— Что?! — подскочил Джордж, забыв даже на секунду свои горести. — Только не говори, что плакса Миртл!

— Шутишь? — Фред опустил на щеку брата шутливую оплеуху. — Это была Елена Рейвенкло.

— Мальчики! Накройте посуду на стол! — крик Молли, усиленный «сонорусом», докатился до близнецов из кухни.

— Я тебя прошу, только не спрашивай о деталях, Джорджи! Как ты понимаешь, будущего у нас с ней было не больше, чем у тебя с этой шахматисткой, — старший сдержанно засмеялся, заливаясь сочным цветом.

Джордж приобнял своего лучшего друга одной рукой, положив голову на плечо брата на короткий миг. Оно поднималось и опускалось в размеренном дыхании под его головой. «Такие знакомые плечи, словно обнял сам себя».

— Ты смог заставить меня улыбнуться, Фредди. Спасибо, — Джордж накрыл руку Фреда на своем колене ладонью.

Через несколько мгновений парни встали и направились в кухню, чтобы помочь маме.

***

Билл теряется в волосах Мериды и совершенно не способен смотреть в тарелку. Сколько он уже не ел? Его нос постоянно блуждает в районе шеи, там, где русый водопад продолжает свой бег за плечи.

— Святые угодники, поешь, Билл, — Фред вперился язвительными взглядом в брата, накалывая жирную сардельку с золотистым гриль-загаром на щербатую вилку.

— Он прав, Билл, ты совсем не ешь, — Мерида зачерпнула вилкой салат и поднесла ко рту парня.

«Замечательно, еще покормите друг друга с рук, словно животные», — раздражение внутри Джорджа едва сдерживалось удовольствием от любимой маминой стряпни.

— Джордж, давай доедай уже и пошли играть в теннис! — нетерпеливо поерзала сестра в розовом сарафанчике.

— Теннис, как здорово! Можно с вами? — оживилась Мерида.

— Нет, нельзя, — без паузы отрезал Джордж, — Фред и я обещали игру с Джинни. Это семейное мероприятие.

— Джордж! — отец со звоном бросил приборы, его глаза горели возмущением, а губы тряслись, как у эпилептика. Молли уже традиционно залилась краской, пряча пухлые руки под стол.

— Просто у нас всего три ракетки, — поспешил на помощь, успокаивающе, старший близнец, — брат это имел в виду.

— Да, я именно это и имел в виду, — Джордж засунул в рот целую картошину, смотря с вызовом на отца.

***

Нацепив на лоб теннисные ленты, рыжая троица вышла на пустырь позади дома. Ракетки были сильно потрепаны. Если бы не это вынужденное вранье, призванное оградить Джорджи от раздражающих факторов, Фред и не вспомнил бы об их существовании, пока последний кирпич Норы не упал бы.

«Надеюсь, она не потащится за нами наблюдать», — размышлял Фред, протирая мяч от пыли краем футболки.

И игра началась.

— Лови! — Фред запустил мяч в воздух, и тот на мгновение заслонил собой солнце, падающее в глаза парня. Теперь мяч не коснется земли добрых полчаса. Ловкая Джинни легко отбила подачу. Ее волосы были собраны в хвост, а мордашка сосредоточилась. Девочка намеревалась побеждать.

— Целую вечность не играли! — выпалила она, задыхаясь в полуденной жаре, перебегая с места на место в попытке выгодно ударить по мячу.

«Интересно, где сейчас Билл с Меридой, и чем они занимаются?» — лезли в голову Джорджа, словно тараканы, запрещенные мысли.

Долго ответа ждать не пришлось: бледное лицо нарушительницы покоя младшего близнеца Уизли возникло в окне второго этажа. Положив небрежно локти на щербатый подоконник, Мерида принялась наблюдать за матчем. Краем глаза рыжий заметил её, и снова желудок совершил предательский переворот.

«Не смотри туда, не смотри».

