На работе его ценили. В 29 лет, в звании капитана милиции, его назначили начальником спецотдела. У него в подчинении стало несколько десятков офицеров, в том числе четверо майоров и подполковник. Другого такого примера стремительного служебного роста за последний десяток лет в управлении не помнили. Но тут начались осложнения. Ушел на пенсию продвигавший Смурова первый заместитель начальника областного управления внутренних дел Лисовой, и на его должность из соседней области прибыл полковник Троян Степан Иванович. Смуров был человеком принципиальным, честным партийцем, перед начальством не лебезил, в глаза подобострастно не заглядывал, сам подношений от подчиненных и просителей не брал и к руководству заходил с подарками только на дни рождения. Полковнику, привыкшему на прежнем месте к другим порядкам и не устававшему повторять: «Хороший подчиненный – это тот, кто открывает двери начальника ногами, так как в одной руке у него должен быть портфель с коньяком, а в другой – пакет с закуской», поведение уверенного в себе капитана сразу не понравилось.
А тут еще он как-то однажды, сделав на полях безграмотные пометки, почеркал отпечатанную аналитическую справку, подготовленную спецотделом. Смуров молча взял документ, вышел и, вернувшись через некоторое время со словами: «Товарищ полковник, ваши пометки не соответствуют правилам орфографии и правописания, проверьте, пожалуйста, я тут заложил в нужных местах», положил перед Степаном Ивановичем орфографический словарь с закладками. Лицо Трояна налилось кровью, он промолчал, но с тех пор невзлюбил строптивого капитана. Документов, подписанных Смуровым, правда, больше лично не правил, но практически всегда по первому разу швырял их на стол, грозно произнося одну из своих коронных фраз: «Недостаточно четко изложено, нужно доработать», «Это же черт знает что, такой серьезный вопрос, и так поверхностно к нему подойти!», «Это что левой рукой писали? И чем при этом думали?» или же просто возвращал через секретаря с предельно короткой сопроводительной запиской «Переделать!» Когда на следующий день ему подавали для утверждения тот же самый, без единого изменения, документ, он, бегло просмотрев текст, говорил: «Ну, это совсем другое дело. А то, понимаешь ли, ленятся сразу толково написать. Ведь, можете, когда заставишь!»
Начавшаяся в стране после смерти густобрового вождя чехарда с министрами МВД и порядками на местах делала службу еще более утомительной. Как начальник отдела Смуров несколько раз в месяц дежурил ответственным по УВД, проводя целые сутки в кабинете, хорошо еще, что там стоял старенький диван, на котором коротало ночи не одно поколение верных последователей Железного Феликса. Офицеры отдела после рабочего дня по очереди допоздна ходили патрулями по городу, борясь с уличной преступностью, или же командировались на усиление в районы области. О выходных можно было только мечтать. Назначенный начальником УВД генерал-майор Котов вообще отличался служебным садизмом. Засиживаясь в управлении до трех-четырех часов ночи, он не переносил, когда срочно понадобившегося ему руководителя подразделения в это время не оказывалось на рабочем месте. Однажды, под утро, зайдя в помещения, занимаемые спецотделом, и никого там не застав, он тут же устроил разгон срочно вызванному Смурову: «Такая сложная оперативная обстановка, а вы, и с вашего попустительства подчиненные, как курсистки побежали в постельки спать. Стыдно, товарищ капитан». Смурову стыдно не было, так как он перед этим отправил всех сотрудников отдела, кроме вольнонаемного секретаря, в РОВД и спецкомендатуры, а сам нормально не спал трое суток. Но спорить с начальством не стал, так как любое возражение могло привести к самым неприятным последствиям.
Словом, служить Виктору стало не в радость. А тут еще Троян при каждом удобном случае старался прицепиться. Позвонит и проорет в трубку: «Мне кадровики доложили, что личный состав отдела не явился на занятия по физической подготовке. Что за бардак, капитан?» На резонное возражение Смурова, что все офицеры в командировках, следовал окрик: «Молчать! Вы не оправдывайтесь, а делайте выводы! Чтобы на следующие занятия была стопроцентная явка во главе с вами!» Смуров на очередные занятия по физо привел всех сотрудников, вместе с ними поборолся в зале, поплавал в бассейне и явился на рабочее место, как положено в такие дни, к 10 часам утра. Телефонная трубка уже разрывалась. Подняв ее, Виктор услышал разгневанный голос полковника:
– Ты где со своими шляешься? Я уже два часа тебя с собаками разыскиваю. В отделе никого нет!
