла в зал, ей удалось взять свою сущность под контроль, и теперь она расточала любезные улыбки, держа прямую спину и твердый взгляд.

Эверилд улыбнулась воспоминанию, в котором учитель велел людям бить ее серебряными прутьями по спине, если та сгорбится. А однажды он привязал к её спине серебряную палку, и тогда вампирша возненавидела своего наставника, желая ему вечное заточение в серебряных темницах. Серебро жгло спину, но это принесло свои плоды: она перестала горбиться и стойко держала лицо, даже когда спину жгло огнем. Теперь, в любой ситуации, Эверилд могла себя взять в руки и надеть тысяча первую маску, несмотря на то, что зверь изнутри пытался согнуть прутья и вырваться на волю, оставляя за собой обескровленные тела.

Младшая жрица, с кошачьими ушками, закрыла за собой дверь, и Эверилд услышала, как бешено колотится ее сердце. Она подошла к вампирше, поклонилась и перевела взгляд на своих товарок. Они неохотно повторили данное действие. Та улыбнулась, и на младшей жрице с кошачьими ушками скрестились десятки ненавидящих взглядов. Эверилд уловила в эмоциях девушек жгучую зависть, и тут было чему позавидовать, ведь кошачьи ушки были только у сопровождающей Эверилд жрицы.

Вампиресса осмотрелась. Они стояли в просторном, круглом зале с белыми, как саван, колоннами. В сердцевине зала был очерчен идеально ровный круг, а на его контуре стояли младшие жрицы, и еще три ждали в стороне. И так же среди них была сопровождающая Эверилд.

Внутри круга находилась Иона, держа свечу в руке. От вампирши не укрылось довольное, сытое выражение лица верховной жрицы. Казалась, только дотронься, и она замурлычет от удовольствия.

Иона кивком головы поприветствовала свою преемницу и пригласила ее в круг. Вампирша только сейчас обратила внимание, что в полу находится ниша с огнем. Она заняла место в центре окружности, и последние младшие жрицы замкнули круг.

— Раздевайся. — приказала Иона.

Эверилд повиновалась, и верховная жрица кивнула на тазик с водой.

— Омойся. — продолжала она раздавать распоряжения.

Когда вампирша потянулась за тряпочкой, младшие жрицы затянули песню на очищение тела и души. Носферату хотелось смеяться, но ей удалось подавить в себе смех. Эверилд закончила с омовением тела, и Иона взяла ритуальный кинжал, до этого спокойно висевший на поясе, а затем кошачьей походкой направилась с ним к Эверилд. Вампирша слегка насторожилась, но позволила верховной приблизиться.

— Повернись спиной к огню. — велела Иона и Эверилд выполнила приказ.

Вдруг горло опалило огнем, словно в нее залили десять бочек с горящей смолой. Хищник заворочался внутри, и Эверилд поняла, что не сможет его удержать, если Иона не поторопиться.

Вампирша выдохнула сквозь сжатые зубы:

— Давай быстрей. — велела кровососка верховной жрице.

Та укоризненно посмотрела на свою будущую преемницу. Низкий рык пронесся по залу и младшие жрицы вздрогнули. Иона снова внимательно посмотрела на свою подопечную и поняла, что с ней не все ладно, и все-таки нужно поторопиться, пока не случилась непоправимое. Руки верховной дрогнули, и она ощутила накатившую волну страха, первородного, необузданного. Их взгляды встретились, и магия Эверилд начала проситься на волю. Сила неустанно нарастала и вампирша уже не могла держать ее под контролем.