Договорить она не успела, потому что исчезла.

— Найду. Обещаю, найду!

Крикнула я, быстро озираясь по сторонам.

И все-таки нашла ее. Джейн.

Она смотрела на меня со спокойной и нежной улыбкой, а у меня почему-то на глаза наворачивались слезы, как у маленького ребенка.

«Персонаж для массовки. Воспоминание, была взята из мира главных актрис для того, чтобы добавить для них больше привычного в мир книги. [Было решено сделать полноценным жителем мира]».

Где же я ее видела?! Где?..

— Пожалуйста, напишите рекомендательное письмо мистеру Джеку Фогу! Он работает финансистом, в том приюте, который я попросила финансировать сэра Годвина. Он очень ответственный и квалифицированный работник!

Крикнула я из последних сил, растворяясь в воздухе.

— Напишу… Прощай, Мира.

Прощай?..

— Бабушка!

Закричала я, протягивая к ней руку, но было уже слишком поздно. Перед тем как меня поглотила темнота, я увидела ее нежную улыбку.

Прямо как в детстве…

— Люблю тебя…

***

(Мира)

И вот, как и говорил Аланд, мы снова вернулись в свой мир. Как оказалось, в нашем мире прошло всего лишь полторы недели.

Вот только теперь здесь все было по-другому, но не в плохом смысле.

Теперь здесь было спокойнее и свободнее.

Я изменилась, и жить стало на удивление проще.

Бабушка… Я вспомнила о ней. Как тепло и весело мне было, когда я жила вместе с ней. А потом… она… потом я стала жить одна. Только та женщина иногда приходила ненадолго ночью.

Тот мир позволил мне побыть с бабушкой еще немного и как следует попрощаться, а теперь пришло время идти вперед, вперед вместе со всеми людьми, которым я стала дорога и которые так сильно дороги мне.

Все, кто был в том мире, вспомнили обо всём, что там происходило. Это радовало.

Ната вместе со своей матерью стали чаще к нам приходить.

Поначалу папа часто сорился с Екатериной, но постепенно они мирились все чаще. И все равно глупых ссор было еще очень много.

Я попросила Дрейка, то есть Макса, ездить со мной по приютам нашего города, надеясь найти в одном из них Неапатию. И все-таки нашла.

Заметив меня, она тут же подбежала ко мне и крепко обняла, я расслабленно рассмеялась.

— Все-таки нашла тебя!

Папу не пришлось долго уговаривать удочерить ее, он помнил, что Неапатия тоже была в той книге.

Так у меня появилась еще одна сестренка.

— Я — Саша, а не Неапатия!

Вредничала она, когда я по привычке называла ее прежним именем.

— А мне кажется, то имя тебе больше идет.

Смеялась я, дразня ее.

В общем людей в семье, как по мне, было уже достаточно, но недавно папа спросил у меня хочу ли я еще одну сестренку или братика. Как же сильно хотелось воскликнуть: «Нет!», но, увы, пришлось ответить положительно, чтобы не огорчить его. Как я и подозревала, Ната мне потом рассказала, что Екатерина спрашивала ее о том же самом. Не уверена, что папа и Екатерина долго продержатся вместе, но посмотрим, время покажет.

Что до школы… У меня больше не было желания фальшиво улыбаться. Одноклассники, заметив мое «странное» поведение, решили, что в моей жизни произошло что-то очень трагичное. Жалели, пытались убедить рассказать.

Но на самом деле мне было теперь… так хорошо и спокойно. Теперь не было этого вечного напряжения из-за страха быть разоблаченной.

Я поняла, что вряд ли уже стану прежней, и попросила папу перевести меня в следующем классе в другую школу.

А пока что приходилось ходить под этими сочувствующими взглядами.

Мой изменившийся стиль в одежде еще сильнее их убедил, что у меня депрессия. Ведь некогда исключительно милая, светлая одежда, сменилась закрытой и темной. Им было трудно понять, что так я чувствовала себя комфортнее. Их убеждения даже не изменялись, когда я чередовала темную и светлую одежду по настроению. Для них я теперь ВСЕГДА ходила в черной, траурной одежде, даже если в тот момент я была одета в нежно-розовое платье.

