***

– Тварь! Тварь! – будто черная молния, на меня бросается Машка, стоит только войти в столовую.

Сергей как-то моментально прячет меня у себя за спиной, а Машка просто врезается в него, заставив покачнуться. Он перехватывает ее руки, задирая их вверх, и тут я понимаю, что Сергей выше ее на целую голову, потому что он даже приподнимает ее на руках, заставляя встать на цыпочки.

– Пусти! – кричит Машка, взгляд ее при этом какой-то совершенно безумный. – Пусти, я придушу эту тварь!

– Угроза убийства есть желание убийства, – раздается с потолка голос Мозга.

Я понимаю, что это значит, сжимаясь за спиной Сергея, но ожидаемого разряда не следует, зато я слышу характерный металлический лязг робота-слуги. То, что мне видно из-за спины Сергея, несколько шокирует – Мозг забирает дергающуюся и пытающуюся сопротивляться Машку. Забрать он ее может только в Комнату Наказаний, а это значит, что от девчонок мне нужно держаться подальше. На людях они больше не рискнут напасть, но вот мстить будут обязательно: ведь в их глазах из-за меня во второй раз кто-то отправился в это страшное место.

Выбора у меня нет, да и не хочу я больше выбирать – только что Сергей защитил меня, снова спасая. Мозг промедлил достаточно для того, чтобы Машка меня придушила, если бы добралась, а она добралась бы, не будь здесь Сергея. Значит, я в безопасности, только когда он рядом, а в противном случае девчонки найдут, как отомстить мне уже за Машку. Я очень хорошо понимаю это, видя злые взгляды вокруг себя. При этом парни переглядываются, усаживаясь поближе, чтобы прикрыть нас. А почему они так себя ведут?

– Странно, – задумчиво произносит Сергей, но затем устраивает меня за двойной столик, оказавшись рядом. – Девушка вообще буйная?

– Она странная, – пытаясь прийти в себя, отвечаю я. – Но вот так, чтобы буйствовала, я не видела еще. Как будто не в себе вообще.

– Давай поедим, – предлагает мне парень, с подозрением посматривая на то, что обнаруживается в тарелках. – Потом вернемся к нам и будем думать.

– Что тут думать, – вздыхаю я, но он кладет палец на мои губы, останавливая.

Я киваю, потому что он прав, об этом лучше всего поговорить в комнате, где нет чужих ушей. Но вот странность: сначала отчего-то захотел меня убить Валерий, хотя после той еще попытки должен был все понять, затем Машка, отлично знавшая, что ей за это будет. По сути, желая меня убить, она хотела убить и себя, а жизнь Машка любит, я точно знаю. Что же случилось?

Этого я не понимаю. Кроме того, парни ведут себя необычно, будто защищая нашу пару от девчонок, но они так себя никогда не вели. Что происходит? Множество вопросов роится в моей голове, пока я ем безвкусную массу, содержащую все необходимые микроэлементы, витамины, но не приносящую ровно никакого удовольствия от ее потребления. Поэтому я очень люблю хлеб – у него есть вкус и аромат, именно хлеб самый лучший мой десерт.

Доев, я бросаю взгляд на сразу же вскивнувшего Сергея. Мы поднимаемся и молча выходим из столовой, направляясь обратно в уже «нашу» каюту. Я хорошо понимаю, что после такого идти мне совершенно некуда, выхода просто нет, но и Сергей… Он теплый, ласковый, хотя понимает ровно то же – у меня нет выхода и, пока мы объявлены парой, я в полной его власти. По правилам, я не имею права возразить его приказу, а за исполнением (правил) следит Мозг. При этом Сергей обращается со мной так, будто это я главная, а не он. И мне непонятно такое поведение.

– Нам нужно поговорить, – объясняет мне парень, когда мы доходим до каюты по необычно пустым коридорам.

– Хорошо, – киваю, надеясь только на то, что он меня не прогонит.

Почему-то я думаю, что он может меня прогнать, а не сделать то, что в книге было. Наверное, меня пугает именно тот факт, что я могу остаться одна. Похоже, я уже готова к любому развитию событий, кроме одиночества, хотя и чувствую себя совершенно растерянной, как будто в галереях заблудилась.

