— Однажды. Я осматривался, не вовлекался. Но скажу тебе, это горячо!

— Фред не хочет, потому что он уже и так перетрахал половину Хогвартса, и его член сразу узнают, — заржал Ли, а за ним и близнецы.

— Тебе самому-то перепадает? — спросил старший.

— Конечно перепадает. Я же теперь знаменитость, — Ли закатил глаза.

***

Джордж развернул записку, которая прилетела к нему на занятии по чарам в особенно скучные пятнадцать минут чтения учебника. «Сегодня в 17 в подземельях. Имоджен». Парень улыбнулся, он любил неожиданные сюрпризы.

В назначенное время он стоял в каменной арке, ведущей в спальню слизеринских девушек. Спален было две, одна настоящая и одна заброшенная. Они нашли её благодаря карте мародеров и обустроили там местечко для своих встреч. И вот Имоджен появилась из дверей, сердце Джорджа скакнуло.

— Заждался… Вижу, скучал, — девушка поцеловала его в губы протяжным поцелуем, беспросветно-плотным, как чернила. — Я тоже соскучилась, — сказала она шёпотом, прислонившись лбом ко лбу.

Она была одной из тех, кого невозможно полюбить и невозможно бросить. Чрезвычайно красивая, но совсем не популярная, скрытная и молчаливая, Имоджен шагала мягкой поступью сквозь боевые поля. Она побеждала тихо там, где многие чванливо присваивали себе победу досрочно. Чёрные блестящие пышные волосы достигали лопаток, а зелёные глаза из-под вздернутых темных угловатых бровей даже Снейпа заставляли прерывать свою речь на полуслове. Она была добровольным изгоем, тенью слизеринских крикливых девушек. Самородком, спрятанным глубоко в недрах. Не ждущим своего часа быть обнаруженным, нет. А просто самородком в земле.

Джордж обвил руки вокруг талии девушки. От неё пахло черносливом и шоколадом. Он возбуждался от одной только мысли, что она так близко. Напудренное личико прижалось к его щеке, а бедро к бедру, электричество их тел можно было заметить невооруженным глазом. Имоджен наслаждалась тем, как высокая фигура гриффиндорца перекрыла единственный источник света в этом тусклом коридоре, это упругое тело необузданного духа прижимало её к стене, откуда не было иного выхода, кроме как под него.

Их знакомство произошло на втором курсе. Единственная, кто не засмеялся с его шутки на общем банкете в честь дня Мерлина, отлично ее расслышав. Она одна не впечатлилась юмором, и это неожиданное открытие — что он может быть несмешным, больно ударило Джорджа.

С тех пор, будучи одним из самых популярных парней на курсе, а затем и в школе, он искал её компании. «Шутка была несмешная», — говорила она позже. — «Но ты, весь ты, я была готова увести тебя за руку в Слизерин».

Не отрывая губ друг от друга, закусывая и втягивая их в себя по очереди, на ощупь по стене они направились в сторону секретной спальни.

— Я прикупила кое-что особенное, — слизеринка перешла на шепот.

— Мне нужно только твое тело. — Они захлопнули дверь и не глядя двинулись уже по привычной траектории к единственной заправленной постели. Свет не горел, но за окном ещё не потух закат.

Джордж скинул с себя футболку, и глаза Имоджен с удовольствием пробежались по мускулистым стройным рукам, сухому рельефному торсу, длинной шее. «Ещё несколько минут, и он будет на мне, во мне… в который раз».

Имоджен отстраняется и снимает с себя мантию. На её идеальном теле изумрудная комбинация из тончайших чулок на подвязках, множество ремешков пересекает тело во всех направлениях. С них свисает, покачиваясь, шёлковая бахрома. Ремешки расположены так, что соски ничем не покрыты.

Эрекция Джорджа при виде этой красоты достигает кульминации, и, подхватив Имоджен одной рукой, он бросает её на кровать, ложась поверх.

