– Угу, – промычала я.

– И, что самое интересное, он почти слово в слово повторил мне то, что ты озвучила сегодня. Совпадение?

– А что он мог сказать? Правда одинакова, – пожала я плечами. Барабаня пальцами по столу, Матвей задумчиво произнес:

– В этом городке все врут. Но поверь мне, детка, я обязательно докопаюсь до правды.

– Конечно, – закивала я. Алена принесла кофе, водрузив дымящий напиток передо мной. Руки девушки заметно дрожали, и темная жидкость немного расплескалась на блюдце.

– В чем дело, Алена? – мягко спросила я. Официантка помотала головой, а на ее глазах показались слезы. – Рамиль?

Кивнув, Алена пробормотала извинения и спешно скрылась в подсобке. Я кинула гневный взгляд на Рамиля – могла себе позволить, раз уж сижу с Матвеем. Сын Мусы, стоявший у входа, крутил меж пальцев блестящий нож, и гадко улыбнулся мне в ответ.

– Давно сидит? – спросил Матвей, скользнув по Рамилю безразличным взглядом.

– Года два.

– Ясно. А Муса знает?

– Да. Пытался лечить – бесполезно. Но при отце Рамиль держится, а когда его нет – уходит в разнос. Давай сменим тему.

– Давай, – легко согласился Матвей. – Поехали ко мне.

– Что? – опешила я. Нет, тема-то сменилась, однако на слишком откровенную и пошлую.

– Нет, лучше к тебе.

– Никто ни к кому не поедет, – решительно заявила я. – Если ты считаешь, что я из таких, кто ложится…

– Я так не считаю, – перебил меня Матвей. – Просто сразу понял, что ты мне подходишь. Ты веришь, что можно увидеть человека и сразу влюбиться?

– Нет, – покачала я головой. – Это невозможно. Можно влюбиться во внешность, но не в душу.

– А я верю.

– И что, ты в меня влюбился? – со смешком спросила я, а Матвей серьезно ответил:

– Да.

– Ты врешь, – разозлилась я. – Чего ты мне тут лапшу на уши вешаешь?

– О, какие выражения. Можешь не верить, но исход будет таков: ты и я в одной постели.

– Да иди ты к черту, – рявкнула я, вставая, чтобы уйти. Неуловимым движением Матвей схватил меня за руку.

– Запомни, детка, я не люблю, когда мне хамят.

Смерив его презрительным взглядом, я резко выдернула руку. Впрочем, Матвей не сжимал ее крепко: подозреваю, если бы он не хотел меня отпускать, то так просто освободиться бы не удалось.

– Ну что? – шепотом спросила Юлька, припрыгивая от нетерпения.

– Ничего нового. Предлагал поехать к нему.

– Вот козлина, – возмутилась Юлька и покосилась на Рамиля. – Адочка, ты же сейчас не уедешь?

– Мне работать надо.

– Мне тоже! Останься, пока Рамиль не свалит.

– Кажется, проблема решилась сама собой, – ответила я, наблюдая, как Матвей по-хозяйски кладет руку на плечо Рамилю и уводит его на улицу.

– О! – издала Юлька невнятный звук. – Скорее пошли, посмотрим!

Быстрее ветра Юлька метнулась на кухню. Я, понятное дело, пошла за ней. Миновав поваров в белых колпаках, мы пробрались к черному входу, куда обычно привозили продукты, и приоткрыли дверь. Юлька высунула нос на улицу, прислушалась и сказала со знанием дела:

– Они за углом стоят. Тут ничего не услышим. Придется выйти.

Идея показалась мне опасной – если нас застукают, обычным выговором не отделаемся, однако любопытство победило. Передвигаясь на цыпочках, мы подкрались к углу и замерли: от Матвея с Рамилем нас отделяли жалкие пару метров, поэтому разговор мы слышали прекрасно.

– Еще раз спрашиваю: где ты был одиннадцатого утром?

– Да пошел ты…

Раздался какой-то шорох, потом сдавленный крик. Кто-то чиркнул колесом зажигалки.

– Гнида, – пробормотал Рамиль, тяжело дыша. Шорох повторился, и сын Мусика заговорил уже писклявым голосом: – Дома я был, дома! Мать подтвердит. Приехал где-то около девяти утра.

– Узнаю, что соврал, ты – труп.

– Да пошел ты…

Послышались шаги по гравию, и мы с Юлькой, переглянувшись, метнулись обратно в клуб. Закрыв за собой двери, подруга шикнула на изумленных поваров, которые оторвались от приготовления пищи, и жалобно посмотрела на меня.

– Адка, Рамиль сказал, что дома был.

– Я прекрасно слышала.