– По вашему указанию находился с личным составом на физподготовке.
– Твою мать, капитан! Ты отделом руководить будешь или срамные места в бассейне мочить?
– Так что, товарищ полковник, на физо не ходить?
– Ты из себя умника не строй!
Окончательно взъелся Троян на Виктора после открытого отказа капитана выполнить не совсем законное распоряжение полковника. Дело было так. К Смурову в кабинет явился начальник отдела капитального строительства УВД подполковник Рожков и подал ему написанный на имя замнача УВД рапорт с просьбой перевести отбывающего наказание на стройке народного хозяйства осужденного N под надзор ОКСа. На рапорте стояла резолюция Трояна: “Тов.Смуров, решить вопрос по существу в соответствии с законом”. Смуров, ознакомившись с документом, молча написал на нем: “В соответствии с законом перевод невозможен”, расписался и протянул рапорт подполковнику. Последний, прочитав написанное, гневно рявкнул:
– Ты что, капитан, охренел?! Ты что не понимаешь, что этот зек дачу полковнику делать будет?
– А меня это не интересует.
– Ах, не интересует?! Да тебя с дерьмом смешают!
– Не смейте на меня орать и покиньте кабинет, товарищ подполковник!
Начальник ОКСа с угрозами вылетел из кабинета, а через четверть часа в него ворвался разъяренный Троян:
– Ты что себе позволяешь, капитан?! Немедленно перевести зека!
– Дайте четкое письменное указание, и я его выполню.
– На фиг ты мне такой нужен, чтобы я тебе письменные указания писал. Я сказал перевести!
– А я, товарищ полковник, из-за вас в случае чего на нарах париться не намерен!
– Ах, не намерен, ну так ты у меня всю жизнь капитаном пропаришься!
И действительно, через несколько месяцев представление на присвоение Смурову очередного звания майора Троян подписать отказался, мотивируя это «отдельными» недостатками в работе отдела. Смуров не стал горячиться, дождался, пока полковник уйдет в отпуск, и через руководителя отдела кадров подписал ходатайство напрямую у начальника УВД. Однако он недооценил полковника. Выйдя с отпуска, тот первым делом поинтересовался в кадрах насчет Смурова, и, узнав о направленном в министерство представлении, тут же его отозвал. Обозленный Виктор написал заявление об увольнении из органов и подал его по команде. Заявление пролежало без движения несколько месяцев, пока Смуров не пришел к Трояну и в процессе непродолжительной беседы, в конце концов, не высказал в грубой матерной форме все, что он о нем думает. На следующий день приказ об увольнении был подписан, и Смуров стал гражданским человеком. Так бесславно закончилась его поначалу успешная карьера в милиции.
Через неделю его, правда, пригласил к себе домой начальник недавно образованного управления по борьбе с организованной преступностью полковник Гащук, жена которого Нина до этого работала в спецотделе УВД под началом у Виктора. Полковник посетовал на то, что раньше не знал о рапорте Смурова, и что он бы взял его к себе в управление на должность заместителя. Гащук предложил Виктору восстановиться на службу и пообещал в этом посодействовать. Однако Смуров, которому нервотрепка последних месяцев и работа в органах вообще уже сидела в печенках, вежливо отклонил это предложение. Вскоре он устроился юрисконсультом на крупное производственное объединение.
После беспокойной службы в милиции новая работа показалось ему пресной и не очень интересной, поэтому уже через три месяца он перевелся в областное управление юстиции на должность консультанта по нотариату. Но и здесь ему стало скучно, и спустя год, сдав экзамен на адвоката, он решил заняться частной юридической практикой. Поначалу было трудновато, но постепенно он освоился в новом качестве, поднаторел в судебной казуистике и обзавелся собственной клиентурой. Приобретенные знакомства в правоохранительных и других государственных органах, умение договариваться и ладить с судьями, а также нестандартный подход к ведению дел создали ему имидж одного из лучших адвокатов города. Он уже не брался за все дела подряд и мог позволить себе выбирать из них наиболее перспективные и денежные. По совету приятеля приобрел современный компьютер, довольно быстро освоил его на уровне квалифицированного потребителя, поставил обновляемую законодательную базу и уже через месяц не мог себе представить, как раньше обходился без этой чудо-машины.
