— Я-то откуда знаю? — ворчливо спросил Мамбов. — Ты командир, тебе и решать.

— Угу, это очень удобно, знаешь ли. Ты командир, ты и командуй. А как ты это будешь делать, нас не слишком волнует, я тебя правильно понимаю? — я снова повернулся к Мамбову. Тот кивнул и пожал плечами. Я задумался, а потом провёл пальцем по щеке. А что, если… — Олег, собери ребят. У меня есть возможность связываться со всеми вами при нашем прорыве. Но только в одностороннем порядке. И, если честно, чисто теоретически. Надо всё обдумать, обсудить…

— Да что там думать? Пробовать надо. Если это увеличит шанс всем шестерым дойти до места открытия портала, то не воспользоваться этим может только полный кретин, типа, вон, Изюброва. — Мамбов вскочил с кровати. Его движения были одновременно плавными и стремительными. Ну, точно нападающая змея. Если бы нам пришлось сойтись в рукопашке, я бы на себя не поставил со стопроцентной гарантией.

— Я скоро буду. — Олег побежал собирать нашу команду, а я тем временем достал пентакль.

За эти пару недель, которые прошли после того, как я забрал артефакт, Быков успел сделать ещё один. Мы с Фырой, как я и обещал артефактору, забирали ошейник вместе. До этого я долго разбирался в нём. Часто меня просто выбрасывало в то самое астральное субпространство, в котором я встречался с Куницыным. Но в итоге я сумел распутать часть заклинания, примерно треть. Этого хватило, чтобы чётко дифференцировать момент прохода в субпространтсво и момент связи с тем, с кем я, в общем-то, и хочу связаться. С Фырой связь устанавливалась теперь на раз, и я теперь видел её глазами, только, если сам этого хотел. И, наконец-то, меня перестали мучить головные боли и чувство дезориентации в момент установки связи и её завершения.

А вот как устанавливать связь с другими людьми, я пока толком не разобрался. Понял только, как настроиться на приём моего сигнала, если говорить грубо. И только в пределах видимости. Если я человека не видел, то ничего ему передать не мог. Но вот Амара могла. Она меня не видела, когда заклеймить пыталась. Так что надо сидеть и кропотливо разбираться. Хорошо, что время у меня на эти эксперименты есть. Плохо, что сейчас я могу сделать только то, в чём уже разобрался.

Парни собрались быстро. Я поднялся с кровати и оглядел каждого из них.

— Нам придётся идти в темноте. Твари же как раз из семейства кошачьих.

— Как и ты, — ухмыльнулся Голубев.

— Да, как и я. И рыси в отличие от голубей видят в темноте даже иногда лучше, чем днём. Так что мне придётся быть вашими глазами, если ночи здесь не отличаются достаточной освещённостью. У меня есть артефакт, который позволяет мне без последствий для собственной психики и здоровья связываться с моей рысью. Опытным путём удалось выяснить, что и моя жена, и егеря могут меня «слышать», если находятся в пределах видимости. Кричать на поле боя — вызывать неразбериху. Мы не слаженная и не сработанная группа, поэтому предлагаю слегка подстраховаться.

— Мы только за, — ответил Песков, сложив руки на груди. — Так действительно будет лучше. Учитывая, что мы все с разных факультетов и плохо друг друга знаем.

— У меня ещё одно условие: во время нашего прорыва, слушаться меня, как главу собственного клана. И выполнять приказы чётко и своевременно. — Добавил я тихо. — Я не позволю из-за кого-то одного рисковать всеми. Однажды, я потерял своих друзей от лап и клыков подобных милых кошечек, а сам был серьёзно ранен. Опыт был, я вам скажу, так себе, и мне не хочется его повторять. Так что, если кто-то не согласен с моим диктатом, то лучше пускай сразу уходит. — Они переглянулись, и остались стоять на месте. — Вот и хорошо, тогда начнём.

Зажав в руке пентакль, я его активировал и стиснул зубы, когда щёку проколола острая боль. Сейчас мне предстояло сделать в экстренном, буквально авральном режиме то, на что я пока не решался в комфортных домашних условиях — настроить контакт с группой людей.

Через пять с половиной часов у меня, наконец, получилось держать связь сразу с пятью членами своей команды. Но энергии эта дрянь жрала — мама не горюй. Мне срочно нужно свеженький макр выдрать, чтобы не опустошить себя до суха.

