В правой руке был чёрный клатч, в котором лежал телефон и деньги для аукциона, в котором она всенепременно желала поучаствовать. В ушах блестели бриллиантовые длинные серьги-капельки в три ряда, которые отец ей подарил на её двадцатипятилетие. На шею Вася не стала ничего надевать из украшений, являясь сторонницей минимализма, выглядеть сорокой, обвешанной блестяшками со всех сторон, она не собиралась, хотя была уверена, что сама Анжела напялит на себя чуть ли не все богатства своей шкатулки. Но все же, немного подумав, Василиса прикрепила на платье в район декольте небольшую брошку в виде голубки. Дорогая вещь, выполненная из белого золота и инкрустированная россыпью мелких бриллиантов в районе хвостика птицы и хохолка, досталась ей от мамы. Игриво поблёскивая в искусственном свете, она прекрасно сочеталась с выбранным на этот вечер нарядом. Помимо того что голубка была драгоценной и изысканной, она ещё являлась дорогим сердцу талисманом и в первую очередь была дорога как память о самой лучшей в мире женщине, так рано покинувшей этот мир. Так мама была словно с ней, незримо поддерживая её в новом начинании, а в их случае ещё и в продолжении начатого когда-то самой Марьяной.
– Ты будешь мной гордиться, мамочка, я тебя не подведу, – давала она обещание, когда выходила из комнаты в холл.
Было ещё тридцать минут до назначенного времени, когда Вася спустилась в пустую гостиную дома и приняла курс на кухню, что выпить чего-нибудь освежающего. Шла, стараясь не смотреть по сторонам, чтобы не разозлиться вновь от резких перемен в доме. Интерьер было просто невозможно узнать, и как Анжела успела за столь короткий срок так все испортить?
– То что нужно, – налила в стакан Вася любезно приготовленный Катей свежевыжатый апельсиновый сок и с жадностью начала его поглощать, утоляя свою жажду.
– Кого я вижу, – раздался сзади ненавистный Васе голос Марка, – и что ты здесь делаешь?
Девушка повернулась, смерив его с ног до головы презрительным взглядом. От её взгляда не ускользнуло ничего в его внешности. Марк был при пиджаке и галстуке, что явно указывало на то, что этот мерзкий крысёныш собрался вместе с ними на благотворительный аукцион. Внешне он был очень красив, этакая пикантная смесь брюнета с голубыми глазами, такой своеобразный контраст льда и огня всегда очень нравился Васе в мужчинах. Но в этом человеке не только не привлекало, а отталкивало настолько, что ярко-оранжевый сок просился немедленно выплеснуться наружу и желательно в его мерзкую рожу, чтобы смыть раз и навсегда эту гнусную ухмылочку с его лица
– Это ты у меня спрашиваешь? Тебя надо спросить, что ты здесь забыл. А я ещё думаю, почему в доме стало пахнуть как-то неприятно, знаешь, запах такой, – задумалась она, постукивая пальцами по губам, – примерно как гнильцой, что ли, не чувствуешь? Нет?
Василиса специально упёрлась руками об стол и подтянулась на руках, чтобы на него сесть. Она была неотразима в этом платье, никогда Марк ещё не видел её такой сексуальной. Внезапное желание, которое он всегда испытывал в её присутствии, пронзило его. От его взгляда тоже не ускользнуло ничего: светлые волнистые длинные волосы девушки были переброшены через одно плечо, оголяя шею, а внизу обнажена чуть ли не до самого паха правая нога. Вася специально села так, да ещё положив ногу на ногу, чтобы посмотреть на его реакцию, так ли он к ней равнодушен, как постоянно утверждает. Неожиданный план созрел в её голове, и она стала действовать…
– Хочешь меня, Марк… ммм? По глазам вижу, что да… – сначала облизнула она губы, а потом зазывно прикусила нижнюю, попеременно изучая то его лицо, то область паха. – Подойди и возьми меня, я разрешаю…
Руки её призывно поглаживали своё тело: левая то сжимала небольшие округлости груди, то теребила соски, выступающие через одежду. Правая же рука сначала потрогала ногу сверху вниз и обратно, а потом неспешно поднялась вверх уже по внутренней стороне бедра…
– Я совсем без трусиков, Марк… Ты же меня знаешь, я их не люблю, их существование слишком переоценивают… Не хочешь проверить? – и медленно перебросила ноги, как в фильме «Основной инстинкт» сделала Шерон Стоун, давая Марку шанс разглядеть, пусть и мельком, что она не лжёт, нижним бельём под одеждой даже не пахнет.
