Обсудив вопрос, решили отправиться в путь всеми тремя машинами, каждая с прицепом груженых саней так, чтобы в случае нужды их можно было оставить и прийти другим на помощь порожним трактором. Пойдем через Косую, Дорожное озеро и р. Амбарную - тем же путем, каким ходят аргиши в Норильск, и в этом, как мы поняли потом, была наша ошибка. Оленьи аргиши ходят низинами, где снегу много, а нам нужно было идти возвышенностями, где снегу почти нет. В качестве проводника возьмем Максима Щукина, того, что работал со мною в прошлом году на буровой вышке. Он к механизмам привык и их шума не боится. А другие, подойдя к трактору, осматривают его с любопытством, но лишь водитель включит гусеницы, мотор загремит и трактор тронется с места, как все кидаются без оглядки в разные стороны, кто куда. Сиденье с передней машины сняли и поставили лавочку на двоих, чтобы Максим, сидя рядом с водителем, мог ему указывать направление, куда надо следовать. Сделали навес из брезента для защиты от ветра хотя бы сзади и с боков. Для ночевок берем на прицепе большой нартяной чум, где оборудовали нары на 6 человек, поставили печку и стол. Охлаждать двигатели будем смесью воды, денатурированного спирта и глицерина.
Для испытания выехали на одной порожней машине вместе с И. И. Трайченко в тундру за Дудинку. Без прицепа трактор идет ровно даже в лощинах, где снегу успело нанести на метр и более. Но мерзлые бугры и кочки, которыми обычно изобилует тундра, тяжело отзываются на ходе машины. Благодаря слабой подрессорке ее сильно бросает из стороны в сторону, так что водителю надо крепко держаться, чтобы не свалиться. Лед на озерах оказался еще недостаточно прочным, особенно у берегов с непромерзшим грунтом. От веса машины он ломается, машина оседает в воду так, что приходится выбираться задним ходом. Поэтому, опасаясь еще слабого льда на реке Дудинке, решили идти не по ней и Богадинскому озеру, а севернее, через р. Косую. В путь тронулись 4 ноября. Пойду я, на передней машине с лавочкой Трайченко со Щукиным, на второй - водитель Мазуров и на третьей - Семин. Впереди, прокладывая дорогу остальным, пошел трактор с облегченным прицепом. На нем лежат бочки с горючим и смазочным, запасные части и продовольствие - всего 2,6 т, а сзади - нартяной чум; считая вес саней в 1 т, нагрузка трактора 4,4 т. Второй трактор тянул сани с грузом строительных материалов весом 4 т, третий, идущий уже по промятой колее,- 5 т.
Участок до р. Косой оказался наиболее трудным для движения из-за обилия логов, ручьев и речек. Лога оказались занесенными глубоким снегом, еще не успевшим окрепнуть от морозов. В таких местах узкополозные, тяжело нагруженные сани зарывались в снег доверху, арочные дуги грудили перед собой валы снега, так что машины глохли, не в силах преодолеть сопротивление снежных гряд. Приходилось переднему трактору отцепляться и сначала пробивать колею иногда в несколько приемов, а потом уже выводить сани. На подъемах силы одной машины не хватало. Надо было двум, а то и всем трем сцепляться тросом цугом и по очереди выводить сани на бугор. Усилие тяги при этом было столь велико, что иногда рвался вчетверо сложенный полудюймовый (12 мм) трос и лопалась 5/8 дюйма (15 мм) цепь. Конечно, такая операция отнимала много времени, и подчас короткого зимнего дня только и хватало, чтобы преодолеть лишь один глубокий лог, пройдя всего 100- 200 м пути. Жаль, что я не смог встретиться с Ветчинкиным и рассказать ему об условиях, при которых придется работать тракторам. Надо было деревянные арки саней заменить железными из углового или коробчатого железа, сделать их выше и существенно уширить полозья. При форсировании снежных заносов выявился ряд конструктивных недостатков машин, затруднявших движение по бездорожью. Ленты гусениц были вооружены высокими трапецевидными шпорами, удобными для работы на пахоте, но здесь в заносах они не помогали тяге, а только зарывали машину глубже в снег. Ведущие шестерни при этом забивались снегом, так что он, прессуясь, превращался в лед, заполнявший углубления для зубцов в самой гусеничной ленте. Отверстий для выдавливания льда тут не было. Благодаря этому гусеницы постепенно растягивались так, что срезались их натяжные болты. Приходилось останавливаться, натягивать свалившуюся ленту и ставить новый болт. Иногда вместо болта рвались ушки гусёничных звеньев, сами звенья или болты соединений. В этих случаях часто обнаруживался брак в литые металла: раковины до 2-З мм в изломах.
Вскоре запас натяжных и связных болтов иссяк. Пришлось остановиться и ждать проезжающих на оленях людей. Это бывало часто, так как мы стоим на караванном пути в Дудинку. Вскоре такой случай подвернулся, и я вместе с Трайченко уехал в Дудинку, где в мастерской изготовили новый запас болтов. Всего за дорогу в Норильск было порвано 26 болтов гусеничных тяг, З гусеничных звена и 2 натяжных гусеничных болта.
Дорога от Косой до оз. Дорожного была ровнее, глубоких заснеженных логов здесь нет, зато много торфяных бугров и ям, теперь уже крепко промерзших. Здесь выявились и другие дефекты конструкции. Радиаторы были расположены сзади моторов, а не спереди, как обычно. Стоят они высоко перед водителем, сильно сокращая его поле зрения. Из-за радиатора он не видит дорогу перед гусеницами, а только то, что есть в 8-10 м впереди. Препятствия он своевременно объезжать не может. Благодаря этому трактор идет очень неровно, его качает и бросает из стороны в сторону, и весь путь напоминает езду на лодке в бурю. Резкие сотрясения, толчки и удары болезненно отражаются на всей машине. Начали ломаться диски сцепления, рессоры, особенно коренной лист передней рессоры, стали рваться латунные всасывающие и нагнетательные трубки циркуляционной помпы водяного охлаждения. Все это сильно задерживало наше продвижение. Тут мы поломали 12 дисков сцепления, 2 коренных, 1 средний лист передних рессор, пришлось сменить все трубки циркуляционных помп.
Сильные морозы также вызывали целый ряд задержек, хотя поломок по этой причине не было. Особенно сказывались на работе низкие температуры (ниже -30о). Прежде всего до чрезвычайности затруднялся пуск мотора после ночевок. Их долго нужно было прогревать паяльными лампами. На прогрев и пуск трех моторов затрачивалось 5-6 часов. Масло в моторах, несмотря на прогрев, было все же столь вязким, что провернуть двигатель за пусковую рукоятку можно было только втроем, да и то с трудом. Картер, где находилось застывшее масло, защищен снизу бронированным кожухом с очень маленьким смотровым окошечком, недоступным паяльной лампе. К тому же масло и жидкое горючее, скоплявшееся на дне кожуха, представляли грозную опасность в пожарном отношении. После пуска мотора нужно было прогревать масло, застывшее во фрикционных передачах и ведущем механизме лент, путем длительной обкатки каждого из тракторов вперед и назад. При температурах около -40° и ниже и это оказалось невозможным. После запуска двигателя при попытке включить гусеницу начинал буксовать конус сцепления или глох мотор, е будучи в состоянии преодолеть вязкость застывшей в шестернях смазки. При таких морозах из топлива, несмотря на его предварительную фильтрацию, начинает кристаллизоваться белая снегоподобная масса, вероятно бензол. Она забивала фильтры бензобаков и карбюраторов. Конструкция их такова, что жиклеры и фильтры недоступны для прямой очистки. Приходилось карбюраторы целиком снимать, разбирать и прочищать. Эта разборка голыми Руками мелких деталей на морозе и ветре представляла мучительную операцию. При всякого рода остановках остальные машины вынуждены работать вхолостую. Даже 10-минутная остановка так охлаждала двигатель, что его завести без предварительного прогрева было невозможно. Все это вызвало непомерный расход горючего, так что за время перехода израсходовано 114 пудов (1867 кг) бензина. 25 пудов (410 кг) газолина и 32 пуда (524 кг) керосина. Двигатели работали на смеси из двух частей бензина и одной части керосина или газолина.
В Норильск прибыли 8 декабря, так что в пути машины провели 34 дня, из них ходовых было 20 дней, а 14 дней машины стояли из-за ремонта, отсутствия запасных частей, сильной пурги и морозов. Из 20 дней собственно чистого хода было не более 50 ч, остальное ушло на протаптывание дороги в снежных забоях, вытаскивание застрявших саней и пр. В Норильск было доставлено 9 т строительных материалов, что позволило быстро закончить возведение третьего жилого дома.
