– Понятно. Ну, приятно было повидаться, – скромно ответила я и попросила счет. Руслан тут же замотал головой, сказал «за счет заведения», и я покинула «Шапито», направляясь в клуб, где работала Юлька.

 «Монро» от «Шапито» не отставал, и над интерьером тоже потрудился: белые кожаные диваны, черная плитка, диковинные ламы из проволоки и живое дерево в центре зала. Юлька ждала меня в своем кабинете, который больше походил на кладовку: маленькое помещение на втором этаже, куда влезло два стула, стол и шкаф.

– Ну, – уставилась на меня подруга. Я подробно рассказала о своем визите, а Юлька ахнула: – Какой подлец!

Подлецом, очевидно, был Руслан, потому что Юлька еще десять минут костерила его на чем свет стоит, грозясь прибить барной ложкой. Успокоившись, подруга вернулась к своему любимому занятию – продумыванию планов мести.

– Значит, завтра поболтаешь с Эдичкой, узнаешь, с кем он сейчас дружит, что Руслан говорит и так далее. Нужно выпытать, что за крыса у меня работает. Представляешь, только придумаю акцию, отдам распоряжения – а она на следующий день уже в «Шапито»!

– Подозреваемые-то хоть есть?

– А то, – Юлька приосанилась и развернула ко мне комп. – Вот, смотри.

На экране высветились две фотографии: парень в шортах с бутылкой пива в руке, и девчонка с темными волосами в строгих очках.

– Это Радик, наш бармен. А это, – палец Юльки ткнул в девчонку, – Мила. Администратор. Оба работают недавно. Стас, второй бармен, с нами с открытия, охранники и официанты вне подозрений, потому что с ними я информацией не делюсь, а второй админ сейчас в отпуске. В общем, подозреваю я этих двоих. Упомяни их в разговоре с Эдичкой, может, он чего путного и скажет.

Я согласилась, мы с Юлькой поболтали еще минут пять, пока ее не начали дергать работники. Чего-то там намудрили с поставками, Юлька орала и грозилась всех поувольнять к чертовой матери, потом обещала выдать премии, в общем, дурдом. Из «Монро» я поспешила удалиться, поехав домой, а перед дверью в квартиру замерла. На черной поверхности было мелом выведена надпись «Шлюха». Я разозлилась, сходила за тряпкой, стерла это безобразие и набрала номер бывшего.

– Слушай, придурок, еще раз ты к моей двери подойдешь, я на тебя заяву накатаю. И просто так тебя уже не выпустят, – ласково пообещала я, как только Гриша взял трубку. О том, что у бывшего были проблемы с полицией, я узнала случайно – в припадке бесконечной любви ко мне Гриша поведал, что в юности его взяли с наркотой – баловались в подъезде. Его отец, охранник ЧОПа, сына отмазал, но Гришу взяли на заметку, поэтому ментов он боялся до дрожи.

– Чего? – бывший опешил и рявкнул: – Ты чего, больная? К чему я там подходил?

– К двери моей, придурок. Ты автор надписи?

– Какой надписи? У меня свадьба скоро, что ты несешь, ей-Богу, больная…

Я вздохнула и положила трубку. Бывший признаваться не желал, валял дурачка, но главное, что я его предупредила. Через полчаса позвонила его мать, Любовь Викентьевна, но я трубку не взяла – общение с ней было каторгой, и слушать патетические вздохи: «ты моему сыну жизнь сломала, неблагодарная!» я не желала. Вместо этого пошла работать – после окончания универа, получив диплом журналистки, я устроилась в Интернет-журнал, где писала статьи. Писала хорошо и быстро, поэтому оклад мне повысили, деньги я зарабатывала хорошие, снимала квартиру и ни в чем не нуждалась.

Закончила я поздно – часы показывали двенадцать, телефон молчал, дверной звонок тоже. Попив кофе и вспомнив, что кроме салата ничего не ела, я быстро соорудила себе бутерброды и легла спать.

Тимур позвонил, когда я уже видела пятый сон. Звонок разорвал ночую тишину, вторгшись в сладкие грезы, я недовольно прищурилась, но ответила.

– Чего тебе?

– Спишь, дорогая? – заворковал Тимур. Голос его был весел, и я точно знала: он пьян.

– Сплю.

– Надеюсь, я тебе снился?

– Нет. Мне снился твой друг. Мы с ним катались на машине и признавались друг другу в любви.