На улице тем временем стемнело. Как я и предполагал, темнота на улице была почти полная. Луна спряталась за тучу. Туда же ушли звёзды. А те немногие, которые всё-таки светили, давали столь мало света, что даже мне было видно с трудом.

— Ну, что, двинули, — я выдохнул и в руках у меня появился меч, дающий немного света своим зеленоватым свечением кромки. Из-за ворот мне вторил рёв злющего зверя. Надеюсь, боги сейчас смотрят на нас, потому что в ближайшие два часа нам придётся туго.

Начальник Службы безопасности Российской империи Дмитрий Фёдорович Медведев потянулся, сбрасывая остатки дремоты. Всё-таки на дворе была ночь, и он даже задремал в удобном кресле ректора Академии изящных искусств. Дверь открылась и вошёл хозяин кабинета, неся в руках кофейник, полный горячего крепкого кофе.

— Что, не спится, Николай Васильевич? — спросил его Медведев, поднимаясь из кресла и делая энергичные движения руками, чтобы полностью сбросить с себя сон.

— Да, что-то неспокойно как-то. В этом году как-то сумбурно проходил и отбор, и испытание… Не знаю. Архаров вон в строй вернулся. Пить бросил. Странно это.

— Так же странно, как Рысев с пилкой в твоей приёмной? — хохотнул Медведев.

— Рысев с пилкой — это пикантно. И даже, в какой-то мере, загадочно. Если брать во внимание то, что он учится именно в твоей спецгруппе, — ректор плеснул себе кофе в чашку и выпил его одним глотком, не разбавляя молоком и не добавляя сахара. — А если учитывать, что он студент Академии изящных искусств, то это его нога на ногу и пилка в руках — почти норма. Художники и не на такое способны. Зачем ты отправил их всех вместе? Обычно это было индивидуальное задание.

— Мне нужно выявить лидеров. — Ответил Медведев. — Тех, за кем пойдут остальные. Рысев, кстати, один из моих фаворитов. При условии, что он захочет взвалить на себя бремя лидерства.

— А что, найдётся тот, кто откажется, если его признают главным? — ректор удивлённо посмотрел на старого приятеля.

— Если человек понимает, что это такое, то вполне. Плюс, существенную роль может сыграть тотем. Рысь, почти как все кошачьи, жуткая индивидуалистка. Она сородичей-то с трудом переносит. Не как Манул, конечно, но, где-то рядом. — Медведев покачал головой. — Так что мальчишка вполне может взбрыкнуть и послать всех лесом. Он же ещё вдобавок ко всему художник. А я вашего брата до сих пор не могу полноценно понять. Хоть столько лет дела здесь веду, — он покачал головой. — И чем лучше художник, тем больше мне охота его чем-нибудь тяжёлым по голове стукнуть, чтобы мозги в нужную сторону повернулись. А Рысев, судя по всему, хороший художник.

— Я не был уверен, что он согласится на твоё предложение, так же, как и Мамбов. У обоих просто бешенный потенциал. Но они предпочли полёту вдохновения тяжелую службу.

— Оба объяснили мне свою мотивацию. Я их не зря поставил в пару. Думаю, что из этого симбиоза будет толк, — Медведев посмотрел на часы.

Ректор бросил взгляд на кофейник, махнул рукой и пошёл к двери.

— Я домой. Надоело мне тут с тобой торчать.

— А к кому домой, не поделишься? — хмыкнул Медведев.

— Нет, не поделюсь. Ты же у нас шпион, вот и вычисли, если тебя это так сильно волнует, — хохотнул Николай Васильевич и вышел из кабинета.

Медведев же тихо ответил, обращаясь к двери.

— Вот ещё, следить за тобой, больно надо. Весь форт и так знает, что у тебя очередной роман, на этот раз с очаровательной вдовушкой, чтобы не было проблемы с мужем. — Пробормотал шеф Службы безопасности и снова посмотрел на часы. — Так, время.

Он предусмотрительно отошёл к стене, и практически сразу открылось окно портала.

Первым из него вывалился Песков. Парень покатился по полу и пружинисто вскочил на ноги. Волосы у него стояли дыбом. Он прижимал к груди окровавленную руку. А по шальному взгляду Медведев сразу понял, что тот не в себе. Причина определялась очень просто, Песков не только раненную руку прижимал к груди, но и приличного размера сияющий макр.