«Продам поношенные детские ходунки. Недорого».

Дэйв сделал пару круговых движений передними лапами, наклонился и коснулся пальцев задних лап. Затем быстро свернулся в клубок и, придав себе ускорение левой задней лапкой, покатился по дороге. Вот такой эргономичный способ передвижения. И никакой транспорт не нужен.

До города было минут 30 при средней скорости. Пятнадцать при увеличенной. Но он не торопился, а предался мечтам о Сонечке, белке из соседнего лесного массива Сосновый Бор.

Дэйв и Сонечка учились вместе в частной школе для зверят меньше среднего размера с английским уклоном. С каким же еще уклоном, если ваш дом полон собраниями сочинений Диккенса, Бронте и Теккерея?

Все школы Зеленого Города делились на категории в зависимости от размера животных. Вы же понимаете, что все звери разные по росту, и жирафы с бегемотами просто бы раздавили школьные парты и их учеников вместе с ними. Меньше среднего – это то, что надо. Там много красивых девочек, но белочки все равно самые симпатичные. А Сонечка – красивей всех.

Из-за нее Дэйв и искал работу. Уж очень ему хотелось сводить Сонечку в новую блинную, построенную в центре города. Поговаривали, что там подавали блины с самыми разными начинками, и даже так называемые «пикантные», ну, то есть со шпинатом, яйцом и сыром. Сладкие же были с медом, вареньем и сгущенкой. Васька даже был там однажды, вот и рассказал. Васька был третьим в их неразлучной компании – кот породы бамбино. Эта порода не достигала нормального размера. Почему – никто не знал: либо генетическая мутация, либо намеренное скрещивание. Так что двухлетний Васька так и не перерос полуторагодовалого Дэйва, а озорливость у него была как у шестимесячного котенка.

Скоро наша сказка сказывается, да не скоро Дэйв нашел работу.

Спустя два часа совсем уже отчаявшийся Дэйв брел назад в Колючий пригород.

Все рабочие должности с использованием иголок, на которые он рассчитывал, уже были заняты его братьями.

Бартоломью работал в отделе заготовки сухофруктов и весь день сидел на солнце, надев на иголки тонко нарезанные яблочные дольки.

Закария пристроился в кинотеатре и катался по полу после каждого сеанса, собирая рассыпанный попкорн.

Энгельберта поместили возле кассы в новой блинной и накалывали на него бумажки с заказами посетителей.

Карбрея и Лливелина взяли ассистентами в салон иглоукалывания.

Мармадюк пропадал весь день в швейном ателье.

Элисдэйр возглавлял отдел качества на фабрике надувных матрасов. Но Дэйв слышал, что фабрику скоро прикроют из-за большого количества бракованной продукции.

Самая веселая работа досталась Персивалю в фирме по переработке сырья. Все, что ему надо было делать – это целый день кататься по пупырчатой пленке и лопать на ней воздушные пузырьки. Это ли не работа мечты?

Мимо медленно бредущего Дэйва промчался заяц на белом велосипеде.

– Посторонись, колючая голова! – крикнул он и понесся по дороге, ведущей в пригород.

Что они вечно носятся, эти зайцы? Этому и велосипед не нужен. Вон как уши развеваются на ветру.

Подойдя к деревянным воротам Колючего пригорода, Дэйв увидел белый листок нового объявления. Откуда он? Когда он выходил за ворота, его еще не было. Может, заяц успел его повесить? С этого станется.

Дэйв подошел поближе, прочел: «ТРЕБУЮТСЯ МОЛОДЫЕ СТАТИСТЫ меньше среднего размера» и пробежал глазами дальше.

Он огляделся по сторонам – никого – сорвал объявление с забора и быстро засунул его в карман.

Это была работа мечты – почасовая, временная, и недалеко от дома. Если катиться клубочком со средней скоростью – минут 7-8 будет.

Не теряя драгоценного времени, Дэйв сверил направление, свернулся в клубочек и покатился вдоль забора, надеясь быть в числе первых статистов, пока шустрый заяц не расклеил объявления по всему городку.

Через семь с половиной минут Дэйв подкатился к невысокому холму. Тяжелая дубовая дверь, ведущая внутрь холма. У входа деревянная табличка с заглавными буквами «ЛИИ». На земле коричневый половик с двумя отпечатками звериных лап. На траве валялся уже знакомый белый велосипед.

