Я не отнесла мистеру Вуозо его экземпляр, но у Зака оказался друг, брат которого учился в средней школе, и он-то и притащил Заку номер газеты. Тот показал ее отцу, и как-то вечером мистер Вуозо явился ко мне для разговора.

— Я никогда такого не говорил, — сказал он, стоя в холле и тыкая пальцем в последнюю строчку в интервью, которая так понравилась нашему редактору Чарльзу. — Я бы такого ни за что в жизни не сказал.

Я не знала, что ему ответить. Я-то надеялась, ему понравится, что я вложила в его уста такие мужественные слова.

— Это какой-то бред, — заявил он, похлопывая по газете рукой. — Иди и принеси мне кассету. Я хочу ее послушать.

— Я не могу.

— Это почему это?

— Папа у меня ее забрал, — призналась я.

— Что?

— Он взбесился, что я взяла интервью у вас, и забрал кассету. Поэтому мне и пришлось все выдумывать.

Я думала, он пожалеет меня, ведь папа так грубо со мной обошелся, но ошиблась.

— Я просто в ярости, — сказал он. — Я представляю войска США, и ни один военный никогда не ляпнул бы ничего подобного.

— Извините.

— Извините? — переспросил он. — Ты что, думаешь, что все это детские игрушки?

— Я не знаю.

— Зато я знаю — это далеко не игрушки.

— Я уверена, что никто в армии не прочитает эту статью, — попыталась я его утешить.

— Откуда тебе знать? — спросил он. — Наверняка в этой школе у многих детей родители служат. Господи… Ты же выставила меня круглым идиотом!

— Я старалась вспомнить все ваши слова.

Он взглянул на меня.

— Память у тебя дерьмовая, ты в курсе? Даже не смей со мной теперь разговаривать, — заявил мистер Вуозо. — Не смей приходить ко мне в дом, вообще ко мне не подходи. Оставь меня в покое.

— Почему? — Я начала плакать.

— Потому что ты очень глупая маленькая девочка, — ответил он и ушел.

Я не знала, что мне делать. Я долго-долго стояла на одном месте, потом села на диван. Мистер Вуозо больше не будет со мной милым. И он больше не будет жалеть о том, что надо мной сделал. Вместо этого он хочет, чтобы я жалела о том, что сделала. Но ведь он поступил со мной гораздо хуже! Несправедливо. Согласно книжке, я все еще могла донести на него, у меня в запасе было целых три года, но я понимала, что все равно это бессмысленно. Он только еще больше разозлится.

Папа должен был прийти домой еще не скоро. Мистер Вуозо, конечно, велел мне оставить его в покое, но я не смогла удержаться и пошла к нему домой. Дверь открыл Зак.

— Твой папа дома? — спросила я.

— Твоя статья — полное дерьмо! — сказал он вместо ответа.

— Позови папу, — повторила я.

— Мой папа такого не говорил, ты все выдумала! — возмущался Зак.

— Я знаю, что он дома, — говорила я. — Он только что вошел.

— Он не хочет с тобой разговаривать.

— Всего на минуту, — попросила я.

— Вали домой, чурка.

— Не зови меня так.

— Верблюжатница. — Зак обернулся через плечо и, убедившись, что папы рядом нет, добавил: — Черномазая.

Тут внезапно сбежал котенок. Он пробрался через открытую дверь и через лужайку бросился к дому Мелины.

— Снежок! — заорал Зак.

Темнело, а на нем были только носки, без ботинок.

— Пусти! — закричал он мне и побежал во двор. — Снежок! — закричал он снова, пригибаясь к земле и протягивая правую руку, словно в ней была какая-нибудь еда.

Он причмокивал, кричал “Снежок, Снежок”, причем голос у него был гораздо выше, чем обычно.

Я наблюдала за ним с крыльца. Когда Зак прошел через двор Мелины и добрался до соседнего дома, я зашла внутрь и закрыла дверь. Скоро должна была прийти с работы миссис Вуозо, но я знала, что пара минут у меня в запасе есть. Я тихонько прошла через гостиную и кухню, но мистера Вуозо там не оказалось. Я поднялась наверх. Он лежал в спальне на кровати, прикрыв лоб рукой. На прикроватной тумбочке тускло горела лампа. Мне она напомнила книжку “Маленький домик в прерии”, там была такая старомодная масляная лампа, которую нужно было включать, поворачивая металлический ключ.

— Мистер Вуозо? — окликнула его я.