Стоит нам войти, Сергей опять берет меня на руки, усаживаясь на стул, и укладывая затем меня к себе на колени. Кажется, я начинаю привыкать к тому, что он носит меня на руках, потому что визжать желания не возникает. А возникают какие-то странные желания, будто теплой волной поднимающиеся изнутри меня. Я даже не могу описать свое внутреннее ощущение.

– Ситуация у нас с тобой странная, – негромко произносит Сергей, задумывается и меняет тему. – Во-первых, давай договоримся. Мы живем вместе, но это не значит, что ты что-то обязана делать. Согласна?

– Ты какой-то необыкновенный, – киваю я ему в ответ. – Я себя чувствую, как в бассейне – просто плыву, и ничего больше.

– Это ты устала, ситуация слишком быстро меняется, – объясняет он мне, погладив по голове. – Все пройдет, все будет хорошо.

– Ты меня не бросишь? – как-то очень жалобно у меня это выходит.

– Никогда, маленькая, – улыбается он мне так ласково, что я просто закрываю глаза и замираю.

Я не понимаю, что со мной происходит, но Сергей, кажется, не видит в этом ничего плохого. Он меня обнимает, носит на руках, гладит… И мне хочется, чтобы так было всегда, просто всегда-всегда, потому что мне так хорошо в его руках! Жалко, что нельзя спросить мамочку…

– Жаль, мама не увидит, какое у меня чудо, – вздыхает в унисон моим мыслям Сергей. – Наши родные наверняка погибли…

– Нет, Сережа, – качаю я головой, открывая глаза, чтобы всмотреться в его лицо, на котором отражается грусть. – Я смотрела журнал событий, когда рубку обслуживала. Модуль упал в черную дыру, но он был целым! Значит, может быть…

– Может быть, они живы, – кивает он мне, отлично понимая недоговоренность. – Это очень хорошая новость, просто прекрасная!

Конечно, знать, что мама и папа живы, хоть и далеко, лучше уверенности в том, что они погибли. Так что Сережа прав – это очень хорошая новость. Вторая хорошая новость, потому что первая в том, что он меня не бросит и не прогонит. Почему мне это так важно, почему? Я не знаю ответа, потому что раньше таких эмоций у меня не было.

Я задумываюсь, пытаясь разобраться в себе, при этом Сережа меня гладит, и мысли почему-то разбегаются. Я будто просто плыву, не осознавая, где нахожусь и что делаю… Плыву, как в бассейне…

На третий день я прошу Сергея объединить капсулы. Прошедшего времени мне вполне достаточно, чтобы принять решение, да и враждебные взгляды девчонок очень хорошо стимулируют, так что я стараюсь без Сергея не оставаться. Страшно от этих взглядов на самом деле. При этом понять, почему они на меня настолько сильно взъелись, я не могу. Но девчонки смотрят так, как будто хотят избить, чего после Лики, например, не было. Почему после Машки все происходит именно так? Я не понимаю.

Сергей говорит, что это не очень нормально – такое поведение, и что, возможно, тут скрыта какая-то тайна. По его просьбе другие парни пытаются выяснить, что происходит, и охотно соглашаются помочь. Меня это удивляет, ведь Сергей не командир у мальчишек, но они готовы помочь разобраться. А у меня уже голова болит, когда я пытаюсь понять происходящее, так что я оставляю свои попытки.

– В общем, ситуация такая… привет, Марин, – здоровается со мной уже знакомый Алекс, обращаясь к Сереже. – Девчонки при упоминании твоей просто неконтролируемо звереют, причем как-то мгновенно. Никто из наших не понимает, в чем дело.

– А если Валеру упомянуть? – интересуется мой парень. Он действительно мой, а я его, и с этим уже ничего не поделаешь.

– А вот тут интереснее, – хмыкает Алекс. – В основе своей реакции никакой, а вот у близняшек, которые выдавали себя за его сестер, – злорадная такая.

– То есть они ему не сестры… – задумчиво произносит Сергей. – Но тогда ситуация запутывается, потому что напоминает… Отец, помню, рассказывал о методах программирования ботов, вот что-то подобное, но люди – не боты, у них нет входного интерфейса.

– В любом случае твоей к девчонкам лучше не приближаться, – сообщает Алекс то, что я уже понимаю и сама.