Дэйв надеялся, что он здесь первый по объявлению. Он отряхнулся от налипших на иголки листьев, потер ладошки, подул в них на удачу и постучал в дверь.

Ответа не было.

Он постучал еще раз и толкнул дверь. Она оказалась открытой.

Дэйв просунул голову, затем вошел в длинный полутемный коридор и окликнул:

– Эй, есть здесь кто? Я по объявлению о работе.

Ответа не последовало, но из глубины помещения, в конце коридора. раздавался какой-то монотонный гул.

Дэйв пошел на него.

В конце коридора была еще одна дверь, массивная железная, с электронным дисплеем, как у сейфов в фильмах про ограбления банка. Но и она была приоткрыта. Дэйв дунул в ладошки еще разок и вошел в ярко освещенное помещение.

Монотонный гул издавала большая белая машина, похожая на гигантскую кофеварку в стимпанковском стиле со множеством ручек, кнопок и мигающих табло. Она занимала треть огромной комнаты, почти упираясь в потолок. Остальной интерьер представлял собой расставленные вдоль стен столы с компьютерами, стулья, коробки, полки с книгами. Повернувшись спиной к Дэйву, перед машиной стояли два зверька в белых халатах. Одного Дэйв сразу узнал по длинным белым ушам. Ага, знакомый расклейщик объявлений. Второй был побольше и помассивней. Судя по похожему на крысиный хвосту, это был крот.

Дэйв кашлянул. Оба белых халата повернулись к нему. Так и есть.

Знакомый заяц и пожилой крот с очками на самом кончике носа.

– Молодой еж, как вы здесь очутились? – спросил крот густым баритоном.

– Так это, обе двери были открыты – и входная, и вот. – Дэйв указал лапкой в сторону массивной двери.

Крот приподнял с носа очки и уставился на зайца, который закатил глаза под потолок.

– Ахиллес, вы опять забыли закрыть двери?

Заяц ничего не ответил, только уставился в пол и отвесил нижнюю губу, словно пытаясь вспомнить, закрывал ли он двери.

– Ассистент Кочерыжкин, я же вас просил быть повнимательнее. Мы не можем так халатно относиться к этому феномену. Научному феномену.

«Какой ужас, – подумал Дэйв, – бедный Ахиллес Кочерыжкин, ну и имечко, значит, не я один страдаю по вине начитанных родителей». Кто такой феномен, он пока не понял.

Крот повернулся к Дэйву:

– Молодой еж, вы по какому вопросу?

Дэйв достал из кармана мятый листочек с объявлением.

– Так это, вот.

– Ах, это. Конечно, конечно. Пройдемте ко мне в кабинет для собеседования. – И строго взглянул на зайца: – Двери. Двери.

Заяц помчался по коридору.

Дэйв и крот прошли в одну из комнат, выходящих в коридор. Небольшое помещение с письменным столом, парой стульев и несгораемым ящиком для документов, видимо, использовалось не часто. Крот переложил стопку книг со слоем пыли на верхней из них со стола на пол. Дэйв успел прочитать на верхней: «АС Пушкин». Ух ты, книги про летчиков.

– Присаживайтесь.

Дэйв сел.

Пока крот перекладывал книги, тяжелой лапой смахивая и ища что-то в стопке папок, Дэйв разглядывал ученого. Определенно, он раньше его нигде не встречал.

Вроде бы крот как крот, каких Дэйв перевидал немало в Колючем пригороде. Ну, может, немного больше седых шерстинок между ушами, усы чуть пушистее, чем у обычного крота, и еще глаза – такие испытующие и зоркие, совсем не прищуренные и не подслеповатые, как у всех других кротов, что носят солнцезащитные очки и предпочитают тусклый свет.

Крот нашел нужную ему папку, вытащил оттуда лист и сел напротив Дэйва.

– Итак, вы пришли устраиваться на работу?

– Да, но только на время летних каникул.

– Хорошо, хорошо. Сколько вам лет?

– Полтора года. – Дэйв достал из кармашка шорт корочки о помете и положил на стол.

Крот взял их и прочел:

– «Девонте Заплаткин. Первый помет, девятый сын. Родители – Авдотья и Иммануил».