Он убрал руку со лба и приподнялся, чтобы рассмотреть меня.

— Что ты тут делаешь?

— Я хотела перед вами извиниться.

— Убирайся отсюда, — сказал он, усаживаясь на кровати. — Я же велел тебе никогда сюда не приходить.

— Но я же извинилась.

Мистер Вуозо уселся на краю кровати и начал на меня смотреть.

— Вы ведь сможете меня простить? — умоляюще спросила я.

— Ты перешла черту, — заявил он. — Выдумывать за меня интервью — это уж слишком.

— Я так больше никогда не буду.

Он зло рассмеялся:

— Конечно, не будешь! Я тебе никогда в жизни не позволю снова брать у меня интервью, это уж точно.

Хоть мне и не нужно было еще одно интервью, я расплакалась. Казалось, единственное, что он говорил, это слово “никогда”. Это звучало так… окончательно, так бесповоротно.

— Прекрати реветь, — сухо велел он. — На меня это не действует.

— Я не могу прекратить.

— Ну конечно, — сказал он, явно мне не поверив.

— Правда, не могу.

Мистер Вуозо посмотрел на меня долгим взглядом. Потом спросил:

— Ты знаешь, что ты делаешь?

Я покачала головой. Я боялась и не хотела слушать то, что он мне собирался сказать. Но, по крайней мере, он хотя бы со мной разговаривал.

— Ты ведешь себя так, словно не понимаешь, что ты делаешь, но на самом деле ты прекрасно понимаешь, что ты делаешь.

— Нет, не понимаю, — ответила я. Он, кажется, имел в виду что-то плохое.

— Все ты понимаешь. Ты знаешь, что ты делаешь с мужчинами, — сказал мистер Вуозо.

Я промолчала. С одной стороны, мне хотелось оправдываться, а с другой он, кажется, сделал мне комплимент.

— Но, — продолжил он, — меня ты больше этим не заманишь. С меня хватит.

— Я вас не заманивала, — возразила я. — Просто вы мне нравитесь.

— Я не хочу тебе нравиться, — отрезал он. — С тобой что-то не так.

— Не говорите так, — попросила я, стараясь снова не расплакаться.

— Я говорю, что хочу.

Тут позвонили в дверь.

— Это еще кто? — удивился мистер Вуозо.

— Это, наверное, Зак, — пробормотала я.

— Зак?

— Я, кажется, случайно заперла дверь.

— Ради всего святого, — произнес мистер Вуозо и вышел из комнаты. Я спустилась за ним по лестнице и прошла в гостиную. Когда он открыл входную дверь, там и правда оказался Зак, но без котенка.

— Снежок сбежал! — закричал он. — Эта чурка выпустила его, а потом и меня на улице заперла!

Я думала, что сейчас мистер Вуозо велит Заку так меня не называть, но вместо этого он повернулся и сказал:

— Кажется, тебе пора домой.

— Ты его не нашел? — спросила я у Зака.

— Ты слышала, что я сказал? — Мистер Вуозо больно схватил меня за руку и вытолкнул на улицу. Он захлопнул передо мной дверь, а я стояла, не в силах пошевелиться. Кружилась голова.

Через минуту дверь открылась, и на улицу вышли мистер Вуозо с Заком.

— Убирайся! — гаркнул мистер Вуозо, увидев, что я еще тут. — Пошла вон с моего двора!

Я сошла со ступенек, и они вдвоем удалились вглубь участка. Зак обулся и держал в руках пластиковый контейнер с сухим кормом, который иногда встряхивал и кричал: “Снежок, Снежок!” Мистер Вуозо тоже звал котенка. Я медленно пошла домой, надеясь, что где-нибудь увижу Снежка. Но улица была совершенно пуста.

В своей комнате я легла на кровать. Сердце билось как сумасшедшее. Я не знала, что я буду делать без мистера Вуозо. Он был самым близким мне человеком — даже ближе, чем Томас. Он делал со мной всякие вещи, которые взрослый мужчина не должен делать. А когда кто-нибудь проделывает с тобой запрещенные вещи, от которых становится хорошо, это значит, что ты — особенная. Вот почему нельзя этим разбрасываться. Как только такой человек уходит, ты перестаешь быть особенной. Становишься никем. А чтобы снова стать особенной, придется ждать, пока придет другой человек. Но раз то, чем вы занимаетесь, под запретом — шанс встретить второго такого человека стремится к нулю. А значит, придется признать, что теперь ты обречена на одиночество.