Утром Барри не приехал. Зато пришел папа и начал чирикать, как птичка.
— Мне это не нравится, — сказала я, а он рассмеялся и прочирикал еще раз.
Мы опять отправились осматривать дома. И в выходные тоже. В воскресенье вечером папа спросил, какой понравился мне больше всего, и я выбрала самый дешевый, в Чарующих Вратах. Он согласился, и через пару недель мы переехали. Это был симпатичный дом, с четырьмя спальнями — одна для папы, одна для меня, одна под кабинет и одна для гостей. У нас с папой были отдельные ванные. В моей были наклеены обои “саман”, рисунок на которых похож на много-много глиняных домиков. Раковина и столешница были кремового цвета, с золотистым блеском. За чистоту своей ванной комнаты отвечала я сама, поэтому папа купил мне банку “Комета”.
У папы ванная комната была в два раза больше. В ней стояли две раковины и гардеробная с многоуровневыми вешалками, прямо как в химчистке. Несколько папиных костюмов висели в пакетах из прачечной. Унитаз установили в отдельной комнатке. Как только мы въехали, оттуда стало вонять мочой. У папы не было ванной, как у меня, зато стояла душевая кабина, которая громко щелкала дверью, когда ее закрывали.
Еще в доме были парадная и простая гостиная, парадная столовая и уголок для завтрака. И мы начали делать все там, где положено. Завтракали в уголке для завтрака, обедали в столовой, телевизор смотрели в простой гостиной (там еще и камин стоял), а гостей принимали в парадной.
Первыми гостями стали наши соседи, мистер и миссис Вуозо, и их сын, десятилетний Зак. Они принесли пирог, который испекла миссис Вуозо. Папа сказал, чтобы они присаживались на наш Коричневый кожаный диван, а потом принес всем чаю, хоть никто его об этом не просил.
— Ого! — воскликнул мистер Вуозо. — Чай в стаканах!
— Так принято у меня на родине, — ответил папа.
Миссис Вуозо спросила, откуда он родом, а когда папа ответил, воскликнула: “Ну надо же!” — и папа кивнул.
— У вас наверняка есть интересное мнение по поводу всей этой ситуации? — спросил мистер Вуозо. На нем были черная футболка и джинсы, а сам он производил впечатление опрятного человека. Его короткие каштановые волосы блестели, а таких огромных бицепсов я еще ни у кого не видела.
— Конечно, у меня есть свое мнение, — согласился папа.
— Надо будет как-нибудь это обсудить, — сказал мистер Вуозо. Правда, вид у него был такой, словно ему меньше всего хотелось это обсуждать.
— Только не сегодня, — попросила миссис Вуозо. — Давайте не будем о политике.
На ней были желтая юбка и сандалии. Лицо у нее было совсем молодое, а вот волосы все седые. Мне приходилось все время себе напоминать, что она мистеру Вуозо жена, а не мать.
— Умеешь в бадминтон играть? — спросил у меня Зак. Он сидел на диване между своими родителями, вытянув ноги. Он выглядел очень похожим на отца, с такими же короткими каштановыми волосами и в чистеньких джинсах.
— Вроде как умею, — ответила я.
— Может, поиграем?
— Ну давай, — сказала я, хотя мне не очень-то хотелось играть. Я бы лучше послушала, о чем будут говорить взрослые. Мне было интересно, побьет мистер Вуозо папу или нет.
У Вуозо на заднем дворе была натянута бадминтонная сетка. Мы начали играть, и Зак постоянно посылал воланчик нарочно мне в грудь и хохотал. Я не выдержала и велела ему прекратить.
— Я ведь только по нему бью, — ответил он. — Откуда я знаю, куда он полетит?
Он сделал еще несколько подач, после чего я сдалась.
— Может, еще чем займемся? — спросил Зак.
— Спасибо, нет, — ответила я, подошла к сетке и отдала ему ракетку.
Мы вернулись к нам домой как раз тогда, когда родители Зака собирались уходить.
— Кто выиграл? — спросил мистер Вуозо.
— Я! — сказал Зак. — Она сдалась.
— Нельзя говорить о людях в третьем лице в их присутствии, — сказала миссис Вуозо.
— А я не помню, как ее зовут.