– Это который? – Тимур слегка обиделся, а я невольно подумала: не стоит так с ним, мужское самомнение – вещь хрупкая…

– Не скажу. Что надо?

– А я вот соскучился, – бархатным голосом сообщил Тимур. – Может, завтра сходим куда-нибудь?

В наших отношениях наметился прогресс, но это не точно: вполне может быть, что Тимур отведет меня в ресторан с намерением после затащить в койку, но это лучше, чем приглашение в загородный дом. Я помялась – встретиться с Тимуром очень хотелось, но завтра мне предстоял важный разговор с Эдичкой. Юльку подвести я не могла, поэтому вежливо отказалась:

– Я завтра занята.

– Ну что ж, жаль, – со смешком ответил Тимур. – Спокойной ночи, Ада.

– Чтоб ты провалился, – выругалась я, смотря на потухший экран смартфона. Больше Тимур не звонил, я погрустила еще часок, вспомнила моменты, когда мы были счастливы, сходила за наушниками и уснула под любимую музыку.

Утро встретило меня ярким солнцем, пробивающимся сквозь плотные шторы. Зажмурившись, я выдернула из ушей наушники, потянулась за телефоном, и выругалась – зарядка села за ночь. Пока мобильник заряжался, я отмокала в ванной, устроив себе отдых с пеной и маской для лица – бессонные ночи давали о себе знать, и синяки под глазами пришлось замазывать тоналкой. Поболтавшись без дела по дому, я поговорила с мамой, потом – с Юлькой, которая жаждала убедиться, что я настроена на победу, и принялась краситься. Дело это заняло еще час, потом я долго выбирала наряд, с сомнением глядя на платья – вдруг Эдичка поведет меня по городу шляться? В итоге остановилась на черных джинсах, коротком топе, а сверху накинула пиджак. Вполне сойдет.

Эдичка объявился ровно в семь, будто ждал под дверью. Я вышла, он окинул меня восхищенным взглядом и присвистнул:

– Круто выглядишь.

– Спасибо, – скромно ответила я. – Куда пойдем?

– Прогуляемся? – предложил Эдичка, а я мысленно порадовалась, что надела удобную обувь. Мы тронулись на прогулку по достопримечательностям нашего города – было их всего три: площадь возле Дома Культуры, парк, и аллея вдоль озера. Выбор пал на аллею, так что мы с Эдичкой отправились на культурное шествие, любуюсь молодыми деревцами и скамейками, на которых миловались влюбленные парочки.

Разговор шел ни о чем – Эдичка рассказывал что-то о себе, не смешно шутил, и держал меня за руку. В общем, пытался проявить себя как галантный кавалер. Спустя час я устала, май погодой не радовал, и на улице поднялся сильный ветер. Пиджак мой то и дело распахивался, открывая оголенный живот, Эдичка косился на меня плотоядно, а я начинала мерзнуть.

– Давай воды купим, – приметив магазин, я потащила Эдичку внутрь. Возле полок с минералкой я стояла минут пятнадцать, задумчиво выбирая воду, и наконец, когда дальше тянуть не было смысла, сцапала с полки первую попавшуюся бутылку. На кассе Эдичка галантно заявил:

– Я заплачу.

– Карта есть? – устало спросила кассирша. Эдичка посмотрел на меня, я машинально кивнула и протянула карточку магазина. – Баллы списываем?

– Списывайте, – величественно заявил мой спутник, забыв о том, что карта моя. В итоге вода обошлась ему в двадцать рублей, которые Эдичка набрал мелочью. Мы опять отправились обозревать аллею, я мучилась и вздыхала, думая, как бы завести разговор о сотрудниках. Видимо, Бог услышал мои молитвы, потому что на втором кругу Эдичка спросил:

– Как ты? Ну, после расставания с Тимуром…Я слышал, вы не очень гладко разошлись.

– Все в порядке, – натянуто улыбнулась я, а у самой кошки на душе заскребли. – Вот, уже и новые кавалеры появились.

– Ты меня имеешь в виду? Я-то старый кавалер, – пошутил Эдичка. Смешно.

– Нет. У Юльки на работе есть один. Радик зовут, работает в баре.

– Радик?– наморщил лоб Эдичка. – Ниязов что ли?

– Ты его знаешь?

– Ну да. У них с Русланом в том году конфликт был.

– А что случилось? – осторожно спросила я. К счастью, Эдичка был туповат, поэтому охотно принялся рассказывать мне подробности чужой жизни.