— Он сказал, ты должна сама понимать, — продолжил Зак.

— Да, должна.

— А я знаю, чем ты там занималась в кресле.

— Чем?

Зак рассмеялся:

— Да ладно, брось прикидываться.

— Ничем я таким не занималась.

Мы пошли играть в бадминтон. Зак впервые не стал швырять воланчик мне в грудь, так что мы даже доиграли партию. Мы уже думали заканчивать, когда случайно забросили воланчик во двор к соседям Зака. Хотели было перелезть через забор, но он оказался слишком высоким. Так что теперь придется ждать, пока соседи не вернутся из свадебного путешествия. Они вселились неделю назад и сразу же укатили в Париж. Я их не видела, а вот Зак уже успел с ними познакомиться. Он сообщил, что девушка довольно симпатичная, а ее муж — очень высокий.

Мы вернулись домой и сели смотреть телевизор. Я старалась вспомнить, чем же мы занимались до того, как обнаружили журналы, но ничего не приходило в голову. Так что я понятия не имела, чем нам теперь заниматься. Попозже я поднялась наверх, чтобы стащить у миссис Вуозо очередной тампон, но их там осталось совсем мало, так что я не рискнула.

Спускаясь вниз, я краем глаза заметила кое-что в спальне родителей Зака. У ножки кровати стоял огромный зеленый вещмешок. Я зашла в комнату и опустилась на колени. Подождала чуть-чуть, убедилась, что ничего не слышно, и расстегнула молнию. В основном там лежала одежда — белые футболки, камуфляжные штаны, ботинки, кроссовки, шорты, ремни. Я засунула руку поглубже, чтобы посмотреть, не спрятано ли между слоями одежды чего-нибудь поинтереснее, и наткнулась на какую-то штуку, запечатанную то ли в пластик, то ли в целлофан. Сначала я подумала, что это конфета, но когда вытащила ее наружу, поняла, что ошибалась. Это были презервативы. Длинная полоска из упаковок. На них было написано “Дюрекс”. “Сверхчувственные и сверхтонкие, для большего наслаждения”. Я оторвала один пакетик, засунула в карман, а остальные убрала обратно. Внизу в гостиной я спросила у Зака, собирается ли его папа куда-то уезжать.

— С чего ты взяла? — спросил он.

— У вас там в спальне вещмешок стоит.

— Это на случай, если в Ираке начнется война, — объяснил Зак.

— А…

— Это может произойти в любой момент. Он должен быть готов.

— И скоро это случится?

— Понятия не имею, — пожал плечами Зак и повернулся обратно к телевизору.

А я села на диван, ощущая какое-то беспокойство. Я ясно поняла, что мистер Вуозо и вправду может умереть. Папа в последнее время постоянно трындел, что война вполне вероятна. Его эта идея приводила в восторг. Он говорил:

— Саддам — типичный задира. Нельзя вторгаться в чужую страну и надеяться, что тебе все сойдет с рук.

Когда вечером вернулся мистер Вуозо, я встала и улыбнулась ему.

— Здравствуйте, — пролепетала я.

Он в ответ не улыбнулся.

— Все в порядке?

Я кивнула.

— Ну и прекрасно, — сказал он и прошел на кухню.

Я не знала, как мне поступить — пойти за ним или сидеть на месте и ждать, когда он сам вернется.

— Ты можешь идти, — сообщил Зак.

— Заткнись, — огрызнулась я и сделала вид, будто смотрю телевизор. Когда через несколько минут стало понятно, что мистер Вуозо не выйдет, я пошла домой.

Дома я поняла, что расстроилась. Мне даже не хотелось испытать оргазм. Я пыталась придумать повод, чтобы вернуться к Вуозо, ничего не придумала, но все равно потащилась к ним. Мне открыл Зак.

— Тебе чего? — удивился он.

— Мне надо поговорить с твоим отцом.

— О чем это?

— Позови его.

Зак посмотрел на меня секунду, потом повернулся и заорал:

— Па-а-а-ап!

— Что? — закричал в ответ мистер Вуозо.

— С тобой тут Джасира хочет поговорить.

Он ничего не ответил, но через пару секунд появился перед дверью.

— Да? — спросил он, стоя позади Зака.

— Можно с вами поговорить, наедине?

Он помолчал, а потом сказал:

— Зак, почему бы тебе не подняться наверх и не заняться уроками?