– И как же теперь? – разволновалась Юля, а я только хмыкнула.

– Слушай, мы обе знаем, что это Мусик постарался. Его рук дело. А то, что Рамиль сказал, значения не имеет. Мать на то и мать, чтобы все подтвердить.

– А если, – начала Юлька, но ее перебил звонок моего сотового из сумки. Счастье, что он не зазвонил двумя минутами ранее, иначе лежать нам с Юлей сейчас где-нибудь в кустах.

Вытащив телефон, я с досадой поморщилась: звонил Тимур. Юлька, заглянув мне через плечо, тоже состроила гримаску, и высунула язык. Не обращая внимания на дикие выходки подруги, я провела пальцем по экрану и ответила:

– Да.

– Привет, дорогая, – Бывшая Великая Любовь как всегда ерничала. – Чем занимаешься?

– Я в «Шапито», – сообщила я, не видя смысла лгать. Наверняка Руслан уже доложил, что видел меня здесь.

– Знаю, знаю, – ласково произнес Тимур. – Куда потом?

– Не твое дело, – по привычке начала вредничать я.

– Давай я тебя заберу? Прогуляемся, поужинаем…

– Зачем?

– Соскучился, – проникновенно сообщил Тимур. – Это достаточно веский повод, чтобы увидеть тебя?

– Я буду занята, – отрезала я. – Пока.

Бросив звонок, торжествующе уставилась на Юльку, а та взамен скривила лицо.

– Чего? – рявкнула я.

– Я буду занята, – передразнила меня Юлька. – Цену набиваешь? Тимур не дурак, и все эти ужимки на раз-два распознает. Слушай, когда ты уже о нем забудешь?

– Я пытаюсь. Ты же видишь: он сам о себе напоминает.

Юлька фыркнула, выказывая пренебрежение к моей силе воли и всем мужикам в частности. Поняв, что сейчас последует длительная нотации, я решила трусливо бежать, и торопливо попрощалась с подругой. Вызвав такси, я покинула клуб через черный ход, и уже через двадцать минут была дома, блаженно растянувшись на кровати и читая sms-ки. Пару штук от Эдички, одно от Тимура – «Перезвони», и еще одно – от неизвестного номера.

«Ты все за ответишь».

Перечитав текст, я тупо уставилась на экран и, недолго думая, написала: «Кто ты?». Ответ пришел через минуту: «Неважно. Важно, кто ты». Еще больше удивившись, я налила себе кофе и быстренько отправила: «И кто я?». Ответа не последовало. Помучившись минут десять, я отправилась в душ, затем проверила почту, доработала пару статей для журнала. К телефону намеренно не подходила, но когда взяла мобильник в руки, ощутила досаду. Сообщений не было.

– Вот же придурок, – покачала я головой. Видимо, Гришке совсем неймется, и он решил освоить новый способ психологического давления. Очевидно, надписи на моей входной двери не привели к нужному результату, и бывший купил себе сим-карту, с которой сейчас и строчит эти гнусные сообщения. Вот только с какой целью? Напугать меня? А зачем? Ждет, что я брошусь к нему в поисках защиты? Полный бред. Гришка не способен защитить даже себя, о чем уж тут говорить.

Еще раз перечитав сообщения, я решила завтра посетить салон сотовой связи и положить конец этим издевательствам. А пока нужно ложиться спать – сегодняшний день меня жутко вымотал, и чувствовала я себя как выжатый лимон. Засыпая, я почему-то вспомнила наглые глаза Матвея, и его слова: «Я в тебя сразу влюбился», и улыбнулась. Хитер, зараза, но наших этим не проймешь. Перевернувшись на другой бок, я обняла подушку и крепко уснула.

Ночные сообщения и напряженная обстановка вредно сказались на моем аппетите: на завтрак я ухитрилась заказать пиццу, которую слопала целиком, щедро запив кофе. Осоловело уставившись в ноутбук и наглаживая огромный живот, я сокрушенно подумала о том, что работать нормально у меня не выйдет, пока я не разберусь с телефонным маньяком.

В данный момент, признаться честно, меня гораздо больше беспокоил Матвей – я не знала, кто он и на что способен, зато хорошо знала Мусика. И если он до сих пор не выкинул парня из города, а позволяет ему везде совать свой нос, то это говорит о том, что Матвей – темная лошадка, да еще и опасная. Поэтому вместо того, чтобы отправиться в салон сотовой связи, где работала моя одноклассница, я решила направить свои силы на розыск убийцы Бурганова. Как только несчастный будет найден, Матвей покинет город, а так как я не сомневалась, что приказ о казни отдал Муса, следовало добыть доказательства.