Художник Владимир Юдин

© Носов. Текст, иллюстрации, 2024

© Оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2024

Издательство Machaon®

22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. На рассвете войска фашисткой Германии перешли западные границы Союза Советских Социалистических Республик на протяжении сотен километров и стремительно двинулись на восток.

Чтобы сломить сопротивление Красной армии, тысячи бомбардировщиков люфтваффе (так назывались военно-воздушные силы Германии) бомбили не только военные гарнизоны, штабы, железнодорожные вокзалы и аэродромы, но и жилые кварталы, больницы, школы. А в некоторых местах в тылу нашей армии с самолётов сбрасывали не тонны смертоносных бомб, а диверсантов, переодетых в форму бойцов Красной армии и милиции.

Так произошло и у белорусской деревни Станьково, рядом с шоссейной дорогой, ведущей в Минск. Автомобильные и железные дороги всегда оказываются целью диверсантов. И переодетые в форму Красной армии парашютисты, говорящие на русском, уже прятались в лесах вдоль шоссе.

С одним из них и столкнулся на опушке леса, недалеко от деревни окончивший четвёртый класс Марат Казей. Солдат был в форме советского танкиста, рослый, крепкий, с большой кобурой, которая странно висела на ремне не на боку, как обычно у наших военных и милиционеров, а почти на животе, у пряжки ремня. Марат это сразу заметил, но незнакомец отвлёк его вопросом:

– Здорово, паренёк! Отстал я от части, заплутал в вашем лесу… Военные или милиция есть в деревне?

– Нет, у нас никого нет, – насторожённо ответил Марат, а сам сразу решил: «Скорее домой! Надо рассказать! Вот почему заехали в нашу крайнюю хату утром пограничники! Парашютистов ловят!»

Но, чтобы не спугнуть врага, он простодушно предложил:

– Вы, дяденька, устали по лесу дорогу-то искать… Идёмте к нам: передохнуть и молока попить!

– Нет! Мне надо своих догнать, – ответил «танкист» и ушёл в сторону сельского кладбища.

А мальчик тут же побежал к матери, которая как раз кормила обедом пограничников, и с порога негромко крикнул:

– Там немец, диверсант! На опушке, недалеко от кладбища. Я проведу огородами, с другой стороны, – так ближе!

И скоро уже завязался бой! Первый бой Марата Казея!

Диверсантов на кладбище оказалось двое. Они начали отстреливаться, выхватив свои парабеллумы, и скрылись в густом кустарнике. Марат и пограничники бросились в погоню…

Вечером в село приехал грузовик с двумя связанными пленными в кузове. Среди стерегущих их пограничников был и Марат. После погони по лесу – весь в крови, в рваной одежде.

Мать увидела сына – перепугалась и запричитала:

– Господи, ранен!

Но бойцы её успокоили:

– Не плачьте! Ссадинами отделался. Повезло, не ранен! Хоть бой был трудный! Еле взяли этих… А сын у вас – герой. Без его помощи мы бы их не нашли и не поймали!

А война разгоралась. Сопротивление Красной армии было отчаянным, но приходилось постоянно отступать.

Вот уже разрушили бомбардировками и оккупировали фашисты Минск. Появился вражеский гарнизон и военная комендатура в районном центре – Дзержинске, что рядом с деревней Станьково. Закрыли оккупанты сельскую школу: не пошёл Марат Казей в пятый класс. Теперь в школе казарма. Жителей досматривают на улицах, обыскивают дома. Ищут оружие и листовки, призывающие к сопротивлению.

А у Марата в хате под половицей и в сарае под сеном сложено собранное по лесам, где прокатились бои, оружие и патроны. Об этом не знает даже мать – Анна Александровна, сама в тайне от сына наладившая связь с подпольщиками.

И вдруг по доносу предателя её арестовывают… Через несколько месяцев до Марата и его сестры Ады доходит страшная весть: мать казнили на площади Свободы в Минске. Так фашистские палачи пытались запугать жителей Белоруссии, устраивая массовые расправы прямо в центре столицы.

Но Марата и других советских людей охватывает не страх, а горе и чувство справедливой мести захватчикам Родины. Жители городов и сёл тысячами уходят в глухие леса и на болота, объединяясь в партизанские отряды. Не будет теперь оккупантам и их местным приспешникам пощады!

И Марат Казей становится смелым партизаном-разведчиком. Одеваясь в нищенскую одежду – рваный ватник и лапти с обмотками-онучами, – он часто ходит по округе, особенно в Дзержинск, где расположен крупный гарнизон

Хорошо ему знакомый с довоенных времён город стал чужим: вывески и указатели на немецком языке; расклеенные везде прокламации о борьбе с партизанами; перед бывшей школой вместо скульптуры пионера – виселица для врагов Великой Германии, которая должна после победоносной войны по плану «Барбаросса» раскинуться от Атлантики до Урала, поглотив самую большую страну в мире – бескрайнюю Россию.

– Подайте на еду! Голодно! – просит прохожих нищий мальчик. – Сирота я… Есть нечего! Подайте!

– Убирайся отсюда! – кричит на него часовой у комендатуры, заметив строгий взгляд стоящего рядом офицера. – Запрещено здесь попрошайничать!

Солдат ещё что-то ворчит, поясняя, что у комендатуры нельзя находиться, а сам вспоминает своих маленьких Марту, Ганса и Фрица, оставшихся в далёкой, ещё не затронутой войной Германии.

Но Марат снова и снова повторяет неумолимую правду:

– Подайте сироте! Голодно!

– Иди! Иди… – уже не так зло приказывает часовой, уносясь мыслями к собственным детям.

А разведчик всё считает солдат и офицеров, встреченных на площади. Запоминает, где стоят часовые и контрольно-пропускные пункты на подходе к городу. Примечает, сколько и в какую сторону проезжает грузовиков с пехотой, боеприпасами и продовольствием; сколько проползает танков; сколько провозят артиллерийских орудий и какого калибра…

Всё это было необходимо для партизан. Они готовились к внезапному нападению на Дзержинск. И успешная атака скоро была осуществлена: немецкий гарнизон понёс большие потери, а жители оккупированных территорий увидели, что борьба с захватчиками набирает силу.

Действительно, с каждым месяцем партизанские отряды в Белоруссии становились всё крупнее. В отряды шли не только мужчины, но и женщины, часто даже с маленькими детьми.

Поэтому ранним утром 8 марта дозорные, наблюдавшие издалека за дорогами, спокойно пропустили на окраины деревни Румок, где располагался штаб партизанского соединения, много женщин. Они шли по заснеженным лесным дорогам, укутавшись от мороза в старую одежду. Многие были, как показалось наблюдателям, с грудными детьми на руках.

И только самый последний дозорный, внимательно посмотрев в бинокль, распознал обман. Вскочив на лошадь, он кружным путём добрался с другой стороны до штаба.