— Я поверить не могу, что ты настоящая. — Вместо ответа Имоджен пробегает языком по кромке уха Уизли, её пробивает дрожь от вкуса миндаля, который обычно источает его кожа. Тонкие гибкие пальцы гриффиндорца гладят идеальное тело, шершавое на ощупь от узора кружева. Между ног очередная прореха в ткани, и пальцы Джорджа, проскользнув с самого верха, оказываются на ней. Он мягко раздвигает складки, чтобы прикоснуться к чувствительному нутру.

— Как быстро ты распаковал подарок, — шепотом ухмыляется Имоджен, её черные волосы распластаны по белым простыням, как чернильная клякса. Длинные пальцы Джорджа, прикоснувшиеся к нежным складкам, заставляют Имоджен прекратить говорить. Он лишь на секунду поднимает их, чтобы дать ей увлажнить их в своем рту, и вот они уже снова скользят там, даже лучше, мягче… Джордж опускается и полностью накрывает девушку собой, его пьянит запах чернослива, он вдыхает его от волос в полные лёгкие, кружится голова. Имоджен превращается в поверхность, в гладь, на которую ложится тяжелый закатный туман. Руки обвивают плечи, ногти царапают кожу в попытке присвоить, слиться сильнее, плотнее…

Размеренное, но глубокое дыхание Имоджен щекочет его гордость: «Она хочет меня. Всё так же, как два года назад». Парень осыпает её плечи поцелуями, вторая рука массирует грудь, захватив сосок между пальцами. Эта игра никогда не надоедает.

— Ты хочешь, чтобы я умоляла, да? — сдавленно шепчет девушка, — тебе это нравится, ведь ты такой гордый. — Губы Джорджа на секунду затыкают ей рот поцелуем, затем он спускается по шее к декольте, чтобы обхватить второй восхитительный сосок. — Умоляю Джордж, войди… накажи меня за то, что я целый месяц тебе не писала. — Он ощущает, что и правда зол, есть даже некоторые нелепые мысли о том, что она могла быть с другим в это время.

Вокруг пальцев стало совсем вязко, Имоджен протяжно постанывает каждый раз, когда в скольжении Джордж умело задевает клитор. Он опытен, подкован и очень любит женщин. Ему удается заставить их умолять себя поиметь без его собственной просьбы.

Глаза Имоджен счастливы и покрыты поволокой, которую невозможно сымитировать. Она тянет к себе Джорджа в очередной поцелуй, истинный смысл которого — дать соскам прикоснуться к напряженной груди гриффиндорца. И вот он опускается, и два острых соска проскальзывают по его коже. Джордж ласкает лепестки Имоджен с выверенной интенсивностью. Её грудь вздымается, а глаза закрываются в прищур от волны наслаждения.

«Этот кобмез потрясающий», — думает Джордж, но не произносит вслух. Самый прекрасный момент — момент первого погружения, поэтому он не торопится. Раздевшись полностью, он снова садится верхом на Имоджен, и её рука тут же берется за член. Красивые пальцы, покрытые синим лаком, двигаются вверх и вниз по стволу.

— Умоляю, Джордж… я хочу тебя…

И этот момент наступает. Подняв одну из ног себе на плечо, Джордж искусно направляет член в прекрасно размассированную, и от этого эластичную, киску подруги.

«Она туже, чем та девчонка из клуба…» — думает он. Конечно же, он не мог просто «прийти посмотреть» в клуб, где все занимаются диким сексом, и Ли об этом знает. Кто была та девушка в сиреневом шарфике? Он не узнает. Но она, похоже, разгадала его, не хотела отпускать. Выполняла все прихоти. Как же прекрасна жизнь, когда ты Уизли…

Член легко вошел в лоно, и Имоджен тут же выгнулась в спине, как упругая ветка. Лоб Джорджа от возбуждения покрылся потом. На секунду накатило новое, совершенно незнакомое их странной паре чувство: ревность. «А с кем она была ещё? Кто её первый? Что она делала эти четыре недели?» — всё это быстро растворилось, ведь фрикции внутри её чудесного тела дарили энергию.