— Джасира, — откликнулся мистер Вуозо. — Ее зовут Джасира. — Он улыбнулся мне, а я не знала, как на это реагировать.
После того как они ушли, папа сообщил мне, что мистер Вуозо резервист и по выходным ездит на сборы.
— Этот парень — что-то с чем-то, — сказал папа. — Он думает, что я сторонник Саддама. Безобразие!
— А ты сказал ему, что это не так?
— Ничего я ему не говорил. Да кто он вообще такой?
В Чарующих Вратах был бассейн, и папа хотел, чтобы мы туда ходили. Он заявил, что, заплатив такую кучу денег, мы не можем просто сидеть дома и прохлаждаться под кондиционером. Я сказала, что не хочу ходить в бассейн, а когда он спросил почему, слишком смутилась, чтобы ответить. Все дело было в волосах на интимном месте. Их становилось все больше и больше, и некоторые из них купальник уже не прикрывал. Я умоляла маму научить меня бриться, но она отказалась: сказала, стоит только начать, и все станет еще хуже. Из-за этого я часто плакала, а мама все время говорила: “Хватит!” Я сказала ей, что девочки на физкультуре обзывают меня Чубакой, а она ответила, что понятия не имеет, кто это такой. Барри сказал, что он знает, кто такой Чубака, и что это не очень-то мило с их стороны. Но мама ответила, что у него нет своих детей, поэтому он может заткнуться.
Однажды, когда мама была на родительском собрании, Барри позвал меня в ванную. Он стоял там в майке, весь потный, и держал в руке бритву и крем.
— Надень купальник, — велел он мне. — Давай посмотрим, что мы можем сделать.
Я надела купальник и встала в ванную, а Барри сбрил мне волосы на лобке.
— Ну как, нравится? — спросил он, когда закончил.
Я сказала, что мне очень понравилось.
Когда волосы отросли снова, Барри спросил, помню ли я, как это делать, или ему нужно показать мне еще один раз. Хоть я и помнила, как надо бриться, я ответила, что ему придется еще раз все повторить. Просто мне очень понравилось чувство опасности, когда я стояла в ванной, а он осторожно брил меня.
Моя мама никогда бы ничего не узнала, если бы однажды у нас не засорился слив. Она вызвала сантехника, он поелозил там вантузом и достал клок моих черных кудрявых волос.
— Такое иногда случается, — сказал он, — и не всегда это волосы с головы.
Он залил все средством для прочистки труб и взял за это с мамы сто долларов.
— Снимай штаны, — сказала она, когда сантехник ушел. Я сняла. С ней бесполезно спорить.
— Я тебе разрешала бриться? Разрешала?
— Нет.
— Отдай бритву, — велела она, но я сказала, что у меня ее нет, что я брилась бритвой Барри. Когда он вернулся домой, мама заставила меня извиниться за то, что я брала его вещи без спросу.
— Да ничего, — сказал Барри, а мама посадила меня под домашний арест на целый месяц.
Через неделю Барри сдался и рассказал маме, как все было. Что это он меня брил. Что он меня брил уже много недель. Что он не может все это прекратить. Он убеждал, что это все его вина, но мама винила только меня. Она говорила, что если бы я не твердила постоянно про свои лобковые волосы, то ничего бы такого и не было. Говорила, что, когда Барри впервые предложил меня побрить, нужно было отказаться. Говорила, что с мужчинами можно вести себя правильно и неправильно, но чтобы выяснить, какой же путь правильный, нужно пожить с кем-нибудь из них вместе.
В конце концов папа все-таки убедил меня пойти в бассейн. Мне казалось, что ему понравится, что я такая волосатая, ведь это делало меня некрасивой. Но, когда я пришла купаться и сняла шорты, он сказал:
— Этот купальник совсем не прикрывает то, что нужно.
— Нет, прикрывает, — возразила я, внимательно изучая свои ноги.
— Нет, не прикрывает. У тебя из него все вылезает. Немедленно надень обратно шорты.
Я надела шорты и села на полотенце, наблюдая, как папа плавает туда-сюда по дорожке для взрослых. Вдруг один малыш случайно переплыл разделительную линию и перегородил папе дорогу. Я думала, он на него разорется, но он только улыбался и ждал, пока мальчик проплывет обратно. И я поняла, что если бы мы с папой не были родственниками, то вполне могли бы поладить.