Её заигрывания не прошли зря: сначала Марк ослабил галстук, потому что ему стало тяжело дышать, помещение вмиг показалось раскалённым, заставляя покрываться потом всё его тело. Потом сделал шаг в сторону Василисы, не отрывая взгляда от её манящей развилки между бёдер. В два быстрых шага Марк преодолел расстояние между ними. Схватив Васю за волосы, он внезапно максимально близко приблизил её губы к своим и зарычал ей в рот, сотрясаясь всем телом от желания взять эту блондинистую сучку, которая каждый раз выводит его из себя, здесь и сейчас:
– Хочешь поиграть, маленькая шлюшка? Ты уже давно напрашиваешься на мой член, вижу, тебе не терпится, чтобы я его в тебя вогнал и отымел, как самую последнюю блядь?
– Ну если не слабО, то давай, крысёныш, покажи, на что ты способен. Что же ты тянешь, я мокрая и готова, а ты? – и, проигнорировав его оскорбления, буравила взглядом внушительный стальной бугор в его штанах.
Он был на пределе и уже хотел просунуть руку ей под юбку, но Василиса так плотно сжала свои ноги, что у него ничего не получилось. Думала, сможет доиграть свою пьесу до конца, но его прикосновения не вызвали у неё ничего другого, кроме желания оттолкнуть и пойти помыться. О том, чтобы пустить этого мелкого грызуна внутрь своего тела, не могло быть и речи. Даже ради своих грандиозных планов она не могла этим поступиться.
– Хочу грубо и жёстко, сможешь так, Марк? – через силу уже продолжала играть она, а в голове билась только одна мысль, чтобы скорее услышала их пошлые заигрывания Анжела и прервала это их уединение.
– Хочешь, чтобы я тебя сейчас развернул и трахнул прям на этой кухне?
– Да… очень хочу… – наигранно простонала она, с трудом скрывая своё отвращение к этому человеку.
Когда он был уже на грани сделать то, что она просит, их, наконец-то, прервали.
– Что здесь происходит??? – визжала на всё помещение Анжела. – Как ты посмел её трогать! Ах ты дрянь! – прожигала она Васю своим гневным взглядом, сжав кисти рук в кулаки, что побелели костяшки на пальцах.
Марк медленно отпустил волосы девушки и отошёл в сторону. Василиса в свою очередь спрыгнула вниз и принялась приводить себя в порядок с видом человека, которому нечего стыдиться, а всё что здесь было дело житейское. Но всё же громкий выдох облегчения вырвался из неё, поднимая её на то самое седьмое небо от счастья, что Анжела не заставила себя долго ждать, и Марк убрал свои липкие лапки с её тела. Следом вошёл Аркадий Николаевич, пропустив всё самое интересное.
– Что здесь происходит? – смотрел он то на Анжелу, то на свою дочь, ожидая разъяснений.
– А что собственно страшного происходит? Насколько я знаю мы с Марком совершеннолетние, свободные, не связанные кровными узами и вполне можем делать, что хотим. Или у кого-нибудь здесь есть возражения на этот счёт? Что-то вы, Анжела Геннадьевна, не выглядите радостной, вы же выходите замуж за моего отца и вам должно льстить, если Марк женится на мне. Или я чего-то не знаю?
– Да, действительно, Анжел, дело молодое, что ты взъелась на них? – начал Аркадий успокаивать свою невесту, когда понял что к чему.
Анжела в свою очередь не просто была не рада их с Марком сближению, а находилась в сильной ярости, готовая убить их обоих на месте. Марк в отличие от этой взбесившейся ведьмы вёл себя спокойно и умело скрывал свои чувства. Вид у него был хмурый и расстроенный, скулы напряжены, а челюсти сжаты. Недобрые взгляды он бросал только на Васю, разгадав её коварный план, ругая себя последним идиотом, что позволил собой манипулировать и загнать в эту ловушку.
Вася же напротив упивалась своей победой: подразнила Марка, подёргала за усы, убедилась, что он тот ещё вожделеющий её тело развратный крысёныш, и выяснила для себя главное, как Анжела к нему относится на самом деле. А она ревнует, сильно ревнует, ещё немного и та готова была вцепиться ей в волосы. Довольная улыбка, распирающая в стороны губы Василисы, так и доказывала Марку и всем остальным вокруг, как она рада этим всем открытиям. Девушка, провернув этот спектакль у всех на глазах, убедилась сейчас во всех своих догадках на счёт этих двоих раз и навсегда. Они однозначно любовники, Анжела очень неумело скрывала свои чувства к этому своему молодому племяннику, а вот является ли он её родственником – это только предстоит Васе выяснить, и она склонялась к одному верному ответу – НЕТ, и никогда им не был.
