Литмир - Электронная Библиотека

Сначала муж не выдержал, а потом и сынок. В один из вечеров, получив от матери очередную порцию ударов и оскорблений, типа: «УБИРАЙСЯ К ПАПАШЕ», Семка крикнул: «Уберусь, уберусь, не волнуйся. Я обязательно найду отца, а к тебе больше не вернусь. Ты мне больше не мать».

Семка убежал из дома. Он очень долго бродил по улицам Горчакова, пока не забрел в овраг и не встретился с жителями Авдеевки. Поселился он, конечно, у деда Саида. Самого гостеприимного, как и полагается кавказцу, человека.

К тому же деду Саиду нужен был помощник. Сема оказался хорошим парнем – воспитанным, послушным, помогающим и приходящим на помощь близким, друзьям. В то же время он был немного упертым, неуступчивым и своего не отдавал никому. Часто Константин Иванович и Юрий Сергеевич угощали нас бананами. Попробуй возьми хоть один у Семена! Сразу лез в драку с криком: «Это мой бананчик». Бананы, зефир, пастилу, пепси-колу и жвачки «Дональд» можно было приобрести в Еврейской слободе, находившейся рядом со школой. Там же мы покупали сигареты «Мальборо» и пиво «Хайникен».

Еврейская слобода или колонка, как мы ее называли, образовалась в прошлом веке и располагалась между Горчаковым и Авдеевкой. Поселение создавали евреи, бежавшие от погромов с Украины, а также горские евреи, приехавшие из Южного Дагестана в поисках работы. Это были настоящие работяги, трудолюбивые, работоспособные. Сапожники, портные, кузнецы, ремесленники, торговцы. В ГЕС (Горской Еврейской слободе) появились первые артели, магазины, торговые центры и рынки.

В советские времена, в период тотального дефицита, в ГЕС можно было приобрести все что угодно. Все стоило дорого, но у людей было две проблемы. Где достать деньги и где купить дефицитный товар, а в Горчакове благодаря ГЕС хотя бы одна проблема была решена. Помню песенку тех лет: «В Москве бананы дефицит, за ними очередь стоит, хочу банан». В Москве, может быть, но не в Горчакове.

ГЕС была для нас очагом капитализма, окошком в Европу, Америку и в Израиль. Я, помимо жвачек, бананов, сигарет и пива, заказывал у еврейских друзей запрещенные книги. Так я познакомился с Василием Аксеновым, Сергеем Довлатовым, Александром Солженицыным, Иосифом Бродским. Больше всего я любил творчество Василия Павловича Аксенова. За чтение его романа «Ожог» можно было загреметь в тюрьму. Я читал его по ночам, украдкой, чтобы никто не увидел.

Много вопросов было после прочитанных книг. Только кому я их задам? Быстро донесут куда надо. Дед Саид всегда учил меня: «Прежде чем что-то сказать, семь раз подумай и промолчи». Времена такие были, цензура жестко пресекала любые высказывания против власти и существующего строя.

Дедушка Саид переживал за меня, чтобы я не пострадал из-за своего языка или дурной головы. Поэтому ругал иногда, если я сделал что-то не так. Как в случае драки на речке, когда мы заступились за Марианну и Лялечку. Он был крайне недоволен моими действиями. На следующий день после этого случая у нас состоялся серьезный разговор.

После того как отчитал меня, он взял с меня слово, что я никогда не совершу подлость и не позволю себе подобного:

– Поклянись, что ты никогда не превратишься в зверя и всегда будешь оставаться человеком. Запомни, сынок, в любой ситуации ты должен сдерживать гнев, злой нрав и отрицательные черты характера. Никогда не теряй лицо. Ну, ударил ты его подло сзади – еще полбеды, но добивать камнем лежачего – подло, гнусно и мерзко.

– Дед Саид, но он же хотел ножом ударить Мишку!

– Сашка, а моего ребенка, жену и родителей расстреляли. Мое селение сожгли вместе со стариками, женщинами и детьми. Подонка, который отдавал приказ об уничтожении моего аула, я нашел, но и нашел мужество не добивать этого зверя. Просто покалечил его. Подонок навсегда стал инвалидом. Когда я приставил нож к его горлу, он взмолился о пощаде, заплакал, сказал, что у него дети, семья. Что-то меня остановило. Неведомая сила. Я просто плюнул ему в морду и сказал: «Живи, гад». Будешь всю жизнь прикован к кровати, ну, а мне больше ничего не надо. Он долго мучился от нанесенных мной ударов. Аллах наказал его, он потерял всю семью при пожаре в доме и находился в госпитале ветеранов. После эту мразь перевели в дом престарелых, поскольку своего дома у него не было. Вот тут у него и начались душевные муки, он умер там через пять лет.