И Зак ушел, хотя ему явно не хотелось.

— Так в чем дело? — спросил мистер Вуозо, держась за дверную ручку.

Я не знала, что ему ответить. Я-то думала, что он сам что-нибудь скажет (или сделает), как только мы останемся вдвоем.

— Ну, — промямлила наконец я, — я хотела вас поблагодарить. За то, что вы не сказали папе о вчерашнем.

— О вчерашнем? А что было вчера?

Я подняла глаза. Теперь он казался каким-то другим.

— Вчера, — повторила я. — В комнате для гостей.

— Вчера ничего не было, — сказал мистер Вуозо. — Тебе не о чем волноваться.

Я промолчала.

— Ну, это все? — поинтересовался он.

— Наверное.

— Ну и ладушки, — обрадовался он, — до завтра. Хорошего вечера.

После того как он закрыл дверь, я постояла еще немножко на крыльце. А потом пошла домой. Там я заперлась в ванной. Достала презерватив мистера Вуозо и спрятала его за “Кометом”, рядом с тампонами его жены. А потом уселась на краю ванной и разрыдалась. Из школы я знала, для чего нужны презервативы, и знала, что когда мистера Вуозо призовут, его жена не сможет с ним отправиться. А это значило только одно — что он собирался любить других женщин. И я не понимала, почему этой женщиной не могу быть я.

На протяжении целой недели все происходило точно так же. Мистер Вуозо возвращался домой, спрашивал, все ли в порядке, и уходил на кухню. Я не знала, что мне делать. Думала, может, позвонить ему или написать письмо, но так и не придумала, о чем же мне с ним говорить. Может, он и прав. Может, ничего и не было.

В субботу папа решил приодеться, чтобы пойти на свидание, и мы отправились в торговый центр. В “Универмаге Фоули” продавец предложил папе несколько спортивных пиджаков, и он их все перемерил. Папа поинтересовался, как они мне, и я ответила, что да, очень симпатичные, хотя на самом деле это были полные братья-близнецы тех, что уже висели у него в шкафу. В конце концов он выбрал один темно-синего цвета, а к нему голубой галстук в полоску. Я уж было обрадовалась, что мы наконец пойдем домой, но папа заявил, что мне тоже нужно кое-что прикупить.

— Нет, не нужно, — возразила я. В компании папы покупка белья выглядела еще менее привлекательно, чем покупка прокладок. Но папа был настроен решительно и заявил, что у меня уже грудь свисает, так что мне пришлось согласиться. Пока мы шли по торговому центру, я все думала, правда ли у меня грудь уже свисает. У меня все из головы не шло, что для того, чтобы это понять, папе надо было посмотреть на мою грудь.

В отделе женского белья он попросил продавщицу нам помочь. Не удержался подчеркнуть, что у меня грудь свисает, на что она заявила, что мне определенно нужно носить нижнее белье. Потом она взяла сантиметр и измерила меня. Прямо там, перед папой. Мне, конечно, не пришлось снимать майку, но зато она дотронулась рулеткой прямо до моих сосков.

— 70C, — сказала продавщица, а папа от удивления аж присвистнул.

Пока они выбирали мне лифчики, я села в розовое бархатное кресло у касс и стала думать о маме. Когда мы в последний раз вместе ходили по магазинам, она пыталась купить мне бюстгальтер, но я не захотела. В них так неудобно.

— Тогда у тебя появятся растяжки, — заявила мама, но меня и это не убедило, так что вскоре она отказалась от мысли заставить меня носить нижнее белье. Мы пошли купить хот-догов, и она сказала, что когда-нибудь я сделаю какого-нибудь мужчину очень счастливым.

— Правда? — спросила я, а она кивнула и добавила:

— Даже с растяжками.

Потом через пару месяцев она встретила Барри. Наверное, он не был тем мужчиной, о котором она мне говорила.

Скоро вернулись папа с продавщицей, они несли целую кучу лифчиков. Продавщица отвела меня в примерочную и сказала, чтобы я нажала маленькую красную кнопочку, если мне понадобится ее помощь. Я разделась и примерила самый красивый из лифчиков — серебристо-серый, с крошечным бантиком посередине. Я не знала, подходит он мне или нет, так что нажала кнопку. Когда я открыла дверь примерочной, то обнаружила за ней папу. Сразу же прикрыла руками грудь, но он велел их убрать, чтобы ему было видно.