Макс пересел на соседний ряд, на противоположную парту от той за которой сидела я с Натой. Так что теперь мы иногда могли держаться за руки, когда было скучно.

В общем-то в один из обычных дней, в тот момент, когда мы держались за руки, ко мне подошла удивленная одноклассница.

— Вы встречаетесь?

Встречаемся? Я даже как-то и не задавалась этим вопросом.

Я неуверенно посмотрела на спящего Макса.

— Макс, а мы… встречаемся?

— Да.

Даже не открывая глаз, ответил он. Его ответ меня очень обрадовал. Так мы встречаемся. Как же это классно.

— А какое число будем считать началом наших отношений?

— Любое. Если хочешь можно даже тот день, когда мы познакомились.

— О! Значит у нас через несколько месяцев будет первая годовщина. Вот здорово.

Всего через несколько месяцев будет первый год…

— Но вы же ещё недавно точно не встречались.

Недоверчиво посмотрела на нас одноклассница и ушла.

Да какая разница? Если захотим, то вообще будем считать, что встречаемся не год, шестнадцать лет.

Ната встала из-за парты и куда-то рассеянно пошла.

В последнее время у нее часто на лице было такое выражение.

Ха. Разве что, когда я ее гоняла на тренировках, она избавлялась ненадолго от этой хандры.

Я неуверенно посмотрела на нее, но идти за ней не решалась.

Вместо этого я просто вырвала из тетради пол листа и написала ей: «Ты лучшая! Вперед, ботаник, покори этот мир» и вложила ей в учебник.

Увы, я не мастер психологии и не знаю, как правильно поговорить. Зато придумала такие записки. Нату они иногда заставляли просто улыбнуться, а иногда смешили, хотя бы ненадолго отвлекая.

***

(Ната)

Я задумчиво бродила по коридору. Здесь было очень шумно и людно, но это хотя бы как-то помогало отвлечься от беспокойства.

Жив ли Аланд? В порядке ли он сейчас? Насколько сильно его наказали? Так хотелось это узнать, но с тех пор как мы оказались здесь, мне больше никто не отвечал. Это была реальность, а не книга.

Поначалу я собиралась остаться там. В том мире было намного интереснее, чем в реальности, но… какой в этом всём был смысл, если там не было Аланда?

Я только-только сблизилась с Мирой и снова оставаться одной мне не хотелось, пусть даже в том невероятном книжном мире.

Я снова была в реальности, где кроме семьи, больше никому не было до меня дела, где я была просто ученицей с хорошими оценками, но без цели в жизни. В обычном сером мире.

Еще и это вечное волнение за Аланда…

Только семья, и особенно шуточки Миры, выводили меня из состояния вечного переживания и разочарованности в своей жизни.

Мира теперь была совершенно другой и горела целью помогать детям.

Я теперь еще сильнее завидовала ей и тоже начала мечтать о том, чтобы найти свое место в жизни. Вот только за что бы ни бралась, ничто не увлекало меня настолько сильно, чтобы я захотела посвятить этому свою жизнь.

Я ведь училась практически на одни пятерки, как и хотела мама, но какая была от этого польза? Оценки на бумажке никак не помогали мне найти себя…

— Девочка, можешь мне помочь?!

С нотками паники в голосе обратилась ко мне смутно-знакомая женщина лет тридцати, пытающаяся удержать высокую стопку книг, готовую вот-вот упасть на пол.

— Конечно.

Кивнула я, стараясь как можно быстрее забирать у нее часть книг.

— Если ты не занята, пожалуйста, можешь помочь отнести их в наш музей?

С некоторым отчаянием попросили меня

Ааа… Я вспомнила ее. Это была Оксана Федоровна, руководитель нашего школьного музея.

— У меня есть время.

Согласилась я. Всё равно мне нечего было делать.

В школьном музее я была несколько раз в первом и втором классе, когда учителя водили нас туда после уроков. Тогда то место показалось мне очень скучным, я хотела побыстрее пойти домой, чтобы делать уроки, как этого требовала от меня мама. Боялась, что не успею доделать домашние задания и получу плохие оценки.