– А почему он отдал приказ сжечь ваше селение?

– Сынок, долгая история. Я тебе потом расскажу. Сейчас мне нужно помочь бедной женщине и ребенку, отвести их домой.

– Нет у нас дома, муж выгнал меня с ребенком. Я теперь не знаю, куда мне идти и что мне делать, – прервала наш разговор Марианна.

Она расплакалась, прижимая к себе Лялечку.

– Успокойся, дочка, расскажи, что случилось, а где жить, найдется. Слава Богу, в Авдеевке с этим проблем нет.

Диалог Марианны и Саида я не стал слушать. Надо было возвращаться домой.

Денек выдался на славу. Хоть мне и было стыдно, что я упал в глазах деда Саида, я пожалел, что не прибил длинноносого камнем. У ребенка игрушку отобрать, толкнуть женщину и оскорбить старшего может только конченый урод. Что это за история у деда Саида? Кто убил его жену и ребенка? Что за проблемы с мужем у Марианны? Почему он выгнал ее и Лялю? Детское любопытство раздирало мою юную голову, в которой еще было так мало ума.

Глава 5

Я с нетерпением дождался утра и побежал в школу.

Родителям сказал, что буду поздно, пойду на тренировку. Дома не спрашивали, где именно я тренируюсь, были рады, что я занят спортом, учебой и общественной жизнью школы.

Я был пионером, председателем совета отряда, готовился к вступлению в комсомол. С плохими компаниями не водился и с людьми с сомнительной репутацией не общался. Я не обманывал родителей, действительно ходил тренироваться с Волохой и Мишкой. Только в этот день основной причиной посещения оврага был разговор с дедом Саидом. Что случилось с его семьей и почему Марианна с дочкой ушли из собственного дома? Почему муж ее выгнал на улицу с ребенком?

Марианна и Лялечка остались жить у деда Саида. Он жил один в большом двухэтажном доме, и места хватило всем. Он давно мечтал о собственной семье. Саид и Марианна заключили мусульманский брак в дальнейшем и стали жить одной семьей. От разговора со мной Саид отмахнулся: «Потом расскажу как-нибудь. Да и не надо тебе знать об этом». Володя Баев отругал меня за излишнее любопытство.

– Что ты привязался к старику? Не видишь, не хочет он рассказывать. Тяжело и больно ему вспоминать это. Если хочешь, расскажу, только никому ни слова. В наше время об этом молчать нужно. В 1944 году войска НКВД зашли в его родное село Хайбах в Чечне и убили людей, в том числе и семью Саида. Не пожалели даже его маленькую дочку. Она была ровесницей Лялечки.

– Как расстреляли? За что?

– За то, что они якобы немцам служили, а фашистов в этом Хайбахе вообще не было. Они до Чечни не дошли.

– Как они тогда могли служить фашистам? Да и кто мог вообще на стороне врага воевать? Женщины, старики и дети? Это их обвинили в предательстве и расстреляли?

– Да, а тех, кто остался в живых, загнали в сараи и заживо сожгли.

– Ужас! Это тебе дед Саид рассказал?

– Да, только ты к нему больше не подходи с этим вопросом. Ни о чем не спрашивай.

– Нет, пусть спрашивает. Саша должен это знать. Пусть мне тяжело об этом вспоминать, я все равно расскажу. Это преступление не должно быть забыто. Когда-нибудь он об этом напишет, ведь хочет стать писателем, – ответил Володе знакомый голос.

Дед Саид стоял за нашими спинами и все слышал.

– Пойдем, сынок.

Он усадил меня на скамейку под старым дубом.

«В 1944 году Сталин приказал выселить чеченцев в Среднюю Азию. В ауле Хайбах оставались старики, женщины и дети. Все мужчины воевали на фронте. Условия для переселения в ауле были не очень удобные. В силу рельефа местности, качества дорог и погоды. Увидев это, солдаты НКВД и особисты не придумали ничего лучшего, как сжечь Хайбах. Зачем возиться с людьми, можно просто от них избавиться. Нет человека – нет проблемы.

3
{"b":"878705","o":1}