Однако, отвлекшись на мысли, приказывающие не отвлекаться, Джордж пропустил мощный мяч от брата.

— Вам надо почаще играть с Роном и Гарри в школе, Джин, — Фред, надеялся, что в следующем году Джинни наконец надоест.

— Там, где можно летать на метле, никого не заинтересует теннис, — ответила сестра, отбивая подачу. Джордж, запутавшись, кто подает, поздно сориентировался, и мяч пролетел мимо над самой головой. Со второго этажа раздался ободряющий гул и аплодисменты: — Ву-ху-у, мочи его, Джинни!

— А ты, Джинни, тоже хотела бы провести лето дома у Поттера на Тисовой улице в компании его странных родственничков? — Джордж, лишь на секунду кинув едкий взгляд в окно, совершил подачу Фреду, а тот снова отбил в сестру.

— Он же мне не парень! — злобно парировала девочка, заряжая серьезный удар, который несконцентрированный Джордж отбил весьма криво.

— Может быть, ты бы разок приехала и сразу поняла, что тебе там не рады. Дурсли ведь на голову больные! — Джордж совершил новую подачу в сторону брата, чье лицо тут же исказилось в выражении «Прошу, не начинай».

— Да прекрати ты ересь нести! — Джин опять выбрала младшего мишенью своего удара, и его ракетка снова вхолостую просвистела в воздухе.

— Соберись, пацан, тебя девчонка переигрывает! — рассмеялась сверху наглая бестия.

Жужжащий мяч, заставляющий раскаленный воздух вокруг себя вибрировать, несется на этот раз от ракетки Фреда, а младший, уже не понимая, отдает он себе отчет или нет, натренированной рукой, вспомнившей, что он — великолепный загонщик, отправляет мяч, словно пулю, в окно второго этажа.

— Ай!!! — кровь яркой дорожкой заструилась из носа Мериды, она в ужасе посмотрела на свои залитые красной жидкостью пальцы, перебегая глазами с левой на правую руку, и исчезла в доме.

— Браво, — устало вздохнув, сел на пыльную высушенную землю Фред. Презрительный, но немного настороженный, словно начавший осознавать, взгляд Джинни лег на брата через плечо.

***

— Мы не будем ждать четверга, уедем завтра утром, — Фред слушал, как шептал Билл расстроенным родителям в гостиной.

Артур тяжелой поступью поднялся по дряхлым ступеням и открыл дверь в мальчиковую спальню, где на полу в горе фантиков от шоколадных лягушек сидел, отвернувшись, Джордж.

— Сын, я знаю, что разговора не получится.

Отец, закрыв дверь, встал на выцветший ковер, служащий, помимо прочего, опорой для расшатанных ножек кровати. Пасторальный ковер его матери. Руки сцеплены в замок, разочарованное выражение непривычно смотрелось на его обычно мягком лице.

— Чего ты пришел тогда? Это же я, твой всё тот же непутевый отпрыск, — Джордж продолжал копаться в конфетах, не поднимая головы.

— Завтра Билл и Мерида уезжают, а ты, поскольку не способен осознавать ничего иными методами, чем применением наказания, лишаешься метлы до конца лета, — голос Артура был строг, но те, кто знает его давно, распознали бы усилие, с которым он выдавливал из себя эти слова в адрес обычно лучезарного и доброго сына Джорджи.

Джордж подскочил на ноги, но вся спесь мгновенно улетучилась, потому что даже флоббер-червю было очевидно, что он это заслужил.

— Да и черт бы с ней, — махнул парень рукой, отворачиваясь, — главное, пусть сваливают уже, да поскорее.

Артур был запутан. Он не понимал, откуда столько злости в его всегда отзывчивом мальчике. И ладно бы свои девчонки, но гостья? Что она ему сделала?

— Сын, смотри, не пожалей позже о своем поведении, — бросив последний тяжелый взгляд на спину Джорджи, Артур вышел, закрыв